— Пожалуйста что?

— Прости меня…

— Прощение нужно заслужить, Тамирова. И ты как никто об этом знаешь. И как никто умеешь его зарабатывать… в постели.

Он словно дал мне по лицу со всей дури. Чувствую как оно горит, я горю вся, от нестерпимого стыда и унижения. Только сейчас понимаю, что Морозов пьян. Чувствую запах алкоголя, поражаюсь как он в таком состоянии за руль сел. Воспитанный, добропорядочный… Сейчас он совершенно не такой. И я почти уверена, что исполнит то, о чем говорил сейчас… Это меня уничтожит. Больше унижений мне не вынести, но я не пытаюсь ни кричать, ни пытаться сбежать. Например, распахнуть дверь и выпрыгнуть из машины на ходу. Я лишь отстраненно думаю об этом, как вылетаю на асфальт, как лежу кувырком на обочину. И мне все равно, я словно в транс впала.

Видимо Ян способен читать мысли на моем лице, потому что тут же включает автоматический блокиратор дверей.

Ехали мы не долго, Ян остановил машину возле девятиэтажного дома, вылез и открыл мне дверцу.

— Где мы?

— Ты вроде хотела, чтобы снял тебе квартиру.

— Ты снял мне квартиру?

— Нет. Вылезай, иначе возьму на руки.

Все еще придерживая платье неуклюже вылезаю.

— Зачем сейчас? Ночью… Можно было…

— Я тебя хочу, неужели не понятно? Так что ночь самое подходящее время.

— Я не буду спать с тобой!

— Не волнуйся, спать точно не будешь.

— Ты понимаешь, о чем я. Шагай, Рита.

Надо бежать. От него, куда глаза глядят. И я этого хочу. Но далеко убегу в разорванном платье? И что это даст? Лишь покажет, что я конченая идиотка.

Поэтому захожу в подъезд, в лифт. Как послушная собачонка рядом с хозяином. В лифте забиваюсь в угол страшась, что начнет прямо сразу лапать меня… Как в кино… Оттенки серого, чтоб им провалиться. Слезы подступают к глазам. Но Ян не касается меня и даже не смотрит. Выходим на девятом этаже.

Ну конечно, лофт. Роскошный, большой. С лестницей, посреди гостиной, ведущей в спальню. А дальше — наверняка выход на крышу.

— Красивая квартира, — произношу дрожащим голосом. — Здесь проституток трахаешь? Для этого снимаешь?

Мне противно спрашивать об этом. Еще противнее думать, что это его любовное гнездышко с Ланой.

— Ты специально хочешь разозлить меня еще сильнее, Тамирова? — отрывисто спрашивает Ян. — Я не шучу с тобой. Не в игрушки играю.

— Я поняла. Ты хочешь трахаться, а я под боком, — вырывается всхлип, как ни старалась сдержаться. Так где мне наклониться, босс?

— Там, — Ян показывает рукой на кожаный диван возле окна.

Сглатываю горечь, поднимающуюся из желудка. Он не шутит. Все это взаправду. А я ведь почти привыкла к розовым очкам, которые он сам же на меня нацепил. Защитник. Принц на белом коне. Решил все проблемы, защитил от злодея, привез в свой замок.

Но принцев не бывает, пора бы уже в это поверить, дура. Мужская природа такова — они хотят тебя иметь. Остальное — лапша на ушах.

— Только не надо строить из себя жертву. Выглядишь как шлюха, оделась так по доброй воле, так почему не поработать шлюхой этим вечером?

— Ненавижу тебя! — подхожу с этими словами туда, куда он сказал.

— Встань на колени, спиной ко мне, — тихим хриплым голосом командует Морозов, и я повинуюсь, сосредоточившись на том, чтобы сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз.

Чувствую, что Морозов приближается, сжимаюсь, я вся как натянутая тетива, готовая в любой момент выстрелить.

— Снова играешь в свою любимую игру, дам кому угодно только не тебе, очкарик? — с горечью спрашивает Ян.

— Я не могу так, — отвечаю со всхлипом.

— Повернись.

Снова повинуюсь. Разворачиваюсь к нему, сажусь на диване, поджав под себя ноги. Смотрю с отчаянной надеждой, что пытка закончится. Что он простит меня за поход в клуб. Он прав в чем-то… и в то же время неправ, и должен понимать это. Я не хочу секса в наказание. И не хочу думать, что Яну эти игры нравятся. Мне так нужна его доброта! Не хочу верить, что выжгла ее в годы юности…

Ян переводит взгляд на мои губы, и понимаю, что он сейчас меня поцелует.

— Я уверен, ты можешь все, Рита.

Эта фраза лишает меня последней надежды. Ян не пойдет на уступки. Сделает так, как решил. Возьмет как шлюху.

— Неужели обязательно это делать так? — спрашиваю и морщусь внутренне от того, какой жалкой сейчас выгляжу.

— Не понимаю о чем ты, — усмехается Ян. — Нахожу тебя на танцполе в объятиях другого мужика, который тебя лапает. А ты ведь знаешь, что я тебя хочу. И проявил понимание… Зря проявил. Такие как ты только жесткости внемлят, да, дорогуша? Неразборчивость, вульгарность… вот что ты любишь, детка.

Ян наклоняется ко мне, проводит руками по моей шее, сжимает. — Грубость тебя возбуждает, не отрицай. Но гордость мешает отдаться своим желаниям полностью…

Все еще держа мою голову в ладонях, погружает пальцы в мои волосы. Поднимаю голову и заглядываю в его глаза, холодные и суровые. Мое лицо напротив его паха, вижу, как натянулась ткань брюк, понимаю, что он твердый, готовый… это ужасно пошло, все что происходит, и в то же время чувствую влагу между ног. Морозов прав. Меня возбуждает, что стою на четвереньках перед ним. Но я противлюсь, не хочу быть шлюхой, стараюсь вырвать голову из его рук, отстраняюсь, руками хватаю Яна за запястья и отталкиваю его руки от себя. Но он лишь крепче обхватывает мое лицо, снова зарывается в волосы, чуть оттягивая назад. Легкая боль, железные тиски, из которых не выбраться. Я словно погружаюсь в огненный омут, перед глазами все плывет.

— Мне нравится твоя поза. Сексуально. Ты невероятно смотришься. Возьми меня. Расстегни ширинку, Рита.

— Ты отвратителен.

Пытаюсь отстраниться, но его рука крепко держит меня за волосы.

Ян наклоняется так, что его губы почти касаются моих губ, шепчет в них:

— Теперь я уверен, тебя это заводит.

Резко втягиваю воздух, дергаю головой, рискуя оставить половину волос в его руке. Ян отпускает волосы, и я отскакиваю как можно дальше, в угол дивана. Сердце бьется так сильно, что не могу ни слова выдавить. Как же хочется сказать что-то столь же уничижительное, грубое, обидное. Почему раньше я с легкостью находила такие слова для Морозова, а сейчас не могу?

— Иди сюда, хватит играть в недотрогу. Ты ведь хочешь не меньше моего. У меня все болит по тебе, Рита. Хватит бегать, отрицать, строить из себя девственницу… ты ничем не сможешь меня удивить. Я как никто знаю кто ты на самом деле…

Ян наклоняется и поднимает меня как пушинку с дивана, выпрямляется держа меня в объятиях, мои ноги машинально обвивают его бедра.