– Я ем, – ответила Оля как ни в чём не бывало.

– Почему ты под столом?

– А где мне есть? Я всегда под столом ем.

– Почему?! Встань, садись, за столом ешь.

Девочка вылезла, положила пирожное обратно на тарелочку.

– Вы отбираете у меня пирожное? – снова прикрыла она ладошкой левую часть лица.

– Нет, что ты.

– А мне нельзя за столом есть. Потому что вам будет неприятно на это смотреть.

– Нет-нет, что ты, ешь.

– А вы отвернитесь, пожалуйста. Отвернитесь, я буду есть.

Лариса послушно отвернулась, но сама краем глаза подглядывала. Оля одной рукой взяла одно пирожное, второй – другое и быстро-быстро затолкала всё себе в рот. Лариса увидела, что в левой стороне лица у девочки почти ничего нет, ни зубов, и даже челюстной кости… Ей стало нехорошо. Господи, за что такое дитё изуродовано? Что с ней произошло?

Тем временем девочка съела пирожные, стала запивать кока-колой. Лариса не могла этого видеть: левой рукой она прикрывала свой ротик и как бы заливала туда кока-колу.

– А куда вы меня отведёте? – спросила она, когда закончила есть.

– Идём со мной.

Лариса посадила её в машину, они поехали. Пока она вела машину, то временами смотрела на Олю, но не стала расспрашивать её, как и почему она стала такой.

Они доехали, Лариса оставила машину в гараже, открыла дверь перед Олей. Вместе они зашли в гостиную. Оказавшись дома, Лариса отдала распоряжение домработнице Вере Петровне, чтобы та приготовила ванную для Оли. Всё это время Оля стояла и осматривала всё вокруг, прикрыв при этом левую часть своего лица. Вера Петровна положила перед ней тапочки и сказала:

– Надевай.

Оля сняла свои слипы, прижала их правой рукой к груди и не выпускала, пока Вера Петровна не попросила её оставить их возле порога. Так и пошла она в ванную босиком – тапочек она не надела.

Пока девочка была в ванной, Лариса позвонила директору детского дома и попросила рассказать всё об Оле.

– Попала с родителями в автокатастрофу, – начала коротко рассказывать директор, – родители погибли, а родственников не нашли. На лечение девочки спонсоров найти я так и не смогла. И у нас сейчас тоже нет денег, чтобы что-то сделать. К тому же, она такая дикая. Очень странная, ведёт себя отвратительно, одни неприятности от неё. Хочу и вас предупредить, Лариса Викторовна, что могут возникнуть с ней трудности… Это в действительности так!

Лариса поблагодарила её, после чего повесила трубку. Она быстро переоделась и заглянула в ванную. Оля сидела в ванной, удивлённо смотря на пену, которая была вокруг неё. Вера Петровна промывала ей волосы, которые сильно спутались. Лариса набрала номер парикмахерской и попросила прислать к ней домой мастера, который сможет постричь девочку десяти лет. По телефону ей пообещали, что к ней скоро придёт мастер по имени Валя. Также она сделала звонок в детский магазин. Попросила прислать ей на дом всё, что может быть нужно для девочки десяти лет: одежду, игрушки и всё остальное.

Закончив разговор, Лариса услышала детский смех. Она вернулась в ванную и с улыбкой наблюдала, как Оля плескалась, как ей нравилось купаться. Правда, даже в ванной она постоянно хотела прикрыть ладошкой левую часть своего лица…

Когда Вера Петровна вынесла девочку в большом махровом полотенце к парикмахеру, Лариса не смогла сдержать слёз. Оля смотрела на неё своими ласковыми глазами, словно говорила спасибо за всё, что она для неё сделала. Лариса смахнула слёзы, но они выступили вновь уже из-за горестных воспоминаний о том, как мечтала она о дочке, и как лишилась родного ребёнка в одночасье…

Лариса взяла девочку на руки и почувствовала, как Оля прижалась к ней, своими тонкими худенькими ручками обвила её шею и сказала:

– Мама, мамочка, будь моей мамой.

У Ларисы перехватило дыхание, она стояла, прижимала этого ребёнка. Потом поставила её на табуретку, стала вытирать ей волосы, просушила их феном, пока всё это время Оля смотрела на Ларису.

В назначенное время пришла Валя. Она сразу же стала осматривать Олю, приподняла волосы и Лариса увидела, что у неё левое ушко разорвано на три части. Валя посмотрела на Ларису, та ей тихо сказала:

– Сделайте так, чтобы этого не было видно…

Валя поняла, что нужно делать, и начала работу. Ножницами и расчёской она владела по-настоящему, мастерски. Она сказала, что сохранит длину чёлки и зачешет волосы на левую сторону, тогда её ушко будет спрятано.

Пока Олю стригли, Лариса успела позвонить Борису Николаевичу. О Борисе Николаевиче его пациенты говорят однозначно – «врач от Бога». Год назад Лариса помогла ему открыть клинику, поэтому он был очень благодарен ей и пообещал быть у неё дома через двадцать минут.

– Что случилось? – спросил он сразу, как только приехал.

В гостиной его уже ожидала Оля, одетая в футболочку, тортики, причесанная. Увидев Олю, у Бориса Николаевича расширились глаза, он посмотрел на Ларису, затем подошёл к Оле. Он попросил девочку открыть рот. Та обратила свои глаза на Ларису. Лариса попросила её открыть ротик, сказала, что это дядя доктор.

– А ему не страшно будет? – спросила девочка, прикрывая ладошкой левую часть лица.

– Не будет ему страшно.

Она открыла рот, тот начал её осматривать. Всё это время Оля сидела молча. Закончив осмотр, Борис Николаевич, ничего не говоря, отошёл в сторону. Лариса подошла к нему и попросила пройти в кабинет.

– Можете что-то сделать?

– Лариса Викторовна, это очень сложно.

– Я все понимаю, об этом не может быть разговора.

– Я постараюсь.

– Что для этого надо?

– Первое – сдать анализы. Нужно снять томограмму, рентген, а там уже будем обсуждать.

– Когда можете приступить?

– Что, очень срочно?

– Сверхсрочно. Надеюсь, вы меня понимаете.

Он позвонил в свою клинику, сказал, чтобы приготовили всё необходимое для взятия анализов у ребёнка, добавив, что он будет с пациентом через полчаса.

Он поехал на своей машине, а Лариса с Олей на своей. Пока они ехали, девочка не произнесла ни одного слова.

По приезде Олю сразу же забрали, а Лариса сидела в кабинете с Борисом Николаевичем, дожидаясь результатов анализов.

Оля сидела на кровати. Сегодня ей сообщили, что через три дня её выпишут. Когда-то ей тоже так говорили, а через три дня за ней пришли Пётр Владимирович и воспитательница. Так и теперь через три дня ей придётся туда вернуться. Но Оля об этом мало думает, потому что от зеркала она не отходит: рассматривает свои носик, ушко и рот. Борис Николаевич славно потрудился. На лице у Оли остались только несколько шрамов и неровностей, которые со временем должны разгладиться. Как ей объяснили, она ещё маленькая, лицо её ещё продолжает расти и меняться, поэтому нужно немного подождать. Больше у неё ничего не болело. На месте поврежденной челюсти теперь стоят какие-то пластины, которые Оля чувствует языком. Оля ест теперь так же, как и все остальные люди, и вообще чувствует себя прекрасно.