– Один процент из ста – подобные эфиры, – сказал Григорий, думая, как показалось Маше, о чем-то своем.

– Гриша, успокойся. Ты прямо весь на нервах. Это ты из-за дома?

– Да из-за всего, Маша. Знаешь, прямо не верится, что эта история наконец закончилась и я буду спать спокойно. Все, все закончилось!

Он встал, размял руки, потом несколько раз глубоко вздохнул и подошел к распахнутому окну.

– Ты даже представить себе не можешь, какая гора свалилась с моих плеч! Сколько времени я у нее проработал?

– Почти двадцать лет, Гриша.

– Помнишь, как мы сначала радовались, что я нашел высокооплачиваемую работу?!

– Конечно, помню. Тогда же безработица была страшная, вашу лабораторию закрыли, все заводы и фабрики посокращались… Я уж и не помню, где ты со своей Илоной познакомился.

– Нас же Рита и познакомила. Илона с Ритой лежали вместе в больнице, в одной палате, обе с аппендицитами. Ну, Илона сказала ей, что купила дом в Вязовке, что ей нужен сторож. Но не какой-то там старик или пьяница, а нормальный человек, физически крепкий, чтобы ухаживал за садом, топил камин, баню, ремонтировал время от времени дом, а когда она будет приезжать с гостями, умел приготовить шашлык, к примеру.

Вспоминая, Григорий мысленно унесся в прошлое, страшные картины, к счастью, не видимые Машей, проносились перед его внутренним взором, отчего он хмурился, и глубокая вертикальная складка посередине лба становилась еще длинней, трагичнее.

– А вот сейчас, если бы тебе предложили снова такую же работу, ты бы согласился? Сейчас, когда ты пережил весь этот кошмар?

– Сейчас – тем более да. И еще раз – да! И это просто счастье, что она нашла именно меня и что у меня есть двоюродная сестра Рита, которая мне помогала все эти годы.

– Ладно, Гриша, успокойся уже. Все позади. Как ты думаешь, может, мы, когда она оформит дом на тебя, съездим в Крым, к моим родным? Ты отдохнешь наконец. Двадцать лет без выходных – это не шутка!

– Да ладно тебе, Маша. Я же всегда мог приехать к тебе, под бочок, – он слабо улыбнулся. – Да и там мне в последнее время жилось относительно спокойно. Ты себе даже представить не можешь, как много я спал! Словно высыпался после всех этих бессонных лет!

– И?.. Что насчет Крыма?

– Давай сделаем так. Если я еще раз поговорю с Илоной и объясню ей, что просто погорячился, что готов принять дом в дар, то мы с тобой непременно поедем на море, может, в Крым, а может, и за границу. Если же она передумает, мало ли что, тогда мы продаем эту квартиру, выкупаем дом, переезжаем в Вязовку и спокойно будем выращивать помидоры…

– И я уйду от Нечаевых?

– Знаешь, во-первых, у нас есть кое-какие накопления. Во-вторых, я уже договорился кое с кем из соседней деревни, что куплю десять породистых коз. Обещаю тебе, что ты будешь заниматься исключительно домашними делами, всю живность – коз, гусей и кур – я возьму на себя. Как тебе такая перспектива?

– Думаю, все только выиграют, если я, к примеру, буду приходить к Нечаевым всего два раза в неделю. Вроде как и работа у меня есть, и времени свободного будет много. Ну и денежки, конечно!

– Тоже неплохо… Ты предложишь им, а там видно будет. Знаешь, им будет трудно найти другую такую преданную помощницу. А ты у них сколько уже работаешь?

– Да побольше твоего… Двадцать два года. Я за это время и институт заочно закончила, и могла бы пойти работать по специальности, да вот задержалась… почти на всю сознательную жизнь. Постоянный заработок, уверенность в завтрашнем дне… Может, это и глупо… Жаль, что у нас деток нет… Тогда бы все по-другому сложилось…

Григорий подошел к жене и обнял ее. Поцеловал ее щеки, губы, спустился к тонкому голубому воротничку домашнего платья, зарылся лицом в ее пахнущие шампунем волосы. Захотел сказать ей что-то очень важное, но в последний момент передумал и еще крепче прижал Машу к себе.

– Не плачь…

– Вадим, это очень скромный город, Тарб! Конечно, не на море, но все равно. Это в Пиренеях, недалеко от Испании. Смотри, что о нем написано: «Одним из достойных украшений исторического Тарба считается парк Масси, основанный в девятнадцатом веке. Его создателем был Пласида Массей – управляющий парками Трианона и Версаля. На парковой территории произрастают гималайские кедры, секвойи и ряд других экзотических деревьев. В старинном особняке с архитектурными элементами мавританского стиля расположен музей Пласида Массея, в залах которого выставлены работы живописцев эпохи Ренессанса…»

– Квартира, дом? Давай уже по теме…

Вадим, семнадцатилетний юноша с очень бледным лицом и копной спутанных темных волос, полулежал на диване, укутанный в плед, и выглядел очень больным.

– Вот! – щебетала Мила, его родная сестра, порывистая в движениях, словах и поступках молодая особа двадцати пяти лет. На ней был зеленый, в цвет глаз, махровый халат, затянутый на тонкой талии и распахнутый на груди до возможных пределов. Ее чисто вымытые черные волосы блестели при свете веселого солнечного дня. На стеклянном столике дымился кофе в двух маленьких чашках. Все видимое пространство комнаты было завалено туристическими буклетами и яркими иллюстрированными журналами о недвижимости в Европе и Франции, в частности: «…прекрасный дом во Франции, в г. Тарб, 145 м2, 2 этажа, меблирован и оснащен всей бытовой техникой, камин (дрова во дворе), косметический ремонт, но это Франция – они ремонт делают раз в 50 лет, так что там вполне прилично, все чисто. Три санузла, много подсобных помещений, встроенных шкафов. 1-й этаж: 3 комнаты и кухня…»

– Слушай, мне опять плохо, дай мне твои таблетки от тошноты…

– Послушай, какие таблетки, если у тебя в желудке уже ничего нет! Вадя, это нервы! Если хочешь, снова дам тебе валерианки, а еще лучше просто возьми и выпей. Виски, к примеру. Или водочки тяпни!

– Да не могу я пить!!! Говорю же – тошнит! Тебе-то что, у тебя на уме только как поскорее смыться отсюда… Спишь и видишь, как купишь дом и успокоишься… А мне снятся кошмары. Этот морг, запах, и, самое ужасное, я слышу этот отвратительный звук, когда я… того… кусачками… Понимаешь? И палец так: стук!

– Послушай, ее уже давно похоронили, все забылось. Денежки у нас. Все, что я… вернее, мы спланировали, все получилось! И эта старая грымза приняла меня за Лену! Я уверена, что до нее уже добрались, для этого не нужно много ума. Будут расспрашивать ее, кто да что, она, конечно, проболтается обо мне, на это я и расчитывала, ведь тетки вроде нее никогда не промолчат. И вот она скажет, что у нее была какая-то Лена, потом наверняка вспомнит и фамилию, проболтается, как пить дать, про коляски, и получится, что твоя Лена сама себя похитила! Уж если даже они и не поверят в то, что это была она, то, во всяком случае, мы выиграем время. Меня-то в городе уже не будет, да и в стране тоже!

– А эти девицы в морге, студентки?