– Вначале не было никакой любви. Мы до свадьбы практически не встречались. Я не видела отца неделями, он много работал, дежурил в две смены, участвовал в семинарах, читал лекции. Любовь пришла потом, когда стало понятно, что мы не можем жить без постоянного общения. Отец постепенно сократил объем работы, перестал брать ночные дежурства, звонил домой по несколько раз в день. Однажды он сказал мне: «Твой голос возвращает меня к реалиям жизни».

– Мне его не хватает.

– Мне тоже. Послушай меня, перестань думать про русию, не трать время. Наверняка вернулась в Россию, там у нее родственники и подруги.

Мотивация разыскать Дашу со временем уменьшилась. Я вспоминал о ней как-то отстраненно, работа и другие дела требовали внимания. Не зря говорится, постепенно забываешь того, с кем долго не общаешься. Все чаще я ловил себя на мысли, что с Мири мне не так уже и плохо. Определить наши отношения можно одним словом – комфорт. После совместной поездки в Америку подругу как будто подменили: никаких скандалов, едких замечаний, высказываний по поводу занятости и отсутствия должного внимания. Подозреваю, мамаша приложила к этому руку.

Мири, надо отдать ей должное, постаралась скрасить наше пребывание в Нью-Йорке с самой лучшей стороны. Мы осмотрели знаменитые места с высоты второго этажа автобуса Hop-On Hop-Off, прокатились на кораблике до Статуи Свободы, пообедали в Chinatown. Вечером посмотрели мюзикл. В хорошем настроении вернулись в номер, купили просмотр эротического канала. На фоне вздохов «…oh yes baby. please don’t stop ah-ah…» полночи барахтались в кровати.

Признаюсь, я наслаждался незапланированным отпуском.

Гай позвонил через день. Спросил, в какой гостинице мы остановились, и сказал, что скоро подъедет и все объяснит. Сразу после него позвонил Майк, извинился, что не отвечал на звонки. По его словам, у него украли мобильник. Пока техник восстанавливал номера телефонов, он тщетно пытался найти альтернативные варианты, чтобы связаться с нами.

Произошедшее с Гаем оказалось не столь банальным. Такси, в котором он ехал на работу, попало в аварию. Неосторожный водитель грузовика зацепил бортом такси, авто развернуло на сто восемьдесят градусов, оно продолжило движение и ударилось в пожарный столб. К счастью, Гай получил незначительные ушибы, после проверки в приемном покое его выписали домой. Телефон во время аварии выскользнул из рук, выпал на асфальт, колесо грузовика превратило его в лепешку.

У одного телефон украли, у другого раздавило машиной…

В таких случаях принято цитировать слова рабби Акивы: «Что бы ни произошло, – все к лучшему, несмотря на сложившиеся обстоятельства, даже если они негативные».

В конце года я окончательно решил перебраться к Мири. В семье незамедлительно возникли разногласия между мамой и Рики. Словно правящая и оппозиционная партии в Кнессете, они долго спорили, что лучше для меня. Правящая партия отстаивала преимущества совместной жизни, упирая на постоянство быта, продолжение рода и материальную выгоду. Оппозиция, как и следовало ожидать, указывала на несовместимость характеров, предрекала очередной провал в личных отношениях и предлагала не торопиться с решением.

Мири заказала два билета на премьеру спектакля в театре «Гешер». Театр создали новые иммигранты из России под руководством гениального режиссера Евгения Арье во времена большой алии21 девяностых годов. Театральный коллектив вначале показывал спектакли в подвальном помещении театра «Габима» исключительно на русском языке. Спустя несколько лет театр получил заслуженное признание, коллектив перешел на иврит, а мэрия Тель-Авива подарила здание на границе с Яффо.

Мири стояла в очереди к кассе забрать билеты, а я без особого интереса рассматривал прибывавшую публику.

– Привет, Эйтан! – поздоровался парень в камуфляжной рубашке. На голове такой же расцветки панама с висячими шнурками, между указательным и большим пальцами дымится сигарета.

– Привет…

– Не узнаешь? Мы с тобой не виделись после демобилизации.

Я вгляделся в лицо, заросшее щетиной.

– Вау! Моти Шварцман! Я тебя не узнал, сколько лет прошло!

– Почти десять.

– Я так рад встретить тебя.

– И я.

– Эйтан, мы должны зайти в театр. Двери закрываются.

Голос Мири прозвучал как приказ.

– Познакомься, мой армейский друг…

– Эйтан, у нас нет времени. Поторопись.

Я протянул Моти визитку:

– Позвони обязательно. Я жду.

Мири схватила меня за руку:

– Идем уже.

Моти позвонил на следующий день. В армии он считался компьютерным гением, ему неоднократно предлагали остаться на постоянную службу, но он отказывался. Когда я спросил, может ли он мне помочь, сообщил адрес в Бат-Яме и добавил, что ждет меня вечером:

– Когда войдешь в подъезд, включи фонарик на телефоне, лестница не освещается. Дом старый, жильцы не платят за электричество. Здание должны снести, тогда каждая семья получит новую квартиру.

Вход на верхний этаж преграждала металлическая решетка до потолка, дверь изнутри была заперта на висячий замок. Через толстые прутья решетки просматривалась еще одна дверь, покрытая железной плитой. Не иначе как вход в хранилище золотых слитков. Я посветил фонариком, чтобы найти кнопку звонка, в это время вторая дверь отворилась. Моти снял замок на решетчатой двери и впустил меня в квартиру.

Я просмотрел немало фильмов боевиков, где агенты тайных служб следят за преступниками и террористами при помощи новейших технологий. Информация поступает в оперативный центр со спутников и уличных камер, обрабатывается компьютерами и анализируется. На громадных экранах проектируются снимок объекта, его личные данные, местоположение и маршруты передвижения.

Точно так выглядела трехкомнатная квартира, вернее, компьютерный центр моего бывшего сослуживца. Размером меньше, но напичкана всевозможной аппаратурой. И это в доме, который планируется снести.

Моти придвинул мне стул, сам уселся в кресло с высокой спинкой напротив настольного компьютера.

– Начнем. Как зовут девушку?

– Даша, Шаповалов. Так сказал директор матнаса.

– Даша не ивритское имя. Какое полное имя на русском языке, не сказал?

– Нет. Без конца ныл, что она подвела его, детский хор распался, он ей помогал, а она уволилась, не предупредила заранее.

– У твоей знакомой есть водительские права, значит, посмотрим в базе данных министерства транспорта.

Через несколько минут Моти спросил:

– Посмотри. Она?

На экране копия водительских прав и фотография Даши.

– Теперь вернемся к данным пограничной службы. Вот и она. Darya Shapovalov, выехала из страны три года назад, в сентябре. Пункт назначения Париж.

– А когда вернулась?

– Не возвращалась. One way ticket22.

– Попробуй выяснить, где она останавливалась, адреса, возможные места работы, визиты к врачу.

Пока Моти прочесывал интернет, я успел выпить две чашки кофе, прочитать сообщения в «Телеграме», проверить электронную почту, отчитаться перед мамой и обсудить с Мири покупку новой машины.

Примерно через час ожидания приятель недоуменно пожал плечами.

– Очень странно. Никаких данных, полный ноль. Я проверил везде: Министерство внутренних дел Франции, сведения об эмигрантах, больницы, аэропорты, агентства по найму рабочей силы.

– Возможно, поменяла фамилию, вышла замуж.

– Сайты парижских префектур вполне доступны.

– Как насчет полиции: приводы, кражи, наркотики.

Моти удивленно посмотрел на меня.

– По-моему, ты перегибаешь палку. Ты забыл сказать про проституцию, заказные убийства, мафию. Даша, вполне вероятно, разъезжает по Европе, там границы открытые.

– Но она должна расплачиваться за еду, ночлег, лекарства, одежду, в конце концов. Если она платила наличными, значит, вытаскивала деньги из банкомата.

Я почти кричал впервые за много лет. Спрашивается, из-за какой-то девушки, с которой был знаком несколько часов. У меня точно крыша поехала, надо бросать поиски. Сегодня же позвоню Мири и скажу, что перееду к ней завтра начинать нормальную семейную жизнь.

– Окей, брат, успокойся. Не думал, что это так важно для тебя. Я могу попробовать кое-что дополнительно, но в таком случае придется заплатить за информацию. Допуск к данным за границей на уровне национальной безопасности не мой уровень. Я простой хакер, в основном занимаюсь мелочами. Взламываю банковские счета, добываю личные данные людей для частных сыщиков, скачиваю истории болезней для страховых компаний и прочее.

Ничего себе «мелочи». Каждая такая операция грозит