Полтора часа назад генерал-майор Борщевский получил сообщение от капитана второго ранга Черенкова. Короткая текстовая часть его не заинтересовала – обычный отчет о проделанной работе в закодированной форме. Зато весьма обрадовал прицепленный файл – фотография Хелены Анчич.

Это было ровно полтора часа назад.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Да. Готово?

– Так точно. – Молодой майор подал флэшку.

Борщевский воткнул ее в разъем ноутбука, нашел и открыл графический файл.

– Что ж, нормально, – ухмыльнулся он, рассматривая фотографию Хелены на палубе неизвестного судна.

С помощью «Фотошопа» майор убрал с фотографии все лишнее и добавил несколько нужных деталей. К примеру, вооруженного молодца в военной форме и в фуражке с хорватским гербом. Изображение было слегка размазано, будто снимали с приличной дистанции через мощную оптику. Однако, глядя на выражение лица девушки, сомнений не оставалось – она испугана и едва не плачет.

– Отлично! – кивнул генерал. – Вы свободны.

Спустя полчаса на e-mail белградского агента улетело письмо с фото, текстом для Матича и краткой инструкцией.

* * *

Марко явился в Белградский строительный банк за час перед закрытием – как и рекомендовал немногословный сотрудник спецслужб. Сотрудник был из России – Марко сразу это понял, хотя тот и не представился.

Охрана хорошо знала главного казначея изгнанного правительства Сербской Краины – он легко вошел в операционный зал, а затем, предъявив ключ, и в помещение банковских ячеек.

– Не буду вам мешать, – предупредительно закрыл за собой дверь клерк.

Оставшись в одиночестве, Матич находит нужную ячейку, открывает ее и достает сложенный вчетверо листок, из которого выпадает фотография. Подняв ее, молодой человек тотчас узнает любимую девушку, стоящую на палубе какого-то корабля. Возрадовавшись быстрому результату, он поворачивает листок к свету и принимается читать короткий текст, написанный очень бледными чернилами:

«Место пребывания «объекта» установлено. Это хорошо охраняемое судно, свободно перемещающееся в пределах Средиземного моря. За судном ведется скрытое наблюдение с помощью разведывательной спутниковой группировки, авиации и специальных катеров. Для организации спасения «объекта» потребуется не менее сорока миллионов евро. Первый транш в размере двадцати миллионов вы обязаны перевести не позднее 14 августа сего года. Реквизиты счета прилагаются…»

В резиденцию белградского предместья Земун Марко возвращался на такси. На душе было неспокойно. Не успев толком обрадоваться появлению весточки о Хелене, он испытал глубочайший шок от названной суммы, которую он обязан перевести за спасение девушки.

Сорок миллионов!

В казначействе, ведающем небольшим бюджетом изгнанного из Хорватии сербского народа, такие деньги, конечно, имелись. Марко мог позаимствовать и больше. Но каким образом и за счет чего потом возвращать одолженную сумму?..

Добравшись до резиденции, он поднялся в маленькую квартирку, сел за рабочий стол и включил ноутбук. Пока тот выполнял сложную процедуру входа в закрытую программу бюджетных транзакций, молодой человек вытянул из кармана сложенный вчетверо листок и фотографию Хелены. Поставив фото к письменному прибору, неторопливо закурил сигарету и принялся рассматривать изображение девушки…

Наконец, на экране появилось знакомое поле программы.

Он развернул листок, дабы еще раз прочесть текст послания, и… почувствовал в груди неприятный холодок. Короткий текст, написанный бледными чернилами, исчез, не оставив ни одной буквы, ни одного знака препинания.

И только реквизиты банковского счета, напечатанные ниже отчетливым и ярким шрифтом, напоминали о необходимости срочного перевода первого транша.

После череды приключений мы наконец вернулись на «Sea Dream» и наша жизнь вошла в спокойное русло. Казалось, отныне ничто нас не побеспокоит до самого прибытия к берегам России. Погода радует теплом и солнцем; круизное судно бойко режет форштевнем воду, проходя по пятнадцать миль в час. За прошедшие сутки мы обогнули Грецию, вошли в Эгейское море; впереди – пролив Дарданеллы и последняя суточная стоянка в Стамбуле…

После ночного плавания и подъема по штормтрапу ничего особенного в нашей жизни не произошло. Мы хорошенько выспались в моей каюте, в полдень вместе сходили на обед, позже я отстоял вахту. Девчонка оклемалась и больше не жалуется на боли в желудке.

Перед ужином, сделавшись серьезной, она вдруг заявляет:

– Евгений, хочу перед тобой извиниться.

– За что?

– За глупые попытки совершить побег. В последние дни я достаточно убедилась в твоих дружеских намерениях.

На искреннюю простоту не похоже. Опять врет?

Усмехаюсь:

– Принимается…

Большую часть ее новых шмоток все же удалось спасти после купания в морской водичке, поэтому нам не стыдно показаться на людях. Вечером она приоделась в сексуальный топик, короткую юбочку, и мы неплохо поужинали в ресторане. На обратном пути Хелена изъявила желание покурить на свежем воздухе, и я привел ее в укромное местечко на одной из палуб рядом с последней спасательной шлюпкой.

Мы стоим рядом, молчим. Звездное небо, теплый ветерок, тишина. Романтика, да и только!

– Огни справа – это город?

Припомнив карту, пожимаю плечами:

– Какой-то греческий остров. Один из последних.

– А что впереди? – глядит она в черноту.

– Турецкий берег.

– Далеко до него?

– Километров пятьдесят…

– Ужин был замечательный. Спасибо, – говорит девушка. И мечтательно вздыхает: – Хочу еще шампанского.

– Легко, – говорю я, припоминая, какой из баров сегодня работает до утра. – Но ты должна оставаться на этом месте.

Она так искренне смеется, что усмотреть подвох невозможно.

Спускаюсь в бар, покупаю бутылку шампанского и тупо краду два фужера. Просить взаймы у местных официанток бесполезно – все одно не дадут.

Возвращаюсь в приподнятом настроении. Правда, исподволь точит беспокойство: не убежит ли снова? Но успокаиваю себя аж тремя фактами. Во-первых, она пообещала ждать. Во-вторых, бежать некуда – кругом море. А в-третьих, в ресторане она с грустью призналась:

– Я не сбегу, Женя.