тебе жениться? А чего, хватит бобылем шастать, деньги есть, хату прикупим, а заработки можно будет с приисков тянуть, в городе таких денег не заработать, а хочется жить красиво…»

Впереди показались дома Ягодного, а через несколько минут достигли крайних строений, въехали на улицу и вскоре достигли дома Лосева. Во дворе радостно завизжал пёс — обрадовался возвращению хозяина. Гром с удивлением разглядывал нового годовалого лающего сородича, дверь дома отворилась, и вышла супруга. Она сбежала с крылечка и с сияющей улыбкой на лице встретила мужа.

— Ну, слава богу, вернулись.

— Добрались без приключений. Готовь, Елена, чего-нибудь горячего, голодные как волки, — произнёс Макар и приступил распрягать лошадей.

Супруга кинулась в дом.

Гребнев с Груздевым помогали разобраться с грузом, золото внесли в дом, чтобы затем спустить его в погреб. Чтоб всё было без обману и без сомнений, Лосев ещё загодя предложил металл разместить у него дома и всем заночевать у него, а на следующий день сразу же сдать его в прииск. С этим все согласились единодушно.

Утром дружно позавтракав, бригада во главе с Лосевым направилась в контору прииска. Золото несли Гребнев с Груздевым в сумке, держа её за лямки. Лосев с Хрусталёвым шли позади с ружьями на плечах, всё же побаивались каких-либо неожиданностей со стороны криминальных элементов. А они были на прииске, из числа бывших заключённых и пройдох, вечно искавших, где и чем поживиться. Такие по сарафанному радио или по наводке осведомителей из их же среды знали: кто, где и с кем моет золото, какими путями с ним следуют, где и что плохо лежит. Им повезло — при возвращении бригады с участка на них никто не напал по дороге. Лосев же в пути об этой опасности думал и переживал, но всё обошлось. Бывали случаи и открытого нападения на старателей-одиночек, нёсших намытое или найденное золото в кассу прииска. Грабители нападали, забирали драгоценный металл и скрывались в тайге. Погоня за такими злоумышленниками мало когда увенчалась успехом. Вот и сейчас Лосев шёл и бдительно поглядывал на встречных прохожих и лиц, внезапно появлявшихся из переулков. Кто знает, богатый куш вполне может стать для отъявленных отморозков хорошим подспорьем к нападению, невзирая, что это в самом посёлке, при людях.

Золото в кассе взвесили комиссионно и оформили надлежащим образом. Руководство заверило: деньги выдадут послезавтра, закажут в банке и выдадут. Макар сдал акт, подписанный со сторожами, и все трое вернулись в дом Лосева.

Через день, как и обещали, прииск выплатил положенную сумму.

— Не грех и обмыть, — предложил Гребнев.

— Не грех, — подхватил Хрусталёв.

— Погодите, отметить успеем, такие суммы при себе иметь или хранить дома опасно, — остановил Лосев. — От греха подальше надо бы в банк определить, так душа покойней будет.

— А чего в банк, можно и в тайнике спрятать, в надёжном месте, кто ж знать будет, если сами языком кому не сболтнём. Мы ж не трепло какое сообщать всякому встречному поперечному, — встрял Груздев. — К тому же со дня на день в Магадан рванём, а там, в банк положим, если в городе осядем.

Лосев чуток подумал, затем выразил мнение:

— Может, ты и прав, и близко лежать будут и в тайном месте. Но, мужики, каждый свою долю сами определяйте, как сохранить, тут дело такое. Посмотрю, для меня всё ж надёжней банк, как уедете, так сразу и вложу.

— Свои деньжата пока у тебя прикроем. На самом деле, с Ягодного днями съедем, мы ж не собираемся здесь жить. Весна придёт, приедем, может, опять бригадой потрудимся, — сказал Хрусталёв, держа на весу свёрток с деньгами, как бы взвешивая на вес.

— Был бы рад, сработались всё же, а кого попало брать, не хотелось бы, — высказался Лосев.

— Поглядим, Макар, не будем загадывать, если что, дадим знать заранее. Лады?

— Лады. — Лосев протянул ладонь Хрусталёву, и они обменялись рукопожатием. — Только совет один от меня вам: если кто спросит, а таких в посёлке любопытных хватает, намекните, мол, деньги в банке, чтоб не проявился у кого соблазн с бандитским визитом мой дом посетить, а вам, когда в путь тронетесь, в дороге спокойней будет. Бережёного Бог бережёт — так на Руси всегда говорили.

— Замётано, Макар, не переживай. А если кто гнусное против нас завернёт, так за своё добро мы любому голову отвернём. Нам бы только надёжную оказию подловить.

— С кем попало, не соглашайтесь. А лучше я сам чего подыщу, из надёжных людей, есть такие извозчики типа Даниила, что сюда вас доставил, мотаются туда-сюда, то людей, то мелкий груз какой перевозят.

Через два дня Макар известил тройку своей бригады:

— Мужики, есть на чём выехать. Знакомый шофёр товар в сельпо завёз, разгружается, а утром в обратный ход. С ним договорился, он даже рад, что попутчики есть, парень надёжный. А доставит — так рассчитайтесь с ним, чтоб не в обиде был.

Утром к дому Лосева подъехал ГАЗ-51. Хрусталёв, Гребнев и Груздев покинули дом Лосева. Попрощались, один сел в кабину к водителю, двое в кузов. Здесь от ветра защищал брезентовый тент, а укутавшись в тулупы, холод был не страшен и даже чувствовался некий комфорт.

Дорога дальняя. В первые сутки проехали посёлок Дебин, что стоит на речке Колыма, за ним посёлок Оротукан, проехали перевал и оказались в долине речки Мякит, к вечеру прибыли в посёлок Атка, в нём и заночевали. Шофёр оказался простецким парнем, весёлым по характеру, много рассказывал о перипетиях разных судеб, с которыми приходилось встречаться, знал много занятных историй, а если за баранкой начинало клонить ко сну, напевал слова из популярных песен. Хрусталёв с напарниками удивлялись выносливости водителя, выдерживавшего столь изнурительную езду, а виду от усталости не показывал. Это был истинный сибиряк.

На второй день ещё засветло добрались до Магадана.

Глава 20

Трое друзей сидели за столом в доме Хрусталёва, ужинали. Отмечали своё возвращение, вспоминали дни, проведённые на золотодобывающем участке, обсуждали предстоящие будни.

— А может, останетесь здесь, чего в этом Иркутске делать? Знаем друг друга в доску, познали горное ремесло, теперь и самим можно металл мыть.

— Трудный кусок хлеба, это золото, напахались по самое горло, но ставки хорошие, будем думать. А вот остаться — нет. Суровый уж больно Магадан твой зимой, хочется чего теплее. Мы, наверное, махнём на черноморское побережье, проведём половину зимы там. — Гребнев повернулся к Груздеву и положил свою руку не его плечо: — Как на это смотришь, братишка?

— Да запросто, там гулять на всю катушку можно, не то, что в Сибири деньги прожигать.

— Прокатать