Отцом его был Монред лин де Блайт, служащий генералом армии Квертинда, человек строгой дисциплины. Имел выдающиеся достижения в магии Ревда и Омена и до самой старости был способен одним мечом уложить небольшой взвод. Тут даже был его чернильный портрет — крупный мужчина с тяжёлым взглядом и широкими бровями опирался на огромный клинок. К моему удивлению, магией Толмунда отец кровавого Чёрного Коснула не обладал, предпочитая традиционные способы битвы. В частых уже тогда стычках с Орденом Крона он самолично вёл солдат в бой, несмотря на почтенный возраст. Что его и сгубило — Монред лин де Блайт скончался от ранений спустя три месяца от окончания войны 194 года, передав звание «лин де» своему сыну. Конечно, вместе со статусом Консула-хранителя Полуострова Змеи, вторым по величине родовым замком в королевстве и безупречной репутацией верноподданного Квертинда. Настолько безупречной, что даже одна из тренировачных арен в Военной Академии Астрайта зовётся именем Монреда Блайта.

Моя фантазия, изрядно утомлённая чтением, сразу нарисовала картинки десятка различных арен, оснащённых лучшим оружием и полигонами для тренировки магий. Вот бы там побывать!

Я устало вздохнула и потёрла глаза. Переставила свечу повыше — на стопку книг, чтобы получше осветить небольшое помещение и продолжила изучение.

С матерью моему заклятому врагу повезло чуть меньше, чем с отцом, но всё же гораздо больше, чем мне. Матильда Блайт окончила Мелироанскую Академию Благородных Дев, в чём я и без книг не сомневалась, и посвятила себя благотворительности. Она часто давала приёмы и балы, подобно Мелире Иверийской, выступала меценаткой при музеях и галереях, посвящая себя искусству. Но почила слишком рано и внезапно от неизвестной болезни ровно в то время, когда Кирмос Блайт отбыл на обучение. В этом мы были с ним чем-то похожи — оба потеряли родителя перед поступлением. Правда, сочувствия к нему от этого сходства не прибавилось ни на каплю.

Из плохо сколоченного ящика я достала едва читаемую листовку «Чистая Правда Квертинда». Облачко пыли взметнулось над столом, и я чихнула, разворачивая хрупкий пергамент. Здесь упоминалась Матильда Блайт, смерть которой связывали с неудачной беременностью при загадочных обстоятельствах. Но судя по соседней заметке, в которой отмечалось буквальное превращение знаменитой актрисы в змееголовую мегеру, доверять этой газетёнке не стоило. Пришлось разочарованно отправить её в стопку непригодной литературы.

Сам же Кирмос лин де Блайт окончил не только Военную Академию Астрайта, но и Пенту Толмунда в возрасте, слишком юном для подобных заведений. Именно так и было написано. Непревзойдённый боец, гениальный маг и выдающийся стязатель, он построил головокружительную карьеру в Претории, быстро завоевав всеобщее расположение и авторитет. Но главное — любовь и уважение самого Мирасполя Иверийского, последнего короля и кровавого мага. С такой поддержкой юному Чёрному Консулу было нетрудно добиться высот в карьере и магии. Даже если способы были не совсем законные.

Во времена восстания, подобно своему отцу, Кирмос Блайт бился бок о бок с солдатами, а на привалах проводил время в военных шатрах. В должности экзарха не только изучал, но и активно практиковал кровавую магию, устраивая публичные казни преспешников Ордена Крона, за что и получил своё тёмное прозвище. О количестве жертв информации не было, но я не сомневалась, что счёт шёл на тысячи. И наверняка не все из них были плохими людьми. Вспомнилось обитатели Кедровок, Нина и Осмельян. Разве стал бы Чёрный Консул разбираться в судьбе каждого задержанного? Интересно, а детей и женщин он тоже резал?

«Кирмос лин де Блайт должен умереть» — коряво вывела я на пустом пергаменте, который подготовила для заметок. Больше на нём ничего не было, да и это я написала скорее от скуки и чтобы хоть как-то разнообразить свою деятельность. Подняла листок, поднесла к свече и задумчиво подожгла край. Такие надписи не стоило оставлять где бы то ни было.

Пергамент быстро вспыхнул, осветив помещение. И моментально я поймала золотистый блик из приоткрытой двери, ведущей на винтовую лестницу. На секунду мне показалось, что там стоит Каас. Что-то кольнуло сердце, прошлось по жилам и обожгло холодом. Волоски встали дыбом от ощущения чужого взгляда. Высокий силуэт словно вышел из тени стены, отделился от тьмы. Я вскочила и мгновенно вытащила кинжал.

Огонь обжёг мои пальцы, и я скинула пергамент в нефритовую шкатулку, осторожно закрыла. Крышка слишком громко звякнула о стенки, и стало темнее.

— Каас? — неуверенно позвала я, крепче сжимая бордовую рукоять.

Сердце выстукивало набат, мысли пролетали, почти не задерживаясь. Я посчитала свои вдохи — сбивчиво из-за подступившей внезапной паники, всмотрелась в узкую дверную щель. В проёме было пусто и глухо. Если там кто-то был, то он притаился и ждал… Но чего? Я была одна, уязвима, в узком округлом и к тому же полутёмном помещении. Идеальное место для убийства… или казни.

— Вот тролье дерьмо! — выкрикнула я, осаждая саму себя.

В последнее время я стала слишком впечатлительной. Почти наверняка мне почудилось, учитывая вчерашний полыний шторм и общую гнетущую атмосферу. Если я и видела там кого-то реального, то наверняка это был студент, случайно забрёдший в библиотеку. Или не случайно! Но Голомяс был прав, никто из них не причинит мне вреда. По крайней мере, непоправимого.

Я обошла стол и направилась к двери, однако же выставив Кааса перед собой и подобравшись для прыжка или нападения. Даже если этот кто-то из обитеталей академии, пусть знает, что Юна Горст не позволит сделать из себя жертву. Слух уловил далёкие шаги, и я застыла. Только на секунду, чтобы после ринуться и толкнуть массивное деревянное полотно.

В проходе никого не было. Дверь за спиной заскрипела, покачиваясь на петлях. Я неуверенно огляделась. Винтовая лестница, ведущая вниз и наверх, слабо освещалась редкими факелами. Ближайший не горел. Я осторожно сунула нос и изучила его. Ещё тёплый. Пахнет смолой и жжёной паклей.

Шаги тем временем приближались, по стене растянулась длинная тень. Я мягко отступила во мрак от потухшего светоча.

— Юна? — почти сразу раздался снизу знакомый голос. — Ты ещё здесь?

Ругательство вырвалось само собой, благо, Голомяс его не услышал.

— Здесь, — голос сорвался на высокие ноты.

Вместе с Голомясом ко мне приближался дополнительный источник света, который он, по-видимому, нёс в руках. Я прочистила горло, вглядываясь наверх, — туда, где царила плотная тьма.

— Встречаешь меня в коридоре? — удивился Голомяс.

— Мне показалось, что… — я запнулась, сомневаясь в том, надо ли продолжать, но всё же продолжила: — Что здесь был кто-то ещё.

— Неужели крысы? — спохватился библиотекарь. — Я ещё три года назад извёл последнюю. Они мою башню стороной давно уже обходят, чувствуют нутром, что их здесь не ждёт ничего хорошего.

— Скорее, зелёные пауки, — пробубнила я, расслабляясь.

— Почему зелёные? — заинтересовался любознательный старик.