кто успел достаточно плотно поработать с Катариной, то окажется, что большинство из них могут высказаться ещё и покрепче. Ну, кроме тех, кто всё ещё безнадёжно в неё влюблён. А таких, стоит признать, , наверняка, было немало.

— Встань рядом с куклой, — потребовала Октавия, — хочу, чтобы вы одновременно прошлись.

Сципион по привычке иногда называла умертвия куклами, а своих кукол химерами… в общем, точность формулировок не её конёк. Но всё же именно ей мы доверили управление мёртвым близнецом Бланш.

Октавия была наблюдательной и дотошной, когда нужно. Так что она лучше всех подмечала даже самые мелкие особенности других людей.

Поэтому предполагалось, что она отлично справится с управлением.

Бланш тяжело вздохнула, но послушалась. Мне вообще уже казалось, что безоговорочно слушаться Октавию входит у неё в привычку. И это уже не из-за того, что Сципион может в любой момент её уничтожить с помощью своей куклы.

Когда Бланш сделала шаг, её копия повторила движение. И очень скоро обе Бланш прошли по залу с абсолютно одинаковой скоростью, одинаковым выражением на лицах и даже с синхронным стуком каблуков по паркету.

Однако Октавия нахмурилась и всё ещё была чем-то недовольна.

— Почти идеально, но я забываю про симуляцию дыхания. Давай ещё раз.

И так повторилось ещё раз пять, пока Сципион не осталась полностью довольна. Ну, точнее, по её меркам это называлось «относительно довольна» и «конечно, есть что исправить», но «это уже можно показывать людям».

***

Больше всего я люблю удивляться, и со временем эта любовь становится только сильнее, потому что всё меньше вещей способны меня удивить. И вот одной из этих удивительных вещей стала ловушка, которую применили в гостинице Коста-Серены. Уже позже я выяснил, что этот артефакт разработали Вийоны.

И это тоже удивляло. Но приходилось признать, что иногда даже в роду Катарины рождаются таланты и умники.

К счастью, часть из них уже какое-то время работала на меня. А некоторые были даже частично посвящены в тайны изготовления подобных артефактов.

Хотя даже Морис, бывший руководитель секретной лаборатории, не знал всего.

— Этим занималась другая группа наших учёных, — сказал он, когда я дал ему на исследование остатки антидота, — мы с ними почти не контактировали.

— Важнее то, сможете ли вы повторить их работу? — прямо спросил я.

Морис задумался.

— Скорее всего, да, но я понятия не имею сколько времени это займёт.

Такой ответ меня не устраивал

— Надо уже вчера, — сказал ему я, — но я готов подождать ещё несколько дней. Уверен, что вы справитесь.

Я ожидал протестов, но вот удачный день! Морис тоже сумел меня удивить.

Вместо попыток объяснить мне, почему это невозможно, он задумался и начал что-то просчитывать. А потом осторожно ответил:

— Возможно… только возможно! Мы сумеем сделать некий аналог. Я не знаю, окажется ли он слабее оригинала или, может быть, даже сильнее. У нас и примера оригинала-то перед глазами нет, только антидот. Но я хотя бы понимаю базовые принципы, на которых он должен работать. Может быть, кто-то из наших специалистов тоже разбирается в вопросе. Я соберу сегодня консилиум.

— Верно мыслишь, — похвалил я его, — я тоже приду к вам на совещание. Послушаю.

Так я и сделал. Хотя мои знания и умения лежали в несколько иной плоскости, иногда полезно ознакомиться с рассуждениями разных специалистов. Узнать побольше о том, в чём разбираются уже они.

И действительно, консилиум был довольно любопытный и не скучный. Из заключения учёных Вийонов я, например, выяснил, что интересующий нас артефакт был разработан специально для нейтрализации своих.

На всякий случай. Ведь целители настолько хорошо контролируют своё тело, что вырубить их какими-то обычными способами практически невозможно.

Артефакт даже назывался «Сфера Повиновения», потому что он должен был напомнить отступникам и предателям о том, кому они обязаны подчиняться. И что нет и не может быть для них никакой свободы.

По крайней мере, именно так учёные пересказывали пафосную речь Катарины.

Узнал я, и как именно эта сфера работает. Она буквально отключает мозг от контроля за нервной системой. Те, кто послабее, сразу отрубаются, а Вийоны или, как теперь оказалось, Рихтеры остаются вполне себе в сознании, но, чтобы вновь наладить слаженную работу всех органов, требовалось время. Много времени. Достаточно для того, чтобы сделать с кем угодно, что угодно.

И, судя по активному обсуждению среди учёных, у нас вполне был шанс, если не повторить, то создать аналог этого артефакта.

Обсудили мы и возможность создания вакцины.

Тот образец антидота, что оказался у нас в руках, не был каким-то химическим раствором. Как выяснилось, он состоял из множества маленьких артефактов, настолько мелких, что их даже не было видно обычным зрением. Учёные называли их нанороботами.

И эти нанороботы моментально расходились по всему организму, нейтрализуя воздействие артефакта Вийонов.

Следовательно, чтобы защититься от его влияния, нам следовало бы вколоть себе эту штуку заранее.

Сам же я подумал о том, что стоит потом поближе изучить этих нанороботов. Как и любая новая технология, она не могла меня не заинтересовать. Кто знает, может быть, позже мне удастся создать нанохимер?

***

— И так будет с каждым предателем! — торжествующе выкрикнула Катарина, всё ещё думая, что её дела идут хорошо.

Она отключила все свои маскировочные артефакты, которыми обвешалась как новогодняя ёлка, прежде чем войти в Гранд Базар, который сейчас был не столько базаром, сколько грандиозной ловушкой, в которую вляпались все Вийоны из тех, кто рискнул сюда прийти.

Удивительно, что их нисколько не насторожило, что им всем хватило билетов. Видно, списали всё на отличную работу своих служб поддержки.

Хотя, конечно, всё было не так просто. Чтобы избежать возможных подозрений, мы позволили покупать билеты любому, кто бы только ни зашёл на специально созданный нами для этого сайт.

Основная работа велась уже потом. Лифэнь отсеивала большинство покупок от обычных людей, оформляя им возвраты. И наоборот, билеты, выкупленные Вийонами помечались особым образом.

Конечно, пары ошибок всё равно избежать не удалось. И некоторым