– Отличная информация, Демаков, – похвалил Максимов. – Куда вот только ее засунуть? У тебя нет подходящего места?

Демаков обиделся, а Константин отправился бродить по лагерю.

Не случилось в эту ночь ничего экстраординарного. Не забивая голову, они могли спокойно завалиться спать и проспать до рассвета. Все впустую – и двойное патрулирование барака, и борьба со сном, и беседа с Демаковым, из которой он лишний раз убедился, что пацан ужасно наивен, но имеет шансы стать порядочным ментом и поумнеть. Максимов выкурил за ночь полторы пачки, наглотался соленых орехов, выпил три бутылки минеральной воды. И когда небо робко заголубело и лучики восходящего солнца озарили бурые вершины сосен, ему казалось, что прошли четыре невыносимые вечности.

Из барака за это время никто не выходил. «Можно спать», – облегченно подумал Максимов. Ночь прошла, и хрен с ней.

В семь ноль две из барака раздался душераздирающий женский вопль:

– Ее убили!!! Эй, вставайте, ее уби-и-или-и-и!!!

Почему он подумал, будто убили Зухру? Застряло в памяти это легкое, покачивающееся на воде тельце… Максимов похолодел. Он помчался к южному входу, машинально отметив, как подпрыгнул Демаков, ковыряющий украдкой в носу на обратном торце барака, вскинулся, как охотник от утиного крика, побежал на северное крыльцо… В барак вломились практически одновременно, стреляя глазами, взвыли от досады и, цепляясь за кровати, бросились к центру прохода.

Картина им предстала предельно отвратительная. Девчонки повыпрыгивали из кроватей и застыли кто где, обуянные ужасом. Алину задушили во сне! Подкрались в самый сладкий момент, протянули леску между головой и подушкой и мгновенно затянули! Дернуться не успела. А чтобы ногами в агонии не трясла, на ноги и сели… Глазки мутные, лицо покорежено, пальцы на руках скрючены в какую-то замысловатую фигуру… А Соня проснулась раньше прочих, села на кровать, глянула через проход, и спросонья ей показалось, что Алина под простыней не дышит. Смотрела на нее, смотрела… А потом решила встать. Наблюдательная девочка Соня.

Пока Максимов летел по проходу, сбивая кровати, к суматошному реву Сони присоединились еще четыре луженые глотки. Образовалась такая какофония, что он оглох. Демаков в силу ловкости и юных лет добежал первым, оттолкнул самозабвенно визжащую Карину и рухнул на колени перед трупом. По глупости схватился за пульс, начал что-то считать. Чего он там считает? Мертвее человека просто выдумать невозможно!

– Боже мой, она совсем холодна! – патетично воскликнул Демаков.

Отброшенная молодецким толчком, Карина села на койку, перестала орать. Усиленно моргала. Подбежали остальные, встали тесным кружком. Крики оборвались. Алина лежала на скомканной простыне. На длинной шее синел глубокий обод – точно ошейник. Убийца лишь накрыл девушку покрывалом, чтобы сильно в глаза не бросалась. Но покрывало уже валялось на полу, сброшенное Соней.

– Господи, Алинка… – тряслась Катя.

– Что случилось с ней, девчонки? – как-то заторможенно бормотала Зухра. – Что это было? Я не совсем внятно…

– Убили ее!!! – взвизгнула Соня. – Убили, сволочи!!!

И снова гулкое пространство огласили крики.

– Да я любого порву за Алинку! – потрясала кулачками Карина. – Кто ее убил?! Кто?!

– А я вам говорила, что надо закрывать на ночь двери?! – вопила блондинка. – Говорила, нет?! А кто мне говорил, что опасность сидит внутри нашего коллектива и не надо ничего закрывать?!.

– Так Алинка и говорила… – сглотнула Катя.

– Но кто-то же сюда вошел ночью?! – не унималась Светлана. – А вы проспали, ни хрена не слышали!

– А «вы» не спали? – возмутилась Зухра.

– А они тут что делают? – выстрелила Светлана пальцем в Максимова и угрожающе напряглась. – Откуда здесь взялись эти странные люди, я их спрашиваю?!

– Стоп, – миролюбиво поднял руки Максимов. – Не надо нас огульно обвинять в убийстве, Светлана. Это не делает чести вашим мозгам. Всю прошедшую ночь мы с лейтенантом Демаковым прогуливались вокруг вашего барака, не заходя внутрь, и готовы присягнуть, что в бараке никого из посторонних не было. Отсюда напрашивается резонный вывод, что Алину задушил… – Максимов внимательно осмотрел уцелевшее население барака. – Думаете, я хоть на миг удивлюсь?

– Вы не сказали, кто задушил Алину… – явно тормозила Зухра.

– Одна из нас, – загробным голосом пояснила Карина, сделалась бледной, обмякшей и рухнула поперек кровати, едва не хлопнувшись головой о пол. В данном положении она не шевелилась. Удобно было.

Тихий ужас охватил спортивную команду. Даже вредная Светлана запоздало сообразила, что против очевидных фактов не попрешь. Максимов поднял отброшенное на пол покрывало, всмотрелся в глаза покойницы, в которых не было фотографического изображения убийцы, и тихо накрыл. Но в эту минуту в барак, постукивая палочкой, вошел заспанный Валентин. Он тоже слышал крики. Встал на коврике, вытер ноги.

– Чего орем, девчата? Таракана раздавили?

Все молчали, со страхом таращась на боксера. Валентин почувствовал неладное, завертел головой.

– А где Алина?

– Здесь, – прямодушно сказала Соня и ткнула пальцем в сторону трупа. Валентин нахмурился. Постоял на пороге, испытывая колебания, нерешительно захромал по проходу. Девицы расступались. Демаков присел на тумбочку. Валентин как перед иконой опустился на колени, бережно поднял покрывало. Несколько минут он неподвижно смотрел в глаза мертвой девушки, которая при жизни ему очень нравилась, медленно поднялся.

– Кто ее убил? – надувшись, посмотрел на присутствующих.

Подозреваемые отворачивались.

– Кто ее убил, я спрашиваю?! – сорвался Валентин на хрип.

Карина с протяжным стоном вернулась в вертикальное положение и погрузила лицо в ладошки. Зухра и Катя под тяжелым взглядом боксера отодвинулись к своим кроватям. Соня выдержала взгляд. Светлана опустила голову и показала мертвецки бледные уши.

– Это сделал кто-то из них? – Валентин повернул к Максимову обвисшее от горя лицо.

– Да.

Эта фраза отскочила рикошетом от стен и вонзилась каждому под черепную коробку. Кто-то выдержал, кто-то нет. Катя опустилась на кровать и принялась заливаться слезами. Светлана закипела:

– А я вообще не понимаю, почему мы здесь находимся! Ждем, пока нас всех укокошат?!. Нет уж, хватит, я уезжаю – ноги моей больше здесь не будет! – Она прыжком перемахнула через кровать, распахнула тумбочку и яростно принялась выгребать личные вещи. Остальные озадаченно помалкивали.

– Послушайте, Светлана, – миролюбиво сказал Максимов. – Если вы уедете, нам не останется ничего другого, как объявить вас главным кандидатом в подозреваемые.

– Плевать! – Блондинка выдернула из-под кровати сумку и принялась запихивать в нее сгруженный из тумбочки скарб. Спохватилась, что форма одежды не совсем походная, натянула майку и трико.