осталась в проигрыше, потеряла Лотарингию и часть владений в Италии. Ласси за этот поход был пожалован в фельдмаршалы.

Но у России уже начиналась другая война, с Османской империей. Сильнейшей державой, выставлявшей стотысячные полчища. Еще не забылось, как турки окружили армию Петра на Пруте, в одиночку сражаться с ними считали слишком опасным. Союзница Австрия не сразу приходила в себя после баталий с французами. И вдобавок, обострилась ситуация в Закавказье. У персов выдвинулся талантливый полководец Надир Кули-хан. Сверг шаха, сам сел на трон. Вовсю громил турок, они согласились вернуть захваченные иранские провинции. Однако ставили условия – если русские тоже уйдут из персидских областей. Подталкивали Надира против России, он начал угрожать нашей стране.

Получить одновременно войну с Османской империей и Ираном – это уж была совсем грустная перспектива. У русского Низового корпуса в Закавказье служба и без того была адская. Боевые действия там затянулись со времен Петра I: с местными ханами, просто бандами. Но куда большие потери, чем в боях, войска несли от тяжелого климата, жары, эпидемий. За 10 лет сгинуло 40 тыс. человек. Еще при Екатерине звучали предложения вывести корпус, но их отвергали как противоречащие «заветам Петра». Теперь Анна Иоанновна решилась. С Надир-шахом заключили Рештский и Гянджинский договоры. К великой радости солдат и офицеров, они покидали Азербайджан и Дагестан. Границей определялся Терек. Но за это Иран провозглашал вечную дружбу с Россией, военный союз против любых держав, в том числе и турок. Предоставлял русским право свободно причаливать в любых местах на Каспийском море, торговать в Персии без всяких пошлин.

В Петербург прибыло пышное посольство Надир-шаха. Среди массы дорогих подарков он прислал императрице живого слона, даже сватал царевну Елизавету, был наслышан о ней, как о первой русской красавице. Но уж отдать царевну в гарем мусульманина выглядело совсем недостойным (и получить потенциальных наследников в Иране!). Сватовство Надир-шаха вежливо замяли. А вот политический итог был важным. Сочли, что с таким союзником можно наконец-то ответить на выходки соседей. На Крым послали корпус генерала Леонтьева.

Он прособирался долго, выступил в октябре. В степях разгромил татарские загоны, возвращавшиеся из набега, освободил множество пленных. Выиграл бои с ханской конницей. Но неожиданно рано ударили морозы, завалили снега. Потеряли 9 тыс. человек, пришлось вернуться. Однако прибывали войска из Польши, из европейского похода. Миних разработал грандиозный план на 4 года. Покорить Крым, Приазовье, прорываться на Балканы, подняв против турок христианские народы, и завершить войну взятием Константинополя. Под Воронежем на Дону, как при Петре I, строились корабли. Вторую флотилию готовили для Днепра, на верфях под Брянском.

В 1736 г. армия Ласси взяла Азов. Вторая, Миниха, разгромила войско хана и ворвалась в Крым. Разорила Перекоп, Евпаторию, Бахчисарай. Но татары укрывались в горах и лесах, вели партизанскую войну. А у русских не хватало продуктов, фуража. Падали лошади. От плохой воды солдат стали косить желудочные болезни. Миниху пришлось покинуть Крым. В последующих кампаниях на полуостров еще дважды вступала армия Ласси. Опять била татарские войска, жгла города. Но Миних и его штаб допустили грубые просчеты, не проверив «морские» вопросы. Несколько лет было жарких, засушливых. Азовское море обмелело, у устья Дона волны намыли песчаную отмель. Построенные корабли вывести в море не удалось.

Флотилию построили заново из обычных лодок. А султан прислал сильную эскадру. Его корабли разгоняли наши лодки, заставляли отсиживаться на мелководье. Снабжать армию в Крыму они не могли, а на полуострове татары прятали и уничтожали припасы. Оставшись без провианта и фуража, Ласси уходил. Ну а на Днепре не учли даже пороги, способные разбить в щепки любое судно. Брянская флотилия застряла там со всеми грузами. Тем не менее Миних сумел взять Очаков.

Враги наносили ответные удары. Каждую зиму крымская конница обрушивалась на российские окраины. Кавалерия и казаки перехватывали ее, свирепо рубились в снегах и метелях. Турецкий флот и 50-тысячное войско подступали к Очакову. Гарнизон был в 10 раз меньше, но отбил все приступы, заставил неприятелей убраться. А Миних от Очакова пытался наступать дальше, на Молдавию, Валахию (Румынию). Не удалось, дорогу ему преградили крупные турецкие силы и эпидемия чумы. Она проникла в войска. Остатки вымирающих гарнизонов Очакова и Кинбурна вывезли из зараженных мест, крепости взорвали.

Между тем персидский Надир-шах, получив нужные ему области, выполнять союзный договор даже не подумал. Заключил с турками сепаратный мир. Правда, со временем оклемалась и наконец-то вступила в войну другая союзница, Австрия. А Миних извлек уроки из прошлых неудач. Походы на Крым отменил. И для наступления на Балканы в 1739 г. выбрал дорогу не по пустынным приморским степям, а по благоустроенным районам через Польшу. Появился с неожиданной стороны, застав врасплох турецкую армию Вели-паши. Блестяще разгромил ее под Ставучанами, потеряв всего 13 убитых и 54 раненых. Удирающие турки заразили паникой гарнизон неприступного Хотина, он разбежался, и город пал [35, с. 43–44]. Русские углубились в Молдавию, их встречали восторженно, как освободителей. Миних писал царице, что ей остается лишь принять Молдавию под свою власть.

Но в это же время сказывались иные факторы. Турки наголову разгромили австрийцев. Они в полном ужасе плюнули на союзные обязательства. Даже не уведомив русских, подписали мир, отдав султану Белград и еще ряд областей. А Франция подзуживала к войне Швецию – дескать, самое время возвратить завоевания Петра. Связи между Стокгольмом и Константинополем осуществлял шпион майор Синклер, член шведского Секретного комитета. Дорога лежала через страны, союзные России, и Синклер курсировал тайно, под чужим именем Гагенберга. Русский посол в Швеции Михаил Бестужев-Рюмин узнал об этом и известил Петербург. Советовал перехватить агента и «анлевировать» – ликвидировать без шума, свалив на разбойников. Одобрило не только русское правительство, но и австрийцы. Анна поставила эту задачу Миниху, а список расширила – кроме Синклера, «анлевировать» еще и Орлика с венгерским сепаратистом Ракоци, если попадутся.

Фельдмаршал назначил для операции драгунских офицеров Левицкого, Веселовского и Кутлера. Предписал им перехватить и «тайным образом» убрать Синклера, изъяв его бумаги. Но шпион был матерым волком и проскочил, доставил в Турцию документы к заключению союза. Обратно он повез эти документы уже подписанные, личные послания султана, великого визиря. Причем враги России пронюхали, что Синклеру грозит опасность, а бумаги он вез наиважнейшие. До границы его сопровождала турецкая, а потом польская охрана – среди панов хватало друзей Франции. И все-таки три офицера выследили его.

В глухих лесистых горах на границе Польши с Саксонией Синклер распрощался с польским конвоем, тут-то его и настигли, «анлевировали», забрав документы. Хотя обычные армейские офицеры в тайных операциях опыта не