– Прости, мне нужно умыться и немного успокоиться. Прошу, зайди ко мне. Это займет пару минут. Я не буду тебя держать, больно ты мне нужен.

– Ладно-ладно. Только быстро.

Мы направились в ее квартиру. Это была обычная двушка, в которой жило две женщины. В прихожей на тумбочке стояла куча различных тюбиков с кремами и была разбросана разного вида косметика. В остальном на входе был порядок. Кухня была вылизана до блеска, что ярко контрастировало с тем, что я видел у Вани. У Ангелины все было так же, как и в той ее комнате, в которую я приходил лет пять назад, чтобы помочь ей с математикой. Я только задумался о том, как сидел тогда на ее чистом постельном белье, оглядывая разбросанные вещи и кипу фотографий на столе, но к реальности меня вернул звук закрывшейся двери. Она вошла без единого признака слез. Она снова была бойкой и стервозной:

– Ну, хреновый у тебя друг, могу я сказать, – шмыгая сказала она.

– Почему?

– Потому что плевать ему на тебя, Ваню и Илью.

– И с чего ты это взяла?

– Он приходил ко мне недавно. Мы с ним и до этого частенько виделись.

– Да ну?

– Да. Где-то полтора года назад он начал ко мне заходить. Рассказывал про тебя, про то, как ты переживал о том, что между нами все кончилось, как ты перестал с ними общаться и все в таком духе.

– Так, – я ждал развязки истории.

– Спустя полгода редких хождений он начал дарить мне цветы и всячески ухаживать. Это было для меня странно, но все же приятно.

– Очень интересно. И что дальше?

– Мы гуляли. Ну, ты понимаешь, мы были вместе. Но когда мы с ним встречали Илью и Ваню, он начинал вести себя грубо со мной. И один раз они чуть не подрались с Ильей.

– Из-за чего?

– Я слышала, что Илья сказал ему, что это неправильно. Что я твоя девушка, пусть и бывшая. А значит, Сева не должен быть со мной. Сева сказал, что ты кинул их, поэтому плевать.

– По большому счету, он прав.

– Я не буду в это вдаваться. Суть в другом, – она набрала воздух и глубоко выдохнула. – В общем, на ту вечеринку, которая была позавчера, он принес какой-то концентрат, как он сказал. Я не вникала, но суть была в том, что этот порошок был мощнее, чем обычный.

– Он об этом не говорил.

– Поэтому мне сложно тебе рассказывать об этом, – она опустила глаза. – он пришел ко мне и рассказал о том, что хотел посмотреть, каково Илье будет, когда он понюхает. Он знал, что это будет делать только Илья. Говорил, что ему всегда было интересно, что может быть от этого порошка. Сказал, что сделал это ради шутки, что не думал о том, что такое может произойти.

– Так, – у меня в голове все постепенно переворачивалось. – то есть, он сразу пошел к тебе и рассказал об этом.

– Да. Мы с ним в хороших отношениях, – она сделала паузу. – так вот, когда он рассказывал, я не видела, что он сожалел о том, что сделал. Он лишь боялся, что до него доберутся.

– Ага, – я старательно придумывал ему мотивацию, но так и не смог. – то есть, он ради шутки принес порошок помощнее, не останавливал Илью и потом побежал к тебе, даже не сожалея.

– Это то, что знаю я. А что было на вечеринке?

– Когда Илюше стало плохо, он просто попросил у меня прощения и собирался пойти к Ване. Сказал, что боится, что его примут. А еще сказал, что позвонит мне через пару дней.

– Ясно, – она опустила глаза.

– Ага.

– Мне жаль.

– Есть что-нибудь выпить? – с тихой злобой сказал я.

– У сестры стоит какой-то вискарь. Я выпью с тобой.

– Хорошо.

Вновь о себе напомнила головная боль. Пока Ангелина носилась в поисках бутылки и стаканов, я должен был успокоиться. Но я думал только о том, как может быть фальшив человек, и насколько он может быть в этой фальши правдоподобен. Меня не покидало тянущее ощущение в животе. «Никогда не предаст» – вспоминал я свои слова. И ведь казалось, что общение с Ваней в прошлом, с Ильей у нас вечные споры, но с Севой все было определено. Он казался самым адекватным из нашей компании. Да из-за него у меня пропало предвзятое отношение к наркоманам. И это сущий пустяк по сравнению с тем, что я поверил в то, что мы снова друзья.

Может быть, раньше он не был таким. А может он всегда нас предавал. Главное – мы не сомневались в его верности. Тот факт, что его забава обернулась смертью, меня не волновал. Меня беспокоило его безразличие. И как не вовремя к этому подключилась история с Ангелиной. Она добавляла Севе дополнительных баллов в графе «предательство».

И неужели дружба – это действительно пустой звук, доносящийся из тех времен, когда это понятие хоть что-то значило? Или это моя исключительность в плане поиска неудач? Наверняка существует дружба после школы, дружба на всю жизнь. Но как бы было проще, если бы я не вернулся сюда. Я бы плакался о своем одиночестве, не подозревая, что оно лучше предательства. Я бы оставил друзей, но они были бы живы, Илюша был бы жив. И всем было бы лучше. Но я тут.

Да, так или иначе, все что произошло – это данность. Всему были причины, а в последствиях событий сижу сейчас я. К тому же, тот вечер был лучшим вечером в моей жизни, несмотря на трагичный конец. И то чувство единства, что я испытывал, держа в руках гитару, невозможно затмить каким-то гнусным и трусливым поступком. Что же до Ильи? Он на это уже никак не отреагирует, да и он, по большому счету, шел к этому почти целенаправленно. А Сева? Сева пускай живет, как жил.

Слегка успокоившись, я встретил Ангелину одобрительным кивком:

– Ты-то как?

– Я в шоке, если честно, – ответила она. – я знала, что он не самый порядочный парень, но, чтобы так с друзьями поступать нужно быть сволочью.

– Это да. Давай забудем.

Мы сидели в кромешной тишине около пары минут, пока Ангелина не додумалась пойти и включить тихую музыку на фоне. Она вернулась в более приподнятом настроении и попыталась отвлечься:

– Ты не злишься из-за нас?

– Из-за того, что ты сразу же после расставания запрыгнула на моего друга? – я ухмылялся, наливая виски. – знаешь, если бы я узнал об этом около двух