доставляемые верблюжьими караванами через перевалы Афганистана, Массон начинал понимать, что за мир он извлекает из земли. Много лет назад он неистово стирал все подробности своего прошлого. Теперь он больше всего хотел поведать правдивую историю.

К востоку от Кабула, в долине между городом и Баграмом, стоит ступа Топдара. Для Массона это был, «наверное, самый сохранившийся и самый прекрасный памятник такого рода в этих краях»[389]: огромный барабан высотой 30 метров, высящийся над окрестностями. Массон начал копать там в 1833 году. Теперь он вернулся туда с блокнотом. Местные привыкли к появлению и исчезновению «странной птицы»[390] и неизменно были рады ей. «Я сумел со всеми в кишлаках свести знакомство, – писал он, – и был уверен, что меня всегда хорошо примут»[391]. Часами Массон сидел у реки, протекавшей под ближним холмом, и переносил на бумагу все детали кладки и барельефов. Он проявлял величайшую тщательность. В 2016 году, когда афганские археологи принялись за реставрацию Топдары, они руководствовались поблекшими, но очень точными зарисовками Массона.

Массону открылся целый мир. «Если я смогу стать посредником по предоставлению миру самых интересных ваших открытий, – писал ему Поттинджер, – то будет достигнута единственная моя цель».

По поводу ваших рукописей я писал вам в своем последнем письме, что, если вы доверите их мне, я постараюсь, чтобы они были изданы либо под эгидой бомбейских властей, либо одним из научных обществ Великобритании, любое из которых с радостью за это возьмется… Я бы даже предложил самостоятельно начать печатать их (используя технический термин). Но опыт моей жизни – а я прибыл в Индию 14-летним мальчиком – не позволяет мне этим заняться. Прошу меня простить, если разочаровал вас тем, как изложил этот предмет[392].

Кабульский рассказчик видел, что его рассказы воплощаются в жизнь. По утрам он просыпался с улыбкой до ушей и торопился приняться за работу.

Но однажды в начале 1835 года Массон получил письмо. Прочел его – и уронил на пол.

Письмо было от шефа шпионской сети Ост-Индской компании Клода Уэйда. Уэйд знал все. Он знал, что Чарльз Массон раньше был рядовым Бенгальской артиллерии Джеймсом Льюисом. Знал, что он дезертир и что почти десять лет находится в бегах. Его послание Массону было незамысловатым: теперь ты мой.

8

Наш человек в Кабуле

«Вы чего-то ищете, – написал однажды Руми[393], – а что-то ищет вас».

Клод Уэйд искал рядового Джеймса Льюиса с самого его бегства от Ост-Индской компании в 1827 году.

Уэйд был приземистым вечно голодным человечком с ямочкой на подбородке, усами торчком и обликом сонного паука[394]. Вся разведывательная информация из Афганистана проходила через его руки, недаром французский путешественник Виктор Жакмон назвал его «королем границы»[395]. Он обожал деньги и заслужил своей любовью к взяткам прозвище «бакшиш-сагиб», Мистер Откат[396], но главной его страстью была информация. Из неприметного домика в пыльной Лудхияне – городке настолько сонном, что и сегодня там по новеньким сияющим трассам разгуливают коровы, а тракторы тарахтят мимо брошенных особняков, – он плел свою паутину и шептал на ухо царям. Когда до вас доходило, что Уэйду что-то нужно, он уже прятал полученное от вас под замок.

Осенью 1827 года Уэйд получил донесение о двух дезертирах из Бенгальской артиллерии, Джеймсе Льюисе и Ричарде Поттере. Иосия Харлан находился тогда в Лудхияне и убеждал Шуджа-Шаха в своей способности вернуть его на трон в Кабуле. Уэйд показал Харлану донесение и попросил его следить, не появится ли эта парочка поблизости. Когда через пару недель Харлан столкнулся с Массоном в Ахмедпуре, то благодаря «сообщению, полученному правительственным чиновником в Лудхияне незадолго до моего отъезда», сразу понял, кто это. «Я заключил, что в сообщении говорилось именно об этих людях. Впоследствии это подтвердилось»[397].

Харлан говорил Массону, что он «не связан с британскими властями, поэтому ни корысть, ни долг не подталкивают меня выдать его ни теперь, ни после»[398]. Но, как и все связанное с Иосией Харланом, это было не вполне верно. Он отбыл из Лудхияны прочно нанизанным на крючок Уэйда. Добравшись до Кабула, американец стал вербовать там доносчиков для Ост-Индской компании. Он даже обращался к брату Дост-Мохаммеда Джабар-Хану «с советом отправить дружественное послание британскому агенту в Лудхияне»[399]. Перебежав от Шуджа-Шаха к Ранджиту Сингху, Харлан продолжил извещать Ост-Индскую компанию обо всем происходившем при дворе последнего, вплоть до работы кишечника махараджи. «После моего прибытия сюда, в Лахор, – доносил он, – у махараджи случилась легкая диарея. Упомянутое вами сообщение о серьезном ухудшении состояния махараджи неверно»[400]. Когда в 1833 году Уэйд получил донесение о появлении в Кабуле некоего Массона, утверждавшего, что он «не был в Индии двенадцать лет и все это время путешествовал»[401], он догадался, что на самом деле загадочный иностранец – «дезертир из нашей артиллерии»[402].

Пока Массон беззаботно обитал в Кабуле, Уэйд собирал на него досье. Когда Массон отправился в Бамиан к Хаджи-Хану, Уэйд уже знал, куда он держит путь, чем занимается и сколько заплатил за лошадь. Когда Массон писал в Кабул друзьям, прося у них «чай, вино, писчую бумагу и кое-какую одежду», Уэйд знал и об этом[403]. Но доказательств, позволяющих приступить к делу, он еще не собрал.

Последнюю деталь головоломки ему предоставил британский путешественник доктор Джеймс Джерард. Тот пребывал в восторге от общения с Массоном в Кабуле и, «хотя и сомневался, чем занимается этот загадочный человек, старался не ранить его чувства расспросами, а сам он не пытался излить мне душу». Но чем больше времени проводил Джерард в компании Массона и чем больше узнавал о его открытиях, тем сильнее становилось его нетерпение «проникнуть в его тайну»[404].

Возвращаясь в Индию, Джерард остановился в Лахоре. Иностранные наемники Ранджита Сингха были увлечены древней историей, и Джерард развлекал их рассказами о встреченном в Кабуле «скромном» исследователе, его «незаурядных достоинствах» и о том, какой «свет прольют его занимательные изыскания на историю, древности и нынешнее состояние Афганистана». Как-то раз его восторги были прерваны фырканьем в углу: Иосия Харлан не сдержал своего негодования. И тогда, как пишет Джерард, «завеса пала»[405].

Харлан поведал Джерарду все как есть. Человек, которым тот восторгался, был на самом деле «беглым солдатом артиллерии Досточтимой Компании, сбежавшим со службы в Бхаратпуре (впрочем, уже после взятия этой крепости) вместе с другим солдатом по фамилии Поттер; сам же он носил в то время фамилию Льюис (тоже, полагаю, вымышленную). Похоже, первоначально он двигался вместе с доктором Харланом (ныне состоящим на службе у Ранджита Сингха), но, не выдержав вспыльчивой и опрометчивой натуры