образом управляя светофорами.

Рыкнув последний раз, мотоцикл остановился. Харон поставил его на подножку и жестом фокусника достал из воздуха коробку с пиццей.

— Еще горячая. Обожаю запах пиццы. Хочешь кусочек?

Он вскрыл коробку, вынул из нее треугольный кусок пиццы и протянул пассажиру.

— Вуяля!

— А… можно? — неуверенно спросил Константин.

— Да конечно. Тебе все можно! Пользуйся, это твой день. Больше такого не повторится.

Константин взял пиццу.

— А как же покупатели?

— И не заметят. Будь спок!

Сын вечного мрака вошел в подъезд и вернулся спустя минуту уже без пиццы. Завел железного коня и не торопясь повел его по улицам города.

— А зачем тебе подработка? — спросил пассажир. — Ты же Харон! С каждого по оболу и ты уже богат.

Харон наподдал газу.

— Ну, я так развлекаюсь. Мне нравится с людьми общаться. А по поводу оплаты проезда — вот ты мне сколько дал?

— Ну… нисколько.

Птичий клюв чумного доктора качнулся.

— То-то. И ты такой не один. Проезд у нас с некоторых пор бесплатный. Когда инфляция началась, люди стали платить по два обола, потом по три, по десять, по сто, по тысяче. Слушай, ну это ужасное зрелище — как хомяки, право слово, что ни жмурик, так полон рот медяков. И мне все это вытаскивать и пересчитывать, слюни, сопли, мама, я вас умоляю, у меня руки по локоть в соплях были. Да и поговорить не с кем, набьют рот железяками и мычат, как коровы. В итоге сделали проезд бесплатным. И я могу спокойно развозить пиццу. Кстати, как пицца?

— Вкуснятина. Но мало.

— Ну если заказ будет, дам еще один кусочек.

Мотоцикл остановился. Сын Эреба и Нюкты обернулся, не снимая шлема.

— Так чего ты хочешь? У тебя есть одно желание. Сразу скажу, вечной жизни и всего такого не получишь, в пределах разумного.

— Я хочу увидеть жену.

— Вы с ней все равно встретитесь!

— Я хочу сейчас.

— Слушаю и повинуюсь, — дурашливым голос сказал Харон. — Тогда поехали.

Вновь зарычал мотор и по обе стороны замелькали дома и деревья. Вскоре лодочник остановил мотоцикл во дворе дома, где жил Константин. Казалось бы, он был здесь вчера, но знал, что прошло уже как минимум три дня или даже больше. Его наверняка уже похоронили.

Сын вечного мрака заглушил двигатель.

— Пойдем.

— Ты тоже пойдешь?

— Ты без меня не сможешь никуда пройти. Я твой проводник.

Лодочник шагнул к подъезду, и поманил за собой. Дверь перед ним открылась, как перед родным.

— Сразу введу в курс дела. Она тебя не увидит. Ты для нее мертв.

— А тебя?

— Меня люди видят, только когда я этого хочу. Для твоей жены я тоже будут невидим.

Поднялись на второй этаж. Харон открыл дверь в квартиру и пропустил вперед Константина.

— Извини, но времени поджимает. Даю десять минут. Поговорить с женой ты не сможешь, но посидишь рядом. Лайфхак — в зеркале у нее есть шанс тебя заметить. Конечно, это с большой вероятностью повредит ее рассудок, тут уже сам думай, надо тебе это или нет.

В прихожей стояли мужские ботинки. Высокие берцы. «Я таких никогда не носил. Но знаю, кто любит такие боты… знаю!» В ванной шумел душ. «Думал сменить смеситель, да так и не успел».

Отстранив проводника, он прошел в зал. На диване сидел Степан почти голый, в трусах и носках. На экране телевизора шло какое-то дурацкое ток-шоу.

— Упс, — сказал за спиной Харон. — Вот это поворот!

Степан его не услышал и продолжал смотреть телевизор.

Константин потерял дар речи. Остановился в середине комнаты и молча стоял перед Степаном.

Шум в ванной прекратился, и оттуда вышла Таня, завернутся в большое банное полотенце. Отбросив полотенце и оказавшись неглиже, села на колени Степана и обняла его.

Лодочник хмыкнул.

— Похоже, вдова уже не скорбит, а?

— М-да… — ответил Константин. — Пожалуй, лучше поедем выпьем водки.

— Верная мысль! Айда! Я прокачу тебя с ветерком!

На душе было тяжело… Хотя что такое душа… Он сейчас сам бесплотный дух. Развернулся и понуро побрел к выходу.

— Мне страшно… — послышалось из зала. — Вдруг полиция заподозрит?

— Не переживай, милая! Сделано все чисто, комар носу не подточит. Он напился и сел за руль. Никто его не убивал, сам разбился… понимаешь? Никто тебя больше не обидит!

Сын Эреба, который тоже было двинулся к двери, замер.

— Ого! Кажется, намечается детективная история. Братан, прими мои соболезнования. В следующий раз выбирай жену и друзей тщательнее.

Константин ощутил прилив злости.

— Он мне не друг, а партнер по бизнесу.

— Тем более. — Харон сочувственно показал головой. — Послушаем, что дальше скажут? Может быть, будет чистосердечное признание?

— А смысл? Не припомню, чтобы в наших законах предусматривались показания духов умерших свидетелей.

— Ну… для себя. Хотя бы будешь знать. Да и мне любопытно.

— Любопытной варваре на базаре нос оторвали. А ты разве сам не можешь узнать? Ты же Харон! Ты с мертвыми можешь общаться и с живыми. Разве ты не знаешь их мысли?

— Да что ты заладил, «Ты же Харон, ты же Харон!». Я всего лишь оказываю транспортные услуги, у меня и лицензия есть. Вот! — Лодочник сунул в лицо какую-то мятую бумажку. — А знать все, что там у вас было до смерти, мне не положено. Ну так что? Послушаем вдовушку?

Константин порывался уйти, но любопытство все же перевесило. Ему стало интересно узнать о том, как и зачем два близких ему человека пошли на предательство.

— Ладно… остаемся. Но ты поишь меня водкой. Наверное, понадобится много водки!

— Лады!

Остались стоять напротив дивана в ожидании, что скажут Таня и Степан. Но те не спешили откровенничать и предались плотским утехам.

— На моем диване! — закричал Константин.

— Теперь это уже не твой диван. Наблюдаем дальше! Мы должны выведать тайну!

— Да какую, на фиг, тайну! Мой друг причастен к моей смерти и к тому же дрючит мою жену!

— Это уже не твоя жена, — заметил сын вечного мрака. — Да и друг тоже, мягко говоря.

— Ты издеваешься надо мной? Мой друг…

— Дрючит твою жену…. Я это уже слышал. Но ты хочешь узнать правду или нет?

Таня закричала так, как никогда не стонала под мужем.

— Вот это признание! — с восхищением воскликнул Харон. — Еще немного и мы узнаем правду!

— Я слишком много узнал, с меня хватит.

Константин вышел в прихожую и направился к двери. Едва открыл ее, увидел перед собой Харона.

— Ты испортишь все расследование! Вернись назад!

— Да пошел ты! Просто скажи, что тебе хочется посмотреть, как они…

— Разумеется. Я ж не каждый раз такое вижу. — Харон поморщился. — Мне чаще жмуров видеть приходится. Причем весьма унылых. Ну или заказчиков пиццы, но там ничего такого… пиццу отдал, деньги забрал. Никакой эротики.

— Ну так и оставайся досматривать. Я пас.

Лодочник ткнул пальцем в потолок.

— О! Я знаю один способ. Я… хм… могу поместить твое сознание, твою душу в тело этого хахаля. И ты узнаешь все сам. Десять минут я тебе даю. Десять минут настоящей жизни. Хочешь?

Это было такое заманчивое предложение, что он не смог отказаться. Было гадко и противно находиться рядом со своей бывшей женой после всего того, что увидел. Но это будет продолжаться не больше десяти минут. И за это время он многое узнает.

Байкер положил руку ему на плечо.

— Крепись, мужик. Готов? Сейчас ты перенесешься в тело твоего бывшего друга.

Константин кивнул, и в следующее мгновение его сознание помутилось и на некоторое время он отключился. А когда очнулся, то не сразу понял, что происходит. Вспомнил последние события и сообразил, что не просто совершает поступательные движения, а лежит на собственной жене. Губы их слились в страстном поцелуе, а его руки скользили по ее телу.

— Милый, что случилось?

Таня отстранилась и с удивлением посмотрела на него.

— Все нормально, родная.

— Ты словно другим стал. Ты меня любишь?

— Разумеется, дорогая.

Он поймал ее губы своими и до боли впился