Я совсем забыла, как опасно погружаться в грезы, как осторожно следует мечтать. Смотрю на счастливую Агату и понимаю, насколько бездарно прожила свою жизнь… все дистанции соблюдала, играла в стерву, отбрасывала людей, которых считала недостойными… Гордость, надменность, тщеславие. За все это приходится дорого платить…

— Потанцуем?

Ко мне подходит молодой парень, лет двадцать, но качок, и явно уверен в себе на все сто. Поведением, сальной ухмылкой и провокационным взглядом напоминает мне Антона. Только тот гораздо мельче. Почему я пошла сюда, наплевав на опасность встретиться с мужем? Или не подумала о том, что могу еще куда-то вляпаться?

Наверное, потому что я устала всего бояться. Последние годы я жила как запуганный зверек в клетке. Но с человеком нельзя так обращаться. Понимаю, что зря пошла на поводу у Агаты. Но она сейчас танцует с парнем своих грез, и я счастлива за нее. Вот только надо как-то от бугая, что подкатил ко мне, отделаться.

— Чего молчишь, немая? — парень усмехается нагло, радуясь своей шутке.

— Я с дочерью здесь, присматриваю за ней, — сообщаю первую глупость, что приходит в голову и показываю на Агату.

— Ниче себе. Не выглядишь ты мамашкой… Хм, а дочура у тебя тоже ничего. Но у нее кавалер есть… жаль. Ну мне и мамашка сойдет, — противно ржет парень и притягивает меня к себе ближе.

— Я не танцую, — пытаюсь вырваться из его хватки, упираюсь ладонями ему в грудь.

— У меня ты даже споешь, если попрошу, мать, — надменно заявляет урод. Начинаю нервничать, с каждой минутой все сильнее. И он чувствует мой страх. Все садисты чувствуют страх своей жертвы он придает им уверенности. Этот урок я хорошо усвоила, но прятать или подавлять страх так и не научилась.

Парень стискивает меня как куклу, почти приподнимая над полом, и начинает двигаться под медленную композицию, а я не могу сопротивляться, оцепенела от страха.

Он не нравится мне. Он слишком крупный, сильный и меня захлестывает паника, руки ледяные и дрожат. Он напоминает мне мужа, хотя тот внешне — полная противоположность, во многом, именно это в прошлом спасало меня. А сейчас уже ничего не спасет. Я как безвольная кукла в руках очередного садиста… И тут за спиной раздается спокойный голос:

— Отпусти девушку.

У меня уже все плывет перед глазами, я не в состоянии следить за тем, что происходит. Меня отпускают, я закрываю лицо ладонями, потому что чувствую — сейчас разревусь от облегчения что кто-то заступился… Кто-то, чей голос мне странно знаком…. О Боже, нет… Только не Морозов!

— А то что? — слышу повышенный тон бугая.

— Парень, серьезно, ты бы отдохнул.

— Сука, я тебе не парень…

Не могу разлепить веки, слышу, что затевается потасовка… Ян снова в драке, из-за меня. Крик Агаты… Меня кто-то толкает, и я падаю назад, но кто-то подхватывает, не дает упасть. За шкирку, как котенка. Мое платье с воротом возле горла, но спина почти вся открыта, так что полоска, за которую дергает сильная мужская рука, не выдерживает и рвется… Платье начинает сползать с меня и я ловлю его на груди.

— Быстро на выход, — рявкает Ян и меня тащат куда-то. Слышу, как рядом всхлипывает и что-то бормочет Агата.

Ян открывает заднюю дверь своего джипа, и мы по очереди ныряем туда. Морозов садится за руль. Агата трясется рядом мелкой дрожью.

— Прости, Рита… — шепчет едва слышно. — Все из-за меня… Ян ужасно зол, я никогда его таким не видела. Приедем, я все ему объясню, возьму всю вину на себя…

— Успокойся, — нахожу руку девушки и крепко сжимаю. — Не надо заступаться за меня. Я не хочу этого…

Бросаю быстрый взгляд в зеркало заднего вида и понимаю, что Ян в этот момент внимательно наблюдает за мной. Его левая скула красная, слегка распухшая. Снова он пострадал из-за меня… И в его взгляде читаю что меня ждет возмездие.

Когда автомобиль останавливается у дома, выскакиваю на улицу и подбегаю к выбирающемуся с пассажирского сидения Морозову.

— Прости пожалуйста! Это я во всем виновата!

— Ты затащила Агату в клуб? — усмехается Морозов. Его нижняя губа тоже разбита, пиджак порван. Похоже пока я зажмурилась в клубе произошла настоящая драка.

— Мне так неловко… Мне лучше уехать. Прямо сейчас. Вызови мне такси.

— И куда ты поедешь? Очень интересно…

— К Марине, — отвечаю не подумав.

— Значит, моя помощь тебе больше не нужна? — прищуривается Ян. Он говорит дружелюбно, но чувствую, что он в ярости, которая клокочет в нем, не находя выхода. Точнее, он сам не дает ей прорваться наружу, контролирует, как все и всегда. А вот я на пределе возможностей, понимаю что еще пара фраз, и я сорвусь, начнется истерика.

Поэтому поворачиваюсь к Морозову спиной и иду в дом. Но Ян догоняет и хватает за запястье.

— Ты куда? Собирать вещи?

Вырываюсь, и моя ладонь оказывается в его большой сильной, теплой, мозолистой руке… Большим пальцем Ян проводит по внутренней стороне моей ладони и меня точно током прошивает.

— Да, наверное, — пытаюсь отойти, но он не отпускает.

— Братик, любимый, пожалуйста, не ругайся! — к нам подлетает Агата, разрушая сексуальное напряжение, в которое мы погрузились неожиданно для самих себя…

— Это я виновата. Я больше не буду, клянусь. Но ты знаешь, как строга Ольга, а она уже вот-вот приедет…

— Завтра.

— Завтра? О, я думала еще дня три…

— Я попросил ее пораньше. Мне нужна ее помощь… Но даже не подозревал насколько…

Ян говорит с Агатой, но при этом не сводит с меня глаз.

— Дорогой, умоляю. Не обижай Риту… Она не хотела, я уговорила.

— Проституткой вырядиться тоже ты уговорила?

Агата замирает от этих слов, глаза округляются. Наверное, она никогда не слышала от брата подобной грубости.

— Иди в дом, Агата. — Приказывает Морозов.

— Только с Ритой! — запальчиво кричит девушка.

— Нет. Она останется.

— Нет!

— Я сказал: иди.

Когда Агата уходит, Морозов хватает меня за предплечье и тянет снова к машине.

— Садись, — кивает на переднее пассажирское сидение.

— Куда мы поедем? — машинально сажусь и захлопываю дверь. А что мне остается? Я же сама только что рвалась покинуть этот дом… Но думала Ян позволит хоть какие-то вещи взять. А не так, в разорванном платье…

— Тебе это важно? Только что собиралась валить куда подальше, ну так вот, я решил тебе в этом посодействовать.

— Можно я переоденусь? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Нельзя, Рита. Ты мне в этом платье нравишься. Сексуально.

— Перестань, пожалуйста! Я все поняла и осознала, больше так не буду! Пожалуйста!