– Ничего, – мотнул головой Максимов. – Хотя как сказать. Не силен я в предположениях, Катя. Пойду поговорю со Светланой.

– Тоже мне собеседник. Послушай, Костя… – Девушка покраснела. – Извините… Послушайте, Костя, а у вас есть уже конкретный подозреваемый?

– Целых пять, – с гордостью сказал Максимов.

– Так вы и меня сюда записали? – В серых глазках очень натурально поселился испуг.

– А чем вы хуже других? – галантно раскланялся Максимов. – Равные права и равные возможности. Терпите уж.

В тренажерном зале было пусто и прохладно. Из дальнего угла доносилось сердитое поскрипывание. Светлана возлежала вверх ногами на чудовищной штуковине, похожей на гильотину, и с натугой качала бедренные мышцы, поднимая и опуская скользящий в направляющих чугунный ползун. На ползуне, словно клипсы в ушах, висели диски для тяжелоатлетических штанг.

Максимов в задумчивости постоял в сторонке. Запор на направляющей Светлана повернуть забыла. Легкое движение по отъему пяток от упора – и от Светланы остается мокрое место…

– Черт вас побери, – вздрогнула блондинка, скосив глаза. – Являетесь, как призрак.

«Гильотина» яростно заскрипела. Блондинка усилила нажим – груз с «подвесками» загулял, как маятник. Максимов понял, с чем ассоциируется эта девица. «Салон массажа» на улице Трикотажной. Цепи, ремни, плети, клетки, блондинки в коже по сто долларов за час. Отбоя от клиентов нет.

– Нижайше прошу прощения, – униженно сказал Максимов. – Рабская привычка ходить на цыпочках.

– Не оправдывайтесь. – Светлана, покряхтывая, установила груз в наивысшей точке, замкнула запор и отдышалась. Но осталась возлежать на «гильотине» – рисуясь крутыми чреслами под коротенькими шортами. – Эта дура-меланхоличка все еще там?

Максимов сообразил, что имеется в виду Катя, прозябающая на пеньке.

– Там, – кивнул он. – Ждет, пока вы наиграетесь. А чего же так неласково по отношению к близким подругам, Светлана?

– В гробу таких близких, – поморщилась блондинка. – Выскочка провинциальная… (последние слова произнеслись очень тихо, но Максимов на слух не жаловался). – Пусть сидит, долго ей еще там сидеть… Сами-то чего хотели? – Перевернутая блондинка смотрелась очень импозантно и картинно – насколько вообще может картинно смотреться перевернутая полуобнаженная блондинка. – Учтите, я скоро встану и пойду в душ. Если есть желание потереть мне спинку…

«А заодно стащить ремень и отходить по заднице, – подумал сыщик, – пока кровь не заиграет».

– Заманчивое предложение, – улыбнулся Максимов. – От него трудно отказаться.

– А вы все-таки попробуйте.

– Хорошо, я попробую. Скажите, Светлана, Алина с вами вечером общалась?

Девушка смутилась и как-то воровато стрельнула по сторонам глазами.

– Нет, а что?

Максимов молчал.

– Скажите же что-нибудь, – разозлилась блондинка.

– Скажу, – проговорил Максимов. – Тяжела и неказиста жизнь бездарного артиста. Хорошо сказал? А теперь начистоту, Светлана. Я же не предъявляю вам вздорных обвинений.

– Еще чего не хватало, – испугалась девушка. – Алина такого нам вчера наговорила – и тихушницы мы, и твари неблагодарные… Поймала меня в туалете и так посмотрела… я шорты не застегнула, пулей умчалась… А потом в бараке – я как раз полотенце искала, никого рядом не было – она шасть в дверь и давай допытываться, что я делала прошлой ночью, когда привидение увидала. Мол, какое оно было и как я себя вела….

– А вы начистоту ей объяснили, что со зрением у вас по ночам туго, но со страхом нормально, испугались, побежали к двери, а Соня вам все пятки отдавила?

– А как вы узнали? – изумилась блондинка. – Да, примерно так и было. Только я уже не уверена – Соня ли мне пятки отдавила?.. Да что вы все докапываетесь? – блондинка вспыхнула.

– Уже ухожу, Светлана. – Максимов приподнял воображаемую шляпу. – Не советовал бы вам до бесконечности занимать тренажеры. Уступите Кате – пока у нее терпение не лопнуло.

Соня резко вошла на кухню, когда Максимов стоял у холодильника и питался остатками ветчины, привезенной Ольгой Юрьевной. Он вздрогнул, невольно приняв оборонительную стойку. Недожеванное мясо перекочевало за щеку. Соня явно была не в духе. Обезьянья мордашка источала недовольство. Однако посылать в нокдаун опешившего сыщика она пока не спешила.

– Вы один? – спросила Соня, впившись в него колючими глазами.

Максимов машинально глянул под стол.

– Один.

– Скажите, – перешла без обтекаемостей к сути дела девица, – лунатичка и Алина – это одна и та же фигура?

– Одна, – отталкивая ветчину, стремящуюся попасть в ротовую полость, признался Максимов.

– Это ваши подозрения или доказано?

– Доказано.

Мартышечья мордашка расслабилась.

– Фу, я так и думала… Извините, если напугала вас внезапным вторжением. Я видела, как вы пошли на кухню. А скажите, – Соня повторно натужилась, – вы уже знаете, кто убил всех троих?

– Не знаю, но догадываюсь. – Максимов изучал лицо девушки, и от внимания не укрылось, как на последних словах дрогнула шейная жилка. – Но могу и ошибаться, – поспешил в кусты Максимов. – Вы не верите в привидения, Соня?

– Я верю в страх, – угрюмо молвила спортсменка. – Можно не верить во что угодно, но когда видишь в темноте привидение, об этом забываешь. Потом я призадумалась, сообразила, что это был живой человек, да и вы подтвердили, но в ту минуту… Ничего конкретного не помню – бежала по проходу, ужас гнал…

– А перед вами кто бежал?

– Точно не могу сказать, – она виновато уставилась в пол. – Раньше думала, что это Светлана, а теперь уже и не уверена…

– И Светлана не уверена, что вы за ней бежали, – просто так заметил Максимов.

Соня вздрогнула. Щелки глаз почти сомкнулись.

– И про Карину вы, похоже, забыли. А ведь ее кровать как раз напротив Светланы…

Карина треснула по мячу, как по волейбольному – мяч отрикошетил от кольца и помчался в сторону, едва не врезавшись сыщику в голову. Максимов испуганно пригнулся, мяч свистнул над макушкой и пробил кустарник. Под нависшей над землей растительностью мелькнули знакомые мужские ботинки. Карина не помчалась вскачь за мячом, чтобы столкнуться в кустах со шпионящим Демаковым, она пружинисто развернулась и встала в позу.

– Не надо подходить ко мне, замрите, где стоите. Вы же не хотите неприятностей?

– Да я практически не кусаюсь, – смутился Максимов.

– А я практически могу, – парировала Карина. – Если сильно разозлить.

– И кто же вас так сильно разозлил, ранимая вы наша?

– Давайте не словоблудить? – вспыхнула Карина. – Не знаю, какую цель вы тут преследуете, но при вас на базе убили двух человек, а вы и ухом не повели. Того и хотели?