закованные в тяжёлые доспехи, они несли копья и щиты, их шаги гулко отдавались по замёрзшей земле.

— Пять тысяч, не меньше, — подсчитал Аслан, сощурив глаза. — Наши силы втрое меньше.

— Нам и половины хватит, если план сработает, — резко ответил Эдмунд, повернувшись к Дариану. — Ты уверен в своих людях?

— Уверен так же, как в том, что вы не забыли наточить свой меч, Лорд, — ответил шатен с лёгкой усмешкой. Его короткие темно русые волосы трепал зимний ветер, а черные глаза выражали силу духа.

План был рискованным: позволить врагу пройти вглубь перевала, чтобы затем закрыть проходы с двух сторон и уничтожить отрезанную армию с высоты холмов, стрелками Дариана.

Когда повстанцы углубились в перевал, раздался сигнал — долгий звук рога. С обеих сторон тропы зажглись огни, и к небу взвились языки пламени. Баррикады, сложенные из древесины и смолы, подожгли, отрезав вражеским войскам путь к отступлению.

В это же мгновение на склоны обрушился град стрел. Лучники Дариана, спрятавшиеся на утёсе, прицельно били по астурийской армии. Их щиты закрывали фронт, но не защищали от ударов сверху. Залпы следовали один за другим, и хаос охватил ряды врагов.

— Плотнее! Собрать щиты! — кричал один из командиров, но его голос утонул в шуме.

— Теперь наша очередь, — громко произнёс Эдмунд, обнажая меч.

Сотни всадников вырвались из леса, ударив по растерянным врагам. Блестящие лезвия, тяжёлые копья и ревущие боевые кони смели передние ряды повстанцев.

Однако враг не сдавался. Полководец Астурии, лорд Альберт де Сантос, командовавший войсками Леонарда, быстро развернул своих воинов и организовал контратаку. Его распоряжения звучали четко, несмотря на хаос. Под его руководством наёмники выстроили плотную стену из копий, встречая кавалерию Эдмунда.

— Этот человек знает своё дело, — процедил Шатан, наблюдая за боем.

— Именно поэтому он должен быть остановлен здесь, — резко ответил Эдмунд.

Эдмунд решил, что Альберт — ключ к победе. Он повел свой отряд прямиком к центру вражеской армии, разрезая ряды повстанцев. Лошади ржали, копыта разрывали обледенелую землю. Эдмунд пробился к Альберту, и их мечи скрестились.

Сражение было ожесточённым. Альберт, несмотря на возраст, оказался удивительно сильным противником. Его меч был словно продолжение руки, а движения — быстрыми и точными.

— Я слышал о вашей славе, Лорд Дюран, — бросил Альберт, уклоняясь от удара Эдмунда. — Но вы не первый лорд, которого я побеждаю.

— Тогда запомните это имя, — холодно ответил Эдмунд, парируя атаку. — Потому что это будет последним, что вы услышите.

Их битва длилась казалась вечность. Умение Эдмунда и его железная решимость взяли верх. В один момент Альберт допустил ошибку, едва заметно замедлившись, и Эдмунд нанес решающий удар, обезоружив противника.

Потеряв командующего, остатки армии Леонарда начали отступать. Сам Леонард, всё это время прятавшийся за стеной тел своих людей, был схвачен отрядом Шатана.

— Жалкий трус, — бросил Шатан, таща его к Эдмунду. — Взгляните на лорда восстания.

Эдмунд посмотрел на пленника холодным взглядом.

— Доставьте его в Арвендрал, — приказал он. — Его судить будет король.

Эдмунд стоял на уступе, глядя на залитый кровью перевал. Битва была выиграна, но мысли его блуждали где-то далеко — в тепле замка и рядом с той, кого он оставил на Севере.

“Интересно, как Розалия справляется с морозами?” — мелькнула мысль, не соответствующая картина перед глазами.

Лагерь ожил, празднуя победу, но Эдмунд оставался в своём шатре, обдумывая будущее. Победа была важной, но теперь он думал лишь о том, как скоро сможет вернуться домой.

Глава 32

Я сидела за столом в своих покоях завтракая. Сквозь высокие окна, украшенные узорами, лился холодный зимний свет. На серебряном подносе передо мной дымился свежий хлеб, мед, сливочный сыр, густая мясная похлебка и золотистый яблочный пирог. Уютный жар от камина согревал спальню, но ледяной ветер снаружи напоминал, что замок был островком тепла в этом суровом краю.

Агата, как всегда, была рядом, готовая в любой момент выполнить мои пожелания. Напротив стояла Сальма — молодая, белокурая девушка с озорным взглядом. Она аккуратно расставляла серебряные столовые приборы, но её слегка непослушные пряди то и дело выбивались из подколотой косы.

— Миледи, вы съели так мало вчера вечером, — заметила Сальма, глядя на меня. — Может, добавить вам ещё меду? Или пирога? А то вы скоро будете такой же худой, как наша кошка у ворот.

Я усмехнулась. В последнее время я неожиданно сблизилась с ней и её открытость, граничащая с дерзостью мне напротив нравилась.

— Сальма, ты говоришь, будто я целыми днями ничего не делаю, кроме как прячусь от еды.

— О, вы изволите смеяться, — хихикнула девушка, — но ведь каждый раз, как я приношу вам что-то вкусное, мне кажется, что это больше радует Агату, чем вас!

— Это потому, что Агата с каждым днём всё больше напоминает мне строгую гувернантку, — поддела я её, оборачиваясь к своей служанке.

— А я вам напомню, что ваша строгая гувернантка всю жизнь следила, чтобы вы не ели за столом, как мальчишка, — сухо ответила Агата, хотя в её голосе чувствовалась тёплая нотка.

Сальма прыснула, а я закатила глаза, но все трое улыбнулись, словно забыв на миг, что за стенами замка хозяйничает неукротимая зима.

Раздался громкий стук. В дверь вошёл Филипп, его обычно спокойное лицо было искажено тревогой.

— Миледи, мне нужно с вами поговорить, — голос его дрожал, хотя он старался держаться уверенно.

Я сразу же нахмурилась, отложив серебряную вилку.

— Что случилось?

— Ночью мы получили известие из деревни на окраине Вазара, — начал он, опуская голову. — Наёмники напали на неё. Дома разрушены, зерно украдено, скот перебит… Люди остались без крова, без еды.

— Сколько пострадавших? — быстро спросила я.

— Под сто человек, миледи. Вся небольшая деревушка. Они должно быть в ужасном состоянии.

Я вскочила, сердце сжалось от услышанного.

— Мы немедленно отправляемся туда!

Филипп замер, словно не веря своим ушам.

— Миледи, это невозможно. Там сутки пути, а дороги сейчас завалены снегом. К тому же, ехать в такое время года опасно.

— А ты приказываешь оставить их на растерзание смерти? — вспылила я, голос зазвенел, как сталь.

— Миледи, — твёрдо сказал Филипп, — ваша безопасность на первом месте. Я не могу допустить, чтобы вы рисковали собой.

К разговору присоединился Сиджар.

— Миледи, Филипп прав. Вы — хозяйка этих земель. Если с вами что-то случится, что тогда?

Я стиснула кулаки, глаза загорелись гневом.

— Я не буду сидеть здесь сложа руки, пока люди умирают от холода и голода на наших землях. Если я не могу поехать, то отправьте экспедицию. Немедленно!

После долгих споров Филипп сдался.

— Хорошо, миледи. Мы