все по полкам, но мама не разрешила этого, сказав, что после моей помощи ничего не найдет.

— И все-то я делаю не так, да, мама? — с улыбкой спросила я, не ожидая ее бурной реакции.

— Вот именно! Ты зачем уволилась, бестолочь? Юра звонил Архипу, сказал, что не смог тебя остановить. Что это на тебя нашло? — В это время в дом вошел брат с женой. Пока они разувались и копошились у вешалки, мама, не заметившая их в пылу воспитательного процесса, продолжила атаку. — Я же сказала тебе, что надо помочь Архипу со стройкой, а ты?

Я увидела, как нахмурился брат, словно не понимал, о чем речь; как поджала губы Лана, сверкнув глазами в сторону свекрови. Папа сидел у окна, глядя на улицу, будто его здесь и не было. Становилось все интересней и интересней, я решила промолчать, чтобы разобраться в обстановке.

— И что тебе не сиделось у Юрки? Хорошо платил, не нагружал. А ты бросила его и теперь еще с работой подвела. И Архипу вот…

— Я не бросала его, потому что он никогда моим и не был, — огрызнулась ей в ответ, не выдержав пустых обвинений, чем повергла маму в шоковое состояние. — И по работе не подводила, у него новый хороший дизайнер. Да ты знаешь Лилю. Так что все и всем хорошо. А что касается Архипа, пусть он сам скажет, чего хочет.

Мама охнула, прикрыла ладонью рот и oглянулась.

Брат подошел к отцу, чуть наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза, и спросил:

— Пап, ты с нами cядешь за стол?

— Нет. На пустую улицу приятнее смотреть.

Папа так и не повернул голову в нашу сторону. Архип покивал, вздохнул и прошел к столу, сев во главе, а потом буквально приказал:

— Стася слева от меня, мама справа, Светлана напротив.

По тому, что он назвал жену полным именем, стало ясно: Архип очень зол. Я посмотрела на Лану и не узнала ее, до того изменилось выражение лица, взгляд, даже стойка, преобразившая вроде бы знакомого человека.

— Не называй меня так! Просила же! Нет здесь ни Светланы, ни Светки, я Лана.

— Сядь и помолчи. Ко всем относится.

Через мгновение я поняла, почему от так рассадил нас. Ему былo легче следить, кто с кем переглядывается. Так как мне ничего было скрывать, прoсто сложила руки перед собой, как в школе, и смотрела на Архипа, а он — вперед, на тех, кто напротив.

— Итак, о чем шла речь, мама? В чем мне нужна помощь? — Она молчала. Я видела, как сгорбилась и старательно пыталась не потерять своего лица, но и соврать не могла, ведь сама учила нас быть честными. — Я жду.

— Так это, мне же вот твоя жена сказала, что ты хочешь пристройку к дoму делать.

— Хочу. И что дальше?

— Ага, — ободрилась мама и выпрямилась, — а денег свободных у тебя нет. Стася могла бы помочь, как в прошлый раз.

— Становится все веселей, — сквозь зубы процедил Архип. — Значит, в вашем понимании, у нее не может быть собственной жизни, и надо положить абсолютно все на алтарь чьих-то планов? Мам, Стася твоя дочь, между прочим.

— Ой, а я, что ли, забыла об этом? О ней и беспокоюсь. Ведь за Юркой, как за стеной была, столько платил ей, а она? — Папа так громко вздохнул, что все посмотрели на него. Но он по-прежнему не повернулся к нам. — Дед, не вздыхай так, ещё лопнет что-нибудь внутри. А Стаська глупость делает. Да и на что ей тратить? Никуда не ездит, ничего не покупает.

— Это твое мнение? Что-то я так и слышу слова своей дражайшей супруги, — произнес брат и сузил глаза, глядя на жену.

Я уже пребывала в некоторой прострации, поняв, что в семье обсуждают мою жизнь, в том числе и личную. И тут прорвало Лану. Она привстала, опершись обеими руками на стол, и зашипела:

— А что я сказал не так? То, что твоя мать клуша, и болтает без остановки, считая себя пупом земли, это не моя вина. Я сказала ей по секрету, зная, что она обязательно уговорит Стаську. Да и что тут такого! Зачем тебе самому тратить деньги? Так хорошо в прошлый раз выкрутились! Твоя любимая тихоня неплохо так передком зарабатывала, какого черта ей понадобилось бросать Юрку. Как сыр в масле могла кататься, а oна? Дура набитая. Да и что ей остается? Пусть работает для семьи. Сама-то пустоцвет, Юрка хоть изредка пытался осеменить ее.

Слова лились грязным потоком из дергавшегося рта, а я чувствовала, что меня они не трогают. Со всей неотвратимостью я почувствовала другое — близкий крах семьи брата. Только оказалось, что семьи-то и не было? Зато Архип весь побелел, даже губы стали серыми. Он хотел что-то сказать, но Лана не дала, подняв руку, как на митинге.

— Ты же сам перевел дом на сына, все от налогов прячешься. Так будь любезен, обеспечивай наши потребности. Жаль, не убедила тебя бизнес на меня оформить. Сейчас остался бы с голой *опой. Не изображал бы из себя вершителя судеб. И нечего тут сопли развозить. Стаську назад к Юрке, пусть половину нам отдает. А ты…

— Молчать! — рявкнул Архип и грохнул кулаком по столу.

Я думала, что Лана испугаетcя, как мама, которая подпрыгнула и схватилась за ворот вязаной кофты. Но ничуть не бывало, та захохотала, откинув голову назад. Вдруг резко замолчала и серьезно посмотрела на него.

— Напугал ежа голой *опой. А ты останешься нищим, если будешь что-то тут… Я ведь все твои секреты знаю.

— Да по фигу мне, — спокойно ответил Архип. — Иди, пиши, ори по углам. Кто тебе поверит? Ни дня не работала, образования нет, только жадность и больное воображение.

— Это я-то больная? — завизжала Лана. — Ты опять про то, что у меня в семье шизофрения? Да я тебя…

Она забилась в истерике. Папа встал и, сгорбившись, вышел на улицу. Мама сидела с открытым ртом. Я? Чувствовала себя под защитой кого-то далекого и такого близкого. Вся грязь отскакивала от меня, как горох от стены.

— Так, короче, — подвел итог Архип, — мне твои концерты надоели. Мать не пугай. А что касается Стаси, говорю последний раз: отстань от нее. Живи своим домом, который ты запустила до состояния свинарника. Дострою ещё террасу, так ты и ее загадишь.

Он встал из-за стола, вернулся в коридор, где висела верхняя одежда, и что-то взял из куртки. Потом подошел ко мне и сказал:

— Я хотел все сразу тебе