После страстной речи девушки в комнате повисла тяжелая и задумчивая тишина, а через некоторое время низкорослый вор Тимка попросил:

— Хотелось бы услышать уважаемого вора Левита Сандановича.

Все взоры устремились в сторону Левита Лазаревича, он нехотя и медленно встал, покряхтел, поклонился.

— С ворами надо разговаривать стоя.

— Чтоб вовремя смыться? — сострил Красавчик.

— Чтоб показать свое уважение и почтение братьям по профессии. — Санданович помолчал, пожал плечами. — Что я, старый и больной вор, могу сказать после тех слов, которые произнесла эта красивая и на вид слабая девочка Соня, или — как ее у нас величают — Соня Золотая Ручка… Скажу, уважаемые воры, самое главное. Девочка права. Потому что жить по отдельности нам нельзя. Потому что нас перетопят, как слепых котят. Вот такие мои слова, если они кого-то интересуют. И еще одно хочу донести до вашего слуха, господа воры. Мы не можем даже допустить мысли, что нами будет управлять женщина. Этого не может быть, потому что не было такой женщины. Но вот редкий и, вероятно, счастливый случай, когда такая женщина появилась. Проявите к ней уважение, терпение и понимание, господа.

* * *

Была поздняя осень, погода премерзейшая — ветер, дождь, холод; и дачные места питерцев, расположенные в десяти верстах от города, казались вымершими и безлюдными.

На дороге, ведущей к поселку, появились три повозки. Мчались они быстро и уверенно, словно хорошо знали эти места.

Повозки остановились возле двухэтажных строений, спрятанных за высокими заборами. Из них вышли люди, в основном мужчины, крепкие и мрачные. Мужчин было девять человек, в том числе Красавчик, Улюкай и Кочерга. Среди них была и Сонька. Она достала из кармана черного длинного пальто изящные часики, распорядилась:

— Разбиваемся на тройки, через час все должны вернуться. Со мной идут Арон и Красавчик.

Налетчики быстро разбились по трое и тут же двинулись по выбранным домам. В каждой группе несли по несколько сумок из толстой кожи.

Сонькина команда подошла к ближайшим воротам, Арон подергал калитку — все было заперто. Недолго думая. Красавчик легко перемахнул через забор, открыл калитку с обратной стороны, и компания бесшумно прошла во двор дачного дома.

В доме было пусто и черно. Арон двинулся к нему первым, увлекая за собой остальных. Поднялись на веранду, попытались открыть дверь — она тоже была заперта. Арон наклонился к замочной скважине, фомкой поколдовал над нею, и дверь со скрипом поддалась.

Когда воры вошли в дом. Красавчик достал из сумки два керосиновых фонаря, зажег их.

— Я на второй этаж, — негромко сказала Сонька, взяла один из фонарей и двинулась наверх.

* * *

На втором этаже было то ли три, то ли четыре комнаты. Сонька, освещая дорогу фонарем, вошла в ближайшую. Это, похоже, была детская. Воровка принялась профессионально выдвигать ящики в столах и шкафчиках, но ничего стоящего не обнаружила. На всякий случай прихватила детский браслет и пару серебряных ложечек и направилась в соседнюю комнату.

Там Соня первым делом открыла платяные шкафы и от неожиданности даже присвистнула: здесь было чем поживиться — дорогие шубы, пальто, шапки, обувь.

Девушка принялась извлекать одежду из шкафов, и в это время до ее слуха донеслись чьи-то осторожные шаги. Она замерла. Шаги приближались — тихие, крадущиеся.

Сонька раздраженно спросила:

— Кто? Ты, что ли, Арон? Ждите внизу, я позову!

В ответ раздался женский голос:

— Кто здесь? Что вам надо?

Девушка прижалась к стенке за дверью и в тот миг, когда неизвестная переступила порог, подняла фонарь.

Он неожиданности она вскрикнула. Сонька не могла ошибиться — это была пани Елена.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила пани. — Что нужно?

— Пани! — громким шепотом воскликнула Сонька и кинулась к женщине. — Боже, пани Елена, это вы?

— Кто это? — опешила пани и тоже узнала девушку. — Сура? Неужели это вы?

— Я, пани Елена! Это я — Сура! Соня Золотые Ручки. Узнали?

— Господи, как я испугалась… Что вы здесь ищете, Сонечка?

— Вас, пани Елена! Вас ищу. Искала несколько лет и вот нашла.

— А кто там внизу? Что они хотят?

— Мои товарищи. Они помогли мне найти вас.

— Ничего не понимаю.

— Ждите меня здесь, я сейчас.

Сонька скатилась вниз по лестнице, негромко позвала:

— Арон, Красавчик, сюда!

— Сонь, — подал голос Арон, — тут есть чем поживиться.

— Сюда, сказала!

Мужики нехотя и с удивлением оставили работу, подошли к Соньке.

— Быстро на улицу, ждите меня там.

— А чего стряслось? — не понял Красавчик. — Напоролась на кого, что ли?

— Потом объясню. Быстро на улицу! И не вздумайте что-нибудь вынести отсюда.

Воры в полном недоумении удалились, а Сонька снова бросилась наверх.

Пани Елена в растерянности стояла над сваленными на пол шубами и пальто и, увидев девушку, спросила:

— Что это значит? Зачем ты все это повыбрасывала?

— Это я искала себе подходящую одежду, — быстро нашлась Сонька. — Решила, что вас здесь уже нет, а на улице дождь и холод. Видите, в чем я? Но я бы непременно вам все вернула! Клянусь, пани Елена.

— А как ты узнала, что я именно на этой даче?

— Соседи сказали.

— Марья Петровна, наверно?

— Не помню… Милая пожилая дама.

— Да, это Марья Петровна. Я больше никого не стала посвящать в то, что задержусь на даче еще на пару дней. Устаю, Сонечка, от города: люди, толкотня, нечем дышать. А здесь легко, хорошо. Вы почувствовали, какой здесь воздух? Даже в наших Повонзках такого не было!

— Да, конечно… А не боитесь одна?

— А кого бояться? Я старая, чтоб кого-то серьезно опасаться. Даже если ограбят или, не дай бог, убьют, значит, так угодно Богу.

Пани Елена и Сонька стали развешивать шубы и пальто в шкаф, и пани поинтересовалась:

— Вы давно из Польши?

— Давно, уже три года.

— Боже… И чем занимались все это время?

— Разным. Но больше — торговлей.

— Значит, в отца. И чем торговали?

— Что под руку попадалось.

— Определенно в покойного Лейбу! А муж, дети?

Сонька усмехнулась.

— Был и муж, и дети. Все было, пани Елена.

— А что так печально? С мужем рассталась?

— Рассталась.