Я сел прямо на пол, на душе было муторно и тоскливо. Тайны межзвездных путешествий, секреты магии и чужого мира, загадки происхождения людей на Мау — все это обернулось пылью. Меня ждала мучительная пытка и смерть. Случайный путешественник, безродный бродяга вздумал заключать сделки с аристократами! Господи, Земля меня испортила. Только здесь я начинал понимать не разумом, а собственными поджилками, как безопасна и благополучна она стала. Как опасно ее детям отправляться прочь из ее теплой и уютной заботы.

***

Солнечный зайчик давно исчез. Вслед за ним растворился последний свет, попадавший в мое узилище через крохотное отверстие. Я сидел на полу в тупом оцепенении, когда за дверью отчетливо щелкнул замок. Шли минуты, но никто не входил. Заинтригованный, я поднялся на ноги и, стараясь ступать бесшумно, тихо подошел к двери. Тихо — ни скрипа, ни звука. Я потянул дверь за ручку — та как ни в чем не бывало открылась, скрипнув петлями. Я ждал, но за дверью никого не было. Но кто-то же должен был ее открыть? Выйдя в коридор, я осмотрелся. В дальнем конце, ближе к выходу, стояла лампа, освещая часть коридора. Я, также не спеша, двинулся к двери, которая, как я знал, вела во двор, где два дня назад мы приземлились. Также как и дверь в камеру, эта была не заперта. Приоткрыв ее, я посмотрел во двор через щель. Было темно, фонари, кроме нескольких вдалеке, не горели. Я сдвинулся, разглядывая двор. Самолет стоял там, где мы его оставили. Вокруг — ни души. Если я хоть что-то понимаю, то мне, вот таким незамысловатым способом, предлагают бежать. В голове мелькнула мысль, что вот сейчас, при попытке побега, меня и того. Но я ее отогнал — перспектива пытки была гораздо хуже. Больше не секунды не колеблясь, я спокойно прошел к самолету, так же спокойно забрался в него. На сидении лежал земной рюкзак, впереди виднелись какие-то мешки в отсеке, где раньше сидела Ана. Я уже не сомневался, что все это специально приготовлено для меня. Времени на размышления и анализ ситуации не было, и я сдвинул рычаг вертикальной тяги.

Вверху, прячась за темными пятнами облаков, висело звездное небо, внизу — чернильная тьма, без единого проблеска света. Я повис между землей и небом, не решаясь далеко отлетать от единственного ориентира — тусклого желтого пятнышка в том месте, где располагалось поместье. Я вытащил мой похудевший рюкзак, задвинутый под сиденье, и на ощупь зашарил по его кармашкам. Фонарик, как и планшет, нашлись на своих местах. Без первого, второй был бесполезен — его экран не светился и не имел подсветки, в кромешной тьме я не мог ничего рассмотреть на нем. Пристроив фонарик, снабженный универсальной прищепкой, под козырьком, включил планшет. Вот, «Компас» — универсальное приложение, выручавшее меня здесь не раз. Высота — семьдесят метров по встроенному барометрическому датчику. Я калибровал его перед каждым взлетом и до сих пор он меня не подводил. Шестьдесят девять! В чернильной темноте ночи на Мау земной прибор стал моим главным ориентиром. Поправив вертикальную тягу так, чтобы высота, по крайней мере, не падала, я задумался — куда лететь?

За время вынужденного сидения я обдумал ситуацию, и обиды на семью Ур не держал. Скорее всего, скелле догадались, кто мы и куда направляемся после стычки под Оруилом. Для них стало ясно, что на летающей машине находится сильная скелле, и, связав этот факт с ее описанием, которое, я уверен, у них уже имелось, вычислить направление нашего полета было нетрудно. Ана сказала, что среди скелле, которые встречали нас в поместье, была старшая. Насколько я понимал, старшая — это глава ордена, которая почти постоянно находилась в Арракисе. От него до поместья не так уж и далеко, если под рукой быстрое судно. А у старшей, очевидно, оно должно было быть. Так что появление скелле в доме Аны можно было предсказать. Как и тот факт, что отец девушки будет защищать ее любой ценой, в том числе и ценой моей жизни — о чем он мне прямо говорил в свое время. Было понятно его облегчение, когда он узнал, что Ана не сделала меня членом их семьи. Это позволяло ему, вероятно, избавившись от меня, избавиться от претензий к ним. С другой стороны, Ана, видимо, не считала возможным просто отдать меня сестрам, как использованный инструмент. Я был уверен, что я жив и на свободе именно благодаря ей. Хотя сердце все еще ныло при воспоминании о том, как она ринулась навстречу какому-то Арсу. Ладно, проехали.

Я уже решил, куда направляться. Единственной базой для меня на этой планете была семья Садух. Я, вообще-то, член этой семьи. Да и о том, чтобы скелле забирались в Облачный край — владения сборщиков наркотических орешков, я никогда не слышал. Такой вот фронтир. Конечно же, было искушение исследовать этот мир, направиться на север или юг. Я не питал иллюзий о способности моей самоделки перебраться через океан, но исследовать побережье было вполне реально. Однако даже путешествие через материк, без собственной скелле на борту, я оценивал как утопическое, отправляться же исследовать чужой мир без денег, еды и надежной базы — это вообще сумасшествие. Так что прощай, море, которое я так и не увидел толком! Прощайте, Уры — спасибо, что не убили! Я возвращаюсь! Давно не виделись, Облачный край.

Беседка стояла на том же месте — в бамбуковой роще. Задрав ноги на скамью, я потягивал разведенную пастилу из местного наркотического орешка. По счастью, на мой организм он практически не действовал, заменяя мне земной кофе. Моросил легкий дождик, скорее напоминающий туман, внезапно решивший упасть каплями на крышу над моей головой. В отдалении раздавался недовольный голос Урухеле, гонявшей своего нового мужа. Я по-прежнему числился ее приемным мужем, но мой статус в семье давно перерос эти условности.

Полгода назад, вернувшись в земли торговцев орехом, я, неожиданно для самого себя, обнаружил, что обладаю важнейшей технологией, делающей транспортировку ореха абсолютно надежным и безопасным мероприятием — самолетом. Переговоры с постаревшим и одновременно набравшим вес и влияние Садухом продолжались пять дней. Может, Земля и изнежила, и привила ее детям излишний романтизм, но в коммерческом плане земная закалка оказалась превосходной. Торг напоминал базар, за тем исключением, что продолжался сутки напролет. Разругавшись и заявив, что я ему и даром не нужен, Садух на следующий день, как ни в чем не бывало, заявлялся снова, и день повторялся. На третий день, решив, что мне это надоело, я не явился на переговоры, перелетев вместе с самолетом на подсмотренную мною ранее скалу километрах в пяти в стороне, торчавшую как зуб из обрыва, являвшегося естественной границей Облачного края. Насладившись тишиной и уединением, к вечеру я вернулся, чтобы обнаружить надувшегося и подозрительно трезвого Садуха, терпеливо ждущего меня. После этого демарша переговоры пошли веселее, но еще два дня кряду мы бились, как львы, за условия, казалось, уже согласованного договора.

Теперь я был богат, как наркобарон. Наверное. Жизнь наркоторговцев в Облачном крае скромная, денег почти не требующая. Садух сразу же объявил, что знает, куда пристроить мое богатство, но у меня были совсем другие планы. Я, правда, решил их не афишировать перед семьей. Вместо посвящения их в мои мечты я заявил, что орех надо тайком доставлять по воздуху прямо в Арракис и другие города на побережье, где цена на пастилу из него, по слухам, была космической. Но для этого мне нужно построить совсем другой самолет — большой, способный пролетать без посадки огромные расстояния. Конечно, я держал в голове другую цель — острова за океаном и хилиты10. Но разумно держал эти планы при себе.