прозрачным, а грудь едва поднималась в медленном, болезненном дыхании. На её постельной тумбе стоял сосуд с настоем трав, а рядом сидела её служанка Агата, бледная, измученная и напуганная.

Его плащ был мокрым от снега, сапоги оставляли грязные следы на полу, но он даже не обратил внимания. Всё, что имело значение, было перед ним. Его взгляд скользнул по комнате, оценивая обстановку, затем остановился на женщине.

— Что с ней? — его голос прозвучал низко.

Агата вздрогнула. Под тяжестью его взгляда её губы дрожали.

— Гос… госпожа… заболела, Ваша Милость. Лихорадка. Она началась два дня назад. Я… я…

— Два дня? — Эдмунд сделал шаг вперед, и женщина отступила. — Ты хочешь сказать, что всё это время никто не смог ей помочь?

Агата отступила, белая как полотно.

— Милорд, мы…

— Или ты посчитала, что моя жена недостойна помощи?

Она задрожала. В глазах заблестели слезы.

— Кто позволил ей дойти до такого состояния? — спросил он, глядя прямо в глаза служанке. Его голос был опасно ровным, но от этого только вызывал больший страх. — Каждый виновный поплатится жизнью.

— Ваша милость, — начала она, пытаясь объяснить, но он прервал её жестом.

Агата замерла, прижимая руки к груди.

— Милорд, мы сделали всё, что могли…

— Выйди. Пошла вон!

Его слова прозвучали так резко, что она, побледнев ещё сильнее, кивнула и выбежала из комнаты.

Эдмунд остался наедине с женой. Он подошел ближе, глядя на её лицо, бледное, но всё ещё прекрасное, несмотря на болезнь. Пальцы его почти дрожали, когда он убрал с её лба прядь волос. На секунду его взгляд смягчился, смотря на её лицо. Оно было таким слабым и беззащитным, что это породило в нём странное чувство — страх. Страх потерять её.

Он опустился на колени рядом с кроватью и коснулся пальцами её щеки.

— Розалия, — тихо произнес он, словно её имя могло разбудить её.

Её губы дрогнули, но глаза оставались закрытыми. Эдмунд оглянулся через плечо и громко позвал:

— Немедленно приведите лекоря!

Через несколько мгновений дверь снова открылась, и внутрь вбежал пожилой мужчина, согнувшись в поклоне.

— Ваша Милость, я…

— Что с ней? Почему она в таком состоянии?

— Лихорадка ослабила её тело, болезнь сплелась с сильной усталостью — начал он, сглатывая. — Но я уверен, что страшное позади. Травы, которые я назначил…

— Ты уверен? — Эдмунд встал, его рост подобно скале возвышался над мужчиной. — Если она умрёт, ты последуешь за ней.

Лекарь испуганно кивнул и поспешил к кровати, проверяя её пульс и дыхание. После нескольких минут напряженного молчания он поднял голову.

— Её состояние стабильно, мой Лорд. Скоро она должна прийти в себя. Главное, чтобы не переутомлялась и получала тепло и отдых…

— Убирайся, — перебил его Эдмунд, махнув рукой. Всё, что он хотел — чтобы она открыла глаза.

Когда они снова остались одни, он сел на край кровати и взял её руку в свою. Она была холодной, как лёд.

— Как произошло такое, — прошептал он, глядя на неё.

Он провёл всю ночь рядом с ней, не двигаясь, не отпуская её руки. Время тянулось медленно. Огонь в камине начал затухать, но он даже не подумал встать, чтобы его разжечь. Шум битв, запах крови и смерти, что преследовали его на протяжении многих лет, никогда не вызывали в нём страха. Но сейчас он чувствовал себя бессильным, как никогда раньше.

Вдруг он ощутил, как её пальцы слабо двинулись касаясь его лица. Он поднял голову.

Глава 35

— Эдмунд…

Её голос был слабым, едва слышным, но он отозвался громким эхом в его душе.

— Ты пришла в себя! — воскрикнул мужчина, ему показалось что огромная глыба наконец спала с его сердца. Её голос был слабым, а слова путались. Сначала она бормотала что-то невнятное, и Эдмунд понял: она ещё не осознаёт, что пришла в себя после лихорадки.

— Я здесь, — прошептал он, почти теряя контроль над голосом.

Розалия открыла глаза, полные тепла и слабой улыбки.

— Ты… вернулся.

— Я никогда не позволю себк оставить тебя, — сказал он, а в его голосе звучало больше боли, чем он сам осознавал.

Её слабая рука скользнула по его лицу, и он поймал её пальцы, прижимая к своим губам.

— Полюбими меня, хотя — бы во сне. — Прошептала Розалия, прежде чем прикоснуться к его губам.

Он вздохнул, закрывая глаза. Его самообладание, выработанное годами, рушилось перед ней. Он обнял её, крепко прижимая к себе, забыв обо всём на свете.

Она незаметно пробралась в его сердце — своим маленьким, хрупким существом, которое он, возможно, никогда не заслуживал, но которое стало для него столь драгоценным в мрачном, кровавом мире. Он сполна ощутил чувства, которые отрицал…И теперь её прикосновения, пусть и дрожащие, тянули его к ней так сильно, что он уже не мог удержаться.

— Остановись. Тебе нужно отдохнуть, — сказал он, с трудом подавляя свои порывы.

— Эдмунд, — снова прошептала она, выбивая из него весь воздух. — Мне нужен ты.

Его сердце заколотилось. Он больше не мог сопротивляться. Его руки сами потянулись к ней. Хотелось убедиться, что она здесь, в его руках, целая и невредимая.

Он крепко обнял её за талию, прижимая к себе так сильно, что, на мгновение показалось она растает в его объятиях.

— Что же с тобой произошло в моё отсутствие, Розалия? — его мысли хаотично метались. — А если бы я приехал позже? — Тебе больно? — хрипло спросил он, его руки исследовали каждый дюйм её тела, изучая, проверяя, всё ли с ней в порядке.

Розалия чувствовала его горячие прикосновения. После стольких холодных ночей они казались огнём, пробуждающим её к жизни. Жар охватил её тело и она задрожала, когда он снова притянул её к себе.

— Я бы убил каждого, если бы ты не очнулась, — прошептал он ей на ухо. Его голос был пропитан болью и отчаянием.

Она не могла сдержать чувств, ощущая, как его губы касаются её кожи. Сначала осторожно, почти невесомо, но потом он стал целовать каждый дюйм её тела, оставляя за собой дорожку из горячих поцелуев.

Видит бог, он пытался противостоять своему желанию, но оно сжигало его изнутри. Её руки жадно тянулись к нему, и он больше не мог бороться, не мог противостоять. Его язык проник в её рот, и она ахнула от внезапного ощущения.

— Ты свела меня с ума, — прохрипел он, наконец отстраняясь.

Резким движением он стянул с себя одежду. Его жажда выходила из-под контроля. Розалия коснулась его лица, пальцы осторожно прошлись по его щеке, а затем по губам. Её