— Ты меня все больше удивляешь. Может, ещё стоит пожить?

— Конечно, стоит! Не то слово!

Стоило нам зайти, мама, как в чем ни бывало, начала воспитывать и папу, и меня.

— Что вы устроили? Ушли оба, оставили меня с этой змеей.

— Мама, — строго начала я, — я решила забрать папу к себе. Εму там будет лучше. А тебе очень нравится строить планы и воевать с этой змеей. У тебя будет больше времени для своего удовольствия.

— Чего? — спросила она, да так и села на стул, открыв рот.

— Я все сказала ясно и понятно. Даю срок до следующих выходных, чтобы ты собрала его вещи.

Мама переводила взгляд с меня на папу и не могла ничего сказать. А я решила продолжить разговор.

— Где деньги, которые мне отдал Архип?

И тут она сразу пришла в себя, погрозила мне указательным пальцем, как в детстве, когда ругала за дырку на колготках или ссадину на коленке.

— Станислава. Как ты разговариваешь с матерью? И деньги эти Архипа, ему нужнее.

— Мама, нет, это мои деньги. Верни их. И не позорься перед папой.

— Что? Перед кем? Да ты ополоумела, что ли?

Ее растерянность и взгляд в сторону папы чуть пошатнули мою уверенность, но отступать было нельзя. Да и его улыбка, которую он пытался спрятать, придали мне решимости.

— Мама, деньги.

— Не дам! — закричала она.

— Мама, верни Стасе ее деньги, — прозвучал за спиной голос Архипа.

Я оглянулась: брат стоял, засунув руки в карманы брюк, широко расставив ноги, наклонив голову вперед и глядя исподлобья. Мне он показался чернее тучи, даже не по себе стало. Мама попятилась назад, всхлипнула, коротко махнула рукой и достала пачки денег из карманов кофты. Положив их на стол, ушла в другую комнату, откуда тут же послышались ее всхлипы. Папа вздохнул, посмотрел на меня и подмигнул. Я думала, он пойдет маму утешать, но нет — вернулся на улицу.

— Стась, прости меня за жену, — тихо сказал Архип. — С ней редко такое бывает. Обострение снова.

— Все так сложно… Я просто не понимаю, как ты будешь дальше с ней жить. Ведь лучше не будет. Я-то уеду, а вы тут все время. Догрызут они вас. Папа уж еле держится.

Он прошел к столу, тяжело опустился на стул.

— Слабак я, Стаська. Люблю ее, хоть убей меня. Как увидел двадцать два года назад, так и люблю. Бывают моменты, когда сил нет, так, кажется, и бросил бы все, и ушел к чертям. Да она посмотрит своими невинными глазами, улыбнется, как ребенок, и снова все по-старому. Полжизни вместе. Не смогу я ее оставить. Дочка-то вся в нее: двадцать один год, а работать и не думает. Я попробовал, отправил ее продавцом в мой магазин, так она приворовывать начала, а потом все больше. Нет уж, пусть дома сидит, беды меньше. А сын… — Брат улыбнулся, витая где-то в своих мыслях. — Я ведь не знал, что Ланка беременна. Она сказала об этом, когда уж срок на пятый месяц пошел. Шок. Я не хотел, честно скажу. А сейчас? Что бы я без него делал? Одна радость в жизни.

Я молчала в ответ. Мне нечего было сказать. Это его жизнь.

— Прости за слабость, — сказал и вышел.

— Вот и съездила к родителям, — прошептала, оглядывая чужие стены. — Нет, надо что-то менять, или я останусь сиротой…

Рано утром папа проводил меня на автобусную остановку. Я решила не ждать вечернего рейса, ведь ночь, проведенная без сна, подарила мне отличную идею. Теперь только бы все получилось!

ГЛАВА 6

Я заходила в свою квартиру, словно не была дома несколько лет. Хотелось закрыть за спиной дверь и, наконец, получить свое одиночество и тишину. Постояв пару минут, привалившись к стене, прошла в большую комнату и… улыбнулась. Не было больше темной громоздкой «стенки»! Это я ее убрала, отодвинула, чтобы увидеть свет, который она закрывала много лет. Понимала, что цепляюсь за свои же фантазии, но мне было легче от этих образов. Ощущение тогo, что сбросила с себя лишний груз, придало мне силы. И пусть скрытые десятки лет обои смотрелись гораздо темнее, это меня не расстраивало. Я повешу здесь свои картины на шифоне, выполненные в свое удовольствие когда-то давно и спрятанные в кладовку. Но это потом, вечером, а сейчас для меня былo главным не растерять настрой и веру в то, что все получится.

Прямо, как была в куртке, так и села перед ноутбуком, нажала кнопку и ждала включения, чувствуя легкую дрожь предвкушения и чего-то еще, похожего на гордость за себя. И благодарность ему, тому, кто незримо меня поддерживал.

— Не знаю, как тебя зовут, — сказала вслух, снова обращаясь к нему, — но это и неважно. Я должна стать сильнее, прежде чем вернуться. Ты же понимаешь? Не смогу быть слабой рядом с тобoй.

Экран передо мной чуть мигнул, словно отвечая на мой вопроc. Я кивнула и набрала в поисковой строке то, о чем думала всю ночь.

Сколько часов я просидела, вглядываясь в монитор, не знаю, но не нашла то, что мне нужно. Пиликнул телефон, отрывая меня от дела. Звонила Лиля, просто так «потрещать», поделиться своими волнениями перед выходом на новую работу, что-то рассказать о своих домочадцах. Я слушала ее в пол-уха, и вдруг мозг выцепил из бурлящего потока информации некоторые важные для меня слова: «лес, река, все условия, на окраине».

— Лиля, стоп, открути назад свою речь и еще раз повтори.

— Что именно?

— Где ты видела лес, реку и так далее?

— А, это. Да на окраине города. Там такой огромный участок, лес рядом, пологий спуск к реке, прочные мостки для рыбалки, даже лодка привязана. Ты не представляешь — это похоже на сказочную картинку, когда маленькая избушка посреди поляны. Это моя знакомая пригласила на просмотр, типа, вдруг нам понравится, и мы купим, как дачу. Но из меня садовник-дачник, сама знаешь, какой, да и мои спиногрызы…

— Как с ней связаться, и сколько она хочет? Хоть примерно.

— Я не спросила. На фиг оно мне надо.

— Лиль, свяжись с ней. Мне очень нужно. Не спрашивай ничего, времени нет. Через пару часов темнеть начнет, а мне надо самoй посмотреть.

— Ладно, — удивленно сказала она. — Перезвоню тебе.

Меня началo потряхивать. Я чувствовала, что нашла… Как в тумане, приготовила себе чай, бутерброд и пережевала это все, не ощущая вкуса. Наконец, Лиля позвонила и назвала номер телефона подруги, которая согласилась уделить