ты считаешь, кузен первой жены твоего троюродного дяди тебе родственник?

– Э-э-э… Пожалуй, я не стала бы приглашать его на день рождения, – осторожно ответила я.

– А здесь это довольно близкое родство. Так что тут еще мало народу, гости только местные. Ну, и пара старинных друзей вроде дона Алонсо. Когда праздновали дедушкино девяностолетие, гостей было больше тысячи!

– Да уж… – Я замялась, пытаясь сформулировать как-то поделикатнее. – Слушай, но это означает, что мы пришли сюда напрасно. При таком количестве гостей обсудить с королевским магом проблему убийства не получится.

– Прекрасно получится. – Исабель махнула рукой. – После поздравлений подадут шампанское, все выпьют за здоровье именинника, и гостей пригласят ужинать. Дон Алонсо не останется. Вот в этот момент и можно будет с ним поговорить.

Она оказалась права. Через полтора часа, когда сеньор Лопес величественным жестом пригласил гостей в обеденный зал, капитан выскользнул из-за спины отца и что-то прошептал на ухо де ла Суньига. Тот обжег нас с Исабель внимательным взглядом и слегка кивнул.

Библиотека в Каса Лопес была большая и очень удобная: глубокие покойные кресла манили присесть и полистать какой-нибудь из толстых томов, стоящих на полках, свежие журналы горками лежали на столах, новейшее техническое оборудование позволяло работать на компьютере и копировать нужный текст. В сторонке, на отдельном столе, призывно светилось несколько графинов с соломенно-желтыми, золотистыми и коричневыми жидкостями.

Сеньор Мануэль коротко обрисовал магу сложившуюся проблему и сказал с чувством:

– Тьма, я простил бы кражу! Но убийство – это уже за гранью. Убийство я простить не могу.

– Дедушка, мы с Лизой прикинули, кто мог участвовать в воровстве.

Исабель протянула ему составленный нами список – те самые одиннадцать человек, которые с наибольшей вероятностью могли украсть хересы. Помедлив, сеньор взял бумагу. Сейчас стало видно, что он был уже глубоким стариком. И еще что история эта дорого ему стоила…

– Я бы вычеркнул Педро Альвареса и Розу Фахши, они работают со мной вместе уже тридцать лет… Хотя нет, ты права, девочка моя, нужно проверить всех.

– А источник цианида отследили? – спросил дон Алонсо.

– Да, – поспешил ответить капитан. – Препарат по чистоте и набору примесей соответствует тому, который используется при производстве красок «берлинская лазурь», «прусская синяя» и «милори».

– Краски? – изумилась я.

– Да, именно, – кивнул он. – Акварель. В пригороде Санлукар-де-Баррамеда есть фабрика, где производятся в том числе акварельные краски.

– Получается, что еще одна нить ведет нас в Санлукар! – Исабель пристукнула ладонью по столу.

– Хорошо, так какого специалиста вы бы хотели получить от Совета магов? – вернул нас на землю дон Алонсо.

– Можно ли магическим путем привязать следы на солерах к тому, кто заменил в них херес на маст? – сформулировал сеньор Мануэль.

– Если следы не старше трех дней.

– А к трупу?

– Некромант в этом случае не поможет, цианид очень быстро разрывает привязку души к телу.

– Ладно, – досадливо поморщилась Исабель, – мы все, к сожалению, магией не обладаем. Скажите, прошу вас, маг может в этой ситуации помочь обнаружить виновного?

– Нет, сеньорита, – покачал головой глава магического Совета. – Менталист сможет проверить подозреваемого и подтвердить или опровергнуть обвинение в том случае, если физических улик недостаточно. Но выбирать виновного среди десятка фигурантов… Подумайте сами: даже самый сильный менталист может прочесть подряд не более двух человек. Причем речь здесь идет именно о людях: эльфы вообще очень плохо читаются нашими ментальными методиками.

– Да, понимаю, – махнул рукой капитан. – Что же, будем вычислять классическими методами.

В этот момент просигналил его коммуникатор. Он взглянул на экран, коротко извинился и отошел в сторону.

– Возвращаясь к следам на солерах, – продолжил дон Алонсо. – Я могу посмотреть и снять их, если там что-то осталось. Но с этим лучше не тянуть. Тут ведь недалеко?

– Тут все недалеко, – усмехнулся сеньор Мануэль. – Минут десять пешком.

– Отлично! Тогда идем. Дамы останутся здесь, конечно?

– О нет! – воскликнула Исабель, явно уязвленная. – Я должна знать, кто и как нас обкрадывал!

Капитан закончил разговор и вернулся к нам взбудораженный.

– Патологоанатом закончил вскрытие, – сообщил он. – У покойного сломаны несколько ребер путем сдавливания. Причем произошло это непосредственно в момент смерти.

– Сдавливания?

– Да, как сказал доктор Санчес, такое впечатление, что его обхватил лапами медведь.

– А может такое быть, – спросила я, представив себе эту картину, – что Макхиран не хотел пить? Предположим, что он и его сообщники встретились в третьем хранилище ночью или поздно вечером, когда работники разошлись, из-за чего-то поссорились…

– Ну да, у негодяев уже был наготове цианид в стакане хереса! – покачала головой Исабель. – Может, как раз Макхиран-то и не воровал, а пытался остановить воров? Предположим, он узнал, что кто-то крадет выдержанный, самый дорогой херес. Велел им прекратить, а то он сообщит об этом мне или деду. Те люди предложили ему встретиться, чтобы все обсудить…

– Зная его упертый характер, они были уверены, что на компромисс Макхиран не пойдет! – подхватил капитан. – Поэтому заранее приготовили ядовитое питье.

– Запах хорошего хереса, пожалуй, не перекроет пресловутый аромат горького миндаля, – с сомнением покачал головой дон Мануэль.

Вот тут я могла ответить с полным основанием, как профессионал:

– Его чувствуют совсем не все. Среди людей примерно половина вообще не заметит, а у орков, насколько я знаю, несколько иное устройство обоняния и восприятие запахов.

– То есть Макхиран мог не понять, что в стакане яд. Тогда откуда следы сдавливания? – спросила Исабель.

– Может быть, он попросту отказался пить с нечестными людьми? – предположил дон Алонсо. – Тогда один из них, тот, что сильнее, обхватил жертву, а второй влил ему в рот отраву.

– По словам патологоанатома, этот силач должен быть истинным гигантом, чтобы справиться с полуорком, – ответил капитан. – Сеньор Мануэль, есть такой среди ваших работников?

Дед взглянул на Исабель, потом вздохнул и ответил.

– Есть. Мигель Хуарес.

До поместья, где располагалась винодельня Гонсалес Биасс, в самом деле было не больше четверти часа неспешным шагом. Хотя вечер давным-давно сменился ночью, Херес-де-ла-Фронтера и не думал затихать; вечером в пятницу большинство жителей веселились – выпивали в барах, ресторанах или просто во дворах, танцевали на улицах и в парках, пели, прищелкивали кастаньетами и отбивали каблуками ритм на брусчатке городских улиц. Ночь пахла вином, апельсинами и розами.

Все же специальность, по которой работаешь, накладывает отпечаток на все, и в первую очередь – на восприятие. Мне все не давал покоя запах аргентинского соуса. Тут я поняла, почему снова о нем вспомнила.

– Исабель, ты говорила, что ту женщину, которая готовит чимичурри, зовут Мария Хуарес? А какое отношение она имеет к Мигелю?

– Старшая сестра, – неохотно ответила Исабель. – Она