– Мария! Не испытывай моего терпения! Я никого не подговаривал, как ты выражаешься. Если Лорэн тебя приглашает, ты должна пойти хотя бы приличия ради. И потом – как я объясню твой отказ? Я должен сказать, что ты еще не созрела для таких развлечений? Или что тебе не нравится проводить время в обществе Лорэн?

– Почему я должна идти? – завопила она, задетая его насмешливым тоном. – Почему ей взбрело в голову меня приглашать? Может быть, ей еще раз нужно показать в моем присутствии свою власть над тобой? Мне кажется, за этим что-то кроется. Она не стала бы просто так меня приглашать.

У Адама был такой вид, как будто он собирался броситься на Марию с кулаками. Она в страхе отшатнулась. Заметив ее испуг, Адам излил свой гнев в презрении:

– Ну что за примитивный взгляд на вещи! Вечно ты подозреваешь, вынюхиваешь – и всегда приходишь к выводу, что я у нее под каблуком. Ты никогда не думала, что в человеческих отношениях не все так просто? Если хочешь знать, я нахожу удовольствие в связи с Лорэн.

– Я ничего не хочу знать, – закричала Мария, – и ты можешь говорить ей обо мне все, что угодно!

И она выбежала из гостиной.

В своей комнате Мария бросилась на кровать и зарылась лицом в подушки. Адам вел себя как садист, и какой глупостью было позволять ему такие издевательства. Но все, что делал или говорил Адам, помимо ее воли приобретало для нее особый, мучительный смысл. Какой пыткой будет видеть его в пятницу вместе с Лорэн! Они будут разговаривать, смеяться, касаться друг друга… А она? В его глазах она оставалась ребенком, младшей сестрой. Если бы их родители не поженились, он никогда бы не обратил на нее внимания. Десятки подобных девушек встречались ему по работе, но волновала только прекрасная, утонченная, опытная Лорэн, способная удовлетворить его в любом отношении. Адам сказал, что она еще не созрела для взрослых развлечений и именно незрелость мешала ей принять приглашение. Неужели он прав?

Кусая губы, Мария поднялась с кровати. Она поедет на фуршет и докажет Адаму, что она взрослая женщина и может нравиться, если и не ему, то другим мужчинам! И может быть, он еще пожалеет; что так к ней отнесся.

Внизу Адам читал газету, отщипывая кусочки клубничного пирога, испеченного миссис Лейси. Вид у него был спокойный и безмятежный, и он даже не поднял головы, когда Мария вошла. Она с досадой отметила, что их ссора не произвела на него видимого эффекта. Приблизившись, она со всем апломбом, на который только была способна, произнесла:

– Можешь передать мисс Гриффитс, что я принимаю ее приглашение. Я пойду. Действительно, глупо отказываться.

– Ты точно решила? – прищурился на нее Адам.

– Да.

– Хорошо. Тогда поедем вместе. Будь готова к девяти.

Мария собралась было заметить, что в его услугах не нуждается и сама в состоянии добраться до дома Лорэн в любое время, но передумала – это звучало бы по-детски, а ей предстояло доказать свою зрелость. Поэтому она решила вести себя как ни в чем не бывало. Адам еще удивится ее самообладанию. Сам-то он никогда не может совладать со своими эмоциями.

– Ладно, – кивнула она. – Спасибо.

В четверг после занятий Мария обошла все магазины в Найтсбридже, выбирая себе наряд. И вот наконец в одном бутике она обнаружила как раз то, что искала: длинное вечернее платье с широкими рукавами и воротником-стойкой. Простота покроя компенсировалась расцветкой – золотая и зеленая вышивка по синему фону. Платье очень подходило к ее смуглой коже и каштановым волосам. В пятницу Мария потратила несколько часов на приготовления, но макияж сделала скромный, подчеркнув лишь глаза и ресницы, а губы тронув бесцветной помадой. Оглядев себя в зеркале, Мария осталась вполне довольна своим внешним видом.

Было уже почти девять, когда она спустилась вниз. Увидев ее, миссис Лейси вскинула брови и восхищенно прищелкнула языком:

– Ну, мисс, вы чудо как хороши!

– Правда? Вы на самом деле так думаете? Мне кажется, там будут такие разряженные дамы, что я рядом с ними совсем поблекну.

– Что вы, мисс! Вы будете украшением любого вечера. Поверьте мне, я в таких вещах не ошибаюсь.

Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге возник Адам в черном смокинге с «бабочкой». Он был совершенно неотразим, и Мария, вспыхнув, отвела глаза. Адам лишь мельком взглянул на нее и спросил бесцветным голосом:

– Ты готова?

– Да… кажется. Мне накинуть что-нибудь сверху?

– Не надо. На улице тепло. Ну, пошли?

– До свиданья, миссис Лейси, – дрожащим голосом произнесла Мария.

– Удачи вам, мисс! – с улыбкой ответила миссис Лейси.

Когда они вышли на улицу, Марию начала бить дрожь. Вечер действительно был теплым, но рядом находился Адам, чье присутствие определяло для нее погоду… Он придержал дверь, пока она садилась, и помог устроиться так, чтобы ее длинное платье не испачкалось и не помялось. По дороге они молчали. Адам меланхолично курил, Мария дрожала и беспокоилась о том, не совершила ли она ошибку, согласившись поехать к Лорэн. Когда она увидела, что небольшая площадь, перед домом Лорэн вся забита машинами, на сердце у нее стало еще тревожнее. С одной стороны, среди сотен гостей можно было легко затеряться, но, с другой стороны, ей угрожала опасность одной скитаться среди незнакомых людей. Она не сомневалась, что Лорэн сразу разлучит их с Адамом, да он и сам конечно же предпочтет общество своей невесты. К тому же она боялась насмешек со стороны Лорэн. Но отступать было уже поздно.

Адам еле-еле нашел место для парковки, втиснув свой «ровер» между двумя «линкольнами». Они вместе двинулись к сверкающему яркими огнями дому. С верхнего этажа долетали слабые звуки скрипок, и Мария испугалась, не заставляют ли здесь гостей танцевать вальс – у нее было весьма смутное представление о бальных танцах, и, не считая рок-н-ролла, она никогда ничего не танцевала.

Когда они поднимались по ступенькам, Адам взял ее за локоть, и от его прикосновения мурашки забегали по спине у Марии. Она подумала, как он поступит, если попросить его не оставлять ее одну. Как хорошо было бы провести весь вечер рядом, пусть даже и в доме Лорэн! Но как только они вступили в холл, он убрал руку. Горничная в униформе чуть ли не насильно препроводила Марию в женский туалет. Ей особенно нечего было там делать, но Адам, который отвернулся и стал разговаривать с каким-то знакомым, не оставил ей выбора, и Мария последовала за горничной. Холл постепенно заполнялся гостями.

Они входили, снимали пальто, приветствовали знакомых и немедленно присоединялись к общей болтовне. Адам, видимо, был здесь как дома, но Марии становилось все больше не по себе.

В женском туалете, поймав издали свое отражение в одном из зеркал, развешанных на стенах, она не захотела подходить ближе. Вокруг дамы в шикарных блестящих нарядах, с искусными и пышными благодаря парикам и шиньонам прическами, гремели драгоценностями. Некоторые с любопытством смотрели на Марию, но ни одна не заговорила с ней, и она вернулась в холл. Оглядываясь по сторонам, она искала Адама.