Первое впечатление — здесь что-то не так. Ох, интуиция… она реагирует, наверное, на атмосферу, на энергетическое поле, именно интуиция заставила испуганно толкнуться сердце. Тина Евгеньевна беспокойно огляделась и поняла причину своего волнения: витрины почти пустые, при этом демонстрационные коробки находились под стеклами, но небрежно сдвинуты. Викентий Львович убирал на ночь эти коробки вместе с украшениями в сейфы. Если они на месте, то почему в них нет товара? Тина Евгеньевна метнулась к входу… как и положено, он закрыт. Значит, Викентий Львович внутри салона, готовит витрины к открытию. Конечно, в комнате с сейфами!

Но сейфовая часть была заперта, тогда Тина Евгеньевна открыла дверь кабинета, здесь она увидела тело на полу возле стола, это и был Викентий Львович. Не сообразила включить свет, потому не разглядела толком ювелира, а поспешила набрать номер «скорой». И только потом она опустилась на колени рядом с ним, полагая, что сможет оказать ему первую помощь — вдруг у него сердечный приступ, инфаркт. И тут заметила еще одного человека, который сидел в углу…

Тина Евгеньевна вздрогнула! И кажется, вскрикнула. Еще не понимая, что случилось, ощутила животный ужас перед двумя телами. Вскочив на ноги, она ринулась к выключателю… Под потолком загорелась люстра из переплетенных стальных прутьев со светодиодами… И только тогда Тина увидела, что тела охранника и Викентия Львовича в багровых пятнах…

Она кинулась в бутик, держась за грудь, ведь сердце ударялось в грудную клетку, словно молотком. Надо было встретить «скорую»… и что-то сделать еще… Тина настолько потерялась, что не соображала, куда еще позвонить.

Врач констатировал смерть, охранника и ювелира застрелили накануне вечером, но это выяснилось позже. Он же вызвал полицию и, пока ехала группа на убийство, сделал успокоительный укол хозяйке бутика, обнаружившей трупы.

Тина охотно делилась впечатлениями по той простой причине, что, выговариваясь, получала дозу сочувствия, в ее случае это как таблетка транквилизатора.

— Знаете, было так страшно… — прослезилась она. — Когда поняла, что они оба убиты… я думала, сама умру от ужаса. Смотришь кино про такие дела и не подключаешься, кажется, это про кого-то… кого не знаешь и никогда не узнаешь. А чтоб с тобой подобное случилось… это фантастика. И вдруг ситуация, в которую уже ты попадаешь совершенно случайно… совсем другое ощущение. Я теперь боюсь здесь остаться одна даже днем.

— Пройдет, — заверила Ксюша. — Со временем. Неплохо бы вам съездить отдохнуть, сменить привычную среду, обстановку… А что полиция? Есть у них версии, что тут произошло?

— Ограбление. Идеальное ограбление, если не считать трупы. Меня допрашивали, я ничем не смогла помочь. К ювелиру заходило много людей, кто из них… откуда мне знать!

— Простите, но ведь в салоне есть видеонаблюдение.

— Камеры унесли вместе с ювелирными изделиями, — развела руками Тина Евгеньевна. — У Викентия они не были подключены к Интернету и не передавали трансляцию на удаленный контроль, зачем — если есть живой охранник, а на ночь салон ставится на сигнализацию? В случае взлома полиция приезжает за три минуты — проверяли, грабители толком войти не успеют. Просто велось наблюдение и параллельно записывалось на компьютер… компьютер тоже… системный блок… Внутренние камеры у нас как раз и есть защита от посетителей, у меня вон много раз воровали одежду, а ночью сигнализация защищает. Но ведь у нас здесь ничего подобного и не случалось! Никогда!

Ксюша задумалась, недоумевая: двадцать первый век — как могли преступники войти и не быть замеченными? Об этом она и спросила горюющую хозяйку бутика:

— А внешние камеры? Улица оживленная, должны же быть внешние камеры…

— Да, есть, — горько усмехнулась Тина Евгеньевна. — Но далековато от нашего квартала, мы не попадаем в зону наблюдения, преступники наверняка знали это.

— Как жаль…

— Мне тоже. Когда устанавливали камеры, предложили нам оплатить те, которые повесят в нашей зоне. Да кто же любит платить? Тем более на оживленной улице, здесь же всегда народ, даже ночью.

Но у Ксюши, привыкшей ставить правильные вопросы и искать ответы на них (правда, из другой сферы), любопытство не иссякло:

— Вы рассказывали, что вход в салон был закрыт…

— Да, да, да, — закивала Тина. — Вход в салон был закрыт изнутри! Там щеколда есть… Когда Викентий Львович оставался ненадолго один, он, естественно, закрывался на эту щеколду, она надежная… с предохранителем…

— Значит, убийца ушел другим путем?

— Только через задний двор.

— А можно взглянуть?

— Идемте.

Тяжело поднялась со своего места Тина Евгеньевна, убийство соседа-ювелира вогнало ее в депрессию, отсюда и все сопутствующие недомогания: давление, головокружение. Она провела Ксению во дворик, и пока та осматривала довольно узкое пространство, поделилась своими подозрениями:

— Мне почему-то думается, убийца был не один.

— Не один? — переспросила Ксюша. — Почему вы так думаете?

— Один человек вряд ли справился бы с двумя…

— Это спорно.

— Неужели охранник проморгал момент, когда его и патрона собрался убить посторонний? У охранника было оружие. Мне с трудом в это верится, а вам?

Ксюша пожала плечами, хотя про себя не согласилась с Тиной, ведь наверняка существуют спецы, способные укокошить в одиночку несколько человек за полминуты. К тому же охранники далеко не всегда соответствуют должности, в подавляющем большинстве это сторожа, не более. К тому же не всякий поднимет дуло пистолета на человека.

На заднем дворе ничего особенного не было, как не было в двухметровом заграждении из рабицы какого-либо хода. Однако просчитать, как убийца ушел, несложно: воспользовался столиком (он довольно крепкий, возможно, и кресло поставил на него), дальше взобрался по столбу и спрыгнул на крышу гаража — вот и все «сложное» расследование. Женщины вернулись в магазин, Ксюша поблагодарила хозяйку и начала прощаться, да вдруг произнесла вслух параллельную мысль:

— Сигнализация в ювелирном салоне, конечно, была отключена, когда пришли убивать Викентия Львовича. Ну да! А как иначе?

— Я же говорила, на сигнализацию мы ставим, когда уходим домой.

— И получается, убийца пришел до закрытия салона… — продолжила рассуждать вслух Ксюша.

— Вы так переживаете за Викентия Львовича…

— Еще бы! Мне хочется помочь следствию, вдруг они что-то упустили, а мне удалось обнаружить недостающее звено. До свидания. Спасибо.

Плюхнувшись на пассажирское сиденье, она нахмурилась, скрестив руки на груди. Майя с минуту наблюдала за ней, изумляясь все больше, ведь подруге не свойственны ни угрюмость, ни глубокое погружение в себя, а уж депрессивное состояние — это не к ней. Человек она быстрый: быстро думает, быстро принимает решения, быстро действует. Хорошо, что Майя не тронула машину с места, а сначала спросила: