– Пабло, что там у вас?

Неведомый Пабло не откликнулся, через динамик слышны были только чьи-то рыдания.

– Я посмотрю, – поспешно сказала Исабель и пошла к лестнице. Я бросилась за ней. – Странно, в третьем хранилище сегодня и быть никого не должно. Тамошние солеры только месяц как открывали, они не дозрели еще.

Широкие двери зала были распахнуты настежь, а дальше, примерно возле тех самых именных бочек, о которых мне вчера рассказывали, толпились люди в форменных комбинезонах. Одна из женщин в толпе тихо всхлипывала.

– Что случилось? – В голосе Исабель звучала властность.

Люди расступились. За рядом бочек мы увидели мужчину, лежавшего ничком. Что-то в его позе говорило, что он мертв.

– Сеньорита, там… мастер Макхиран. Мертвый, – вышел вперед один из работников постарше.

– Медиков вызвали? – Исабель склонилась над телом. – Давно его нашли?

– Так… нет, не звонил никто пока. Нашли вот только, минут десять прошло.

– Ну так вызывайте магов-медиков! – Исабель распрямилась, и я увидела, что она побледнела.

Я тоже нагнулась к трупу, а потом присела рядом на корточки. Мужчина лежал на животе, лицо его было повернуто вправо. Судя по характерным приметам, он был полуорком. Его оливковая кожа стала синевато-серой, а в уголке губ я увидела розоватую пену. Запах миндаля чувствовался даже на расстоянии, так что можно было не гадать, что послужило причиной смерти.

– Исабель, – позвала я негромко и подошла к ней. – Надо вызывать городскую стражу, это отравление цианидом. Боюсь, его убили.

– Вот тьма, – шепотом выругалась она. – Его-то за что?

Что-то еще беспокоило меня, и я вернулась к телу. Какой-то запах, не миндаль, другой. Апельсиновая цедра и имбирь? Ну да, точно, именно они. Очень слабый аромат, на грани исчезновения; если бы не Дар, я бы и не заметила. Это были не духи и не крем. Скорее, какая-то приправа к мясу. Интересно…

Стража приехала едва ли не раньше медиков. Впрочем, это и не удивительно: в Херес-де-ла-Фронтера не было предприятия важнее, чем бодега Гонсалес Биасс, которая делала половину городского бюджета. Следователь, примерно мой ровесник, назвавшийся капитаном Хосе Риарио Лопесом, внимательно осмотрел покойного и карандашом сделал в блокноте набросок, даже, я бы сказала, вполне приличный рисунок.

– Магоснимки вы не будете делать? – поинтересовалась я.

– Будем, конечно, но я для себя всегда еще и зарисовываю, – пожал он плечами. – Итак, кто обнаружил тело?

Немолодой мужчина поднял руку, как в школе:

– Я…

– Ваши имя и должность?

– Остин Лейк, сеньор капитан. Я старший дегустатор.

– Слушаю вас, сеньор Лейк.

Ничего нового старший дегустатор не рассказал: третье хранилище сегодня не использовалось и там никого не должно было быть. Однако в какой-то момент Лейк увидел, что в глубине зала, за пирамидами бочек, мелькал огонек магического фонарика. Толком ничего было не разглядеть, какие-то тени, но мужчина забеспокоился и отправился проверять, в чем дело. Пока он ходил к пульту, чтобы включить полное освещение и взять ключ, огонек погас.

– Сигнализация показывала, что ни одна из бочек не была тронута, и я слегка успокоился. Подумал, может, померещился мне свет, очень уж он был… призрачный. Но решил на всякий случай проверить. Прошел до конца зала, а здесь…

Помрачнев еще больше, он кивнул в сторону мертвого тела, к которому старался не поворачиваться. Тем временем медики продолжали выполнять свою работу. Один из них подозвал капитала и что-то негромко ему сказал. Тот повернулся и окинул взглядом толпу, потом посмотрел на меня в упор и знаком предложил отойти подальше:

– Сеньорита…

– Лиза фон Бекк, – представилась я. – Проживаю в Люнденвике, работаю в ресторане «Олений рог».

– Повар? – спросил он заинтересованно.

– Предполагаю, что вы сегодня не обедали, капитан, – усмехнулась я. – Нет, я специалист по пряностям. По ряду причин именно мне пришлось ехать сюда, чтобы подписать контракт на поставку хереса.

– Не только не обедал, но даже и не завтракал. – Капитан потер нос. – Итак, сеньорита фон Бекк, именно вы, в силу ваших особых способностей, предположили отравление цианидом.

– Запах горького миндаля чувствовался очень отчетливо. И на губах была пена…

– А еще какие-то наблюдения?

– Хм… Еще я ощутила очень слабый аромат цедры апельсина и свежего имбиря. Скорее всего, это была приправа, что-то, что человек ел совсем недавно.

За плечом капитана уже какое-то время стоял молодой человек в белом халате. Эксперт, наверное, медики-то ходили в зеленом. Он что-то тихо сказал следователю и протянул прозрачный пакет, в котором лежало несколько волокон ткани.

– Если я не ошибаюсь, это нити от здешней форменной одежды? – спросил у меня капитан, демонстрируя содержимое пакета.

Там лежали три или четыре тонких нити серо-голубого цвета.

– По-моему, да. Во всяком случае, нетрудно заметить, что цвет совпадает, – ответила я, возвращая улику. – И где это было?

– На крайней именной бочке задралась крохотная щепка, – ответил эксперт. – Наш убийца задел ее, нитка и зацепилась…

Капитан вернулся к остальным и продолжил опрос свидетелей.

– Прошу вас, сеньора… – Риарио Лопес указал на женщину, ту самую, что плакала, когда мы вошли.

Имя, фамилия и должность этой работницы пролетели мимо меня, но следующей частью беседы я заинтересовалась:

– Давно ли работал здесь покойный?

– Месяца три-четыре, наверное. – Уже успокоившаяся свидетельница задумалась. – Да, в начале июня он пришел.

– Откуда?

– Говорил, что проработал несколько лет в Санлукар-де-Баррамеда, на винодельне «Лас Паломас», а сюда к жене переехал…

– Да не был Макхиран женат, – перебил рассказчицу голос из толпы, и вперед вышел седой как лунь человек. – Я как-то домой к нему заходил, так в такой дыре ни одна женщина бы жить не стала. Сарай дощатый, вместо кровати – мешок с тряпками на голой земле…

– Что, так мало он зарабатывал? – Капитан был удивлен.

– Это конфиденциальная информация, – включилась в разговор Исабель. – Я потом дам вам все ведомости, а пока могу сказать, что нормальный у него был заработок, не хуже, чем у всех.

– Интересно… Надо будет покопаться, – пробормотал Риарио Лопес. – Хорошо, а как к Макхирану здесь относились?

Работники переглянулись, но отвечать никто не спешил.

«Интересно, – повторила я мысленно вслед за капитаном. – Похоже, покойник не был любимцем». Мне все не давала покоя потерявшаяся мысль, хвостик которой соблазнительно маячил где-то перед носом. Что-то такое я увидела или услышала в тот момент, когда было названо имя покойного мастера.

Макхиран.

Кому-то могло показаться, что эта фамилия кельтская, откуда-нибудь из Клакаманншира или Эрина. На самом деле, фамилия хотя и редкая, но характерна для орков из внутренней Степи. Точно знаю, поскольку в какой-то момент помогала брату писать реферат по орочьим именам…

Ладно, это на самом деле не имеет