Сергей выключил телевизор и загрузил свой бывший сайт. Как и ожидалось, на нем красовался красочный фотоотчет о митинге протеста. Текст писал, судя по стилю, какой-то студент, который путал маргиналов с мажоритариями, а дом престарелых иногда называл домом терпимости. Из заметки следовало, что Сергей Веселов не только ходил на митинг, но и практически организовал его.

Сергей захлопнул ноутбук, но плохие новости продолжали поступать по всем каналам. Смартфон звякнул, сигнализируя, что пришло письмо. Бюджетная комиссия максимально вежливо сообщала, что его просьба о финансировании газеты отклонена «в связи с невозможностью выделения средств на данное направление деятельности».

Сергей отключил телефон и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

– А кто это тебе так поздно пишет? – раздался над ухом голос жены.

– Не твое дело! – Сергей открыл глаза и принялся одеваться.

– Ты куда? – поинтересовалась Надя.

– Хочу погулять! – ответил Сергей. – Мне на ходу лучше думается!

*

Олимпиаду Славик написал средненько. Спасло его только то, что он, пока болел, очень много читал и проверяющей комиссии понравилось, что в эссе о любви к животным он лихо жонглировал именами не только Герасима и Муму, но вспомнил и Есенина с Маяковским, и Белого Клыка, и даже Моби Дика.

Классная сообщила результаты прямо на уроке. Она принципиально сама не проверяла работы олимпиадников, отдавала независимым учителям. На район вышли Виктуар, Роза и Славик, а также две девушки из параллельного, математического класса.

Слава скосил глаза на Тоню. Она сидела с отрешенным видом и смотрела в стенку.

«Не расстраивайся», – написал на бумажке Славик и подвинул бумажку к ней.

– Я не расстраиваюсь, что ты… Дурашка, – сказала Тоня.

«Дурашка» прозвучало так ласково, что Слава весь покрылся мурашками. «Дурашка – мурашка», – срифмовалось у него в голове, и Слава завис. А потом он совершил самый мужественный поступок в своей жизни.

«Можно я провожу тебя домой?» – написал Слава.

Тоня задумалась.

– Сегодня? – спросила она.

Слава кивнул.

– Ну давай, – задумчиво сказала Тоня, – только будем медленно гулять, хорошо?

Слава от счастья кивнул четыре раза подряд.

*

Гуляли они действительно медленно. Славе иногда казалось, что Тоня вообще забывала, что он идет рядом. Она была сосредоточена и полностью погружена в себя. Взбодрилась она только во дворе. Вдруг разулыбалась, уселась на качели, потребовала, чтоб Славик ее качал. При этом начала заливисто хохотать.

Честно говоря, Славе стало неуютно, мелькнула даже мысль, что она успела что-то хлебнуть для храбрости. А потом стало совсем странно – Тоня встала, прижалась к Славику и, глядя в глаза, сказала:

– Ну что, ты так и будешь маленьким робким мальчиком?

Если бы Слава мог сбежать, он бы сбежал. Но Тоня прижала его к себе, Славины руки непостижимым образом оказались на Тониных плечах, она была так близко, от нее так вкусно пахло, что Слава на несколько секунд совсем потерял связь с реальностью и крик: «Руки от нее убрал!» – не воспринял на свой счет. Он его вообще не воспринял.

Включился он, когда Тоня резко отпрянула, потому что высокий мужик оттаскивал ее за руку от качелей.

– Папа, ты опять? – закричала Тоня.

– Иди домой! – заорал мужик.

То есть папа.

Слава только собрался открыть рот, как его заткнули:

– Еще раз увижу рядом с ней, пожалеешь!

Славик так и застыл у качелей, а Тоня с отцом уже скрылись в подъезде.

*

– Я не могу с тобой общаться, мне запретил отец, – сказала Тоня на следующий день и ушла за последнюю парту, где выудила телефон и погрузилась в него.

Слава и так чувствовал себя ужасно, а это его просто добило. Втайне он надеялся, что они будут встречаться вопреки воле отца. В книжках влюбленные всегда делали именно так.

Татьяна Павловна тоже была не в духе.

– Ни разу не было, чтоб кто-то из гуманитарного класса победил на олимпиаде по математике, – съязвила она, комментируя результаты олимпиады.

– Вы нам это каждый год говорите, – сказал Виктуар. – Уже не смешно.

– А мне и первый раз не было смешно, – ответила Татьяна Павловна, – с учетом того, сколько времени я трачу на дополнительные занятия с вами.

– Давайте утешать себя, что у нас, гуманитариев, гораздо богаче внутренний мир, – не унимался Виктуар. – А некоторые из нас еще и великие спортсмены, что, несомненно, придаст нашей команде вес на районной олимпиаде. В крайнем случае Славичек их всех поборет.

– Если Слава соизволит поучаствовать, – сказала классная.

– А ничего, что я здесь? – взорвался Слава.

– Кто-то что-то сказал? – приложил руку к уху Виктуар.

– Послышалось, – сказала Роза.

– Хватит препираться! – повысила голос учительница. – И Тоня, будь так любезна, убери телефон!

– Ой, простите! – ответила Тоня. – Просто аппарат новый, я еще не привыкла.

Славик с трудом дождался конца урока, чтобы попытаться еще раз поговорить с Тоней. Но пытался он напрасно – она прошла мимо, не отрывая взгляда от экрана смартфона.

– Да не унижайся ты! – фыркнула Роза. – Папочка ей смартфон подарил, ты ей теперь не нужен.

– Какой смартфон? – не понял Славка. – При чем тут я?

– Ну как же, – пожала плечами Роза, – папочка увидел, что к ее драгоценной доченьке клеится очередной кавалер, наорал на доченьку, довел до слез, а потом, чтобы утешить ее, новенький телефончик купил.

У Славы от злости свело живот. Даже на дыхательные упражнения сил не хватило.

– Расслабься, – махнула рукой Роза, – не ты первый, не ты последний. Тонечка так часто делает.

Славка выскочил из школы и спрятался за угол. Ему нужно было срочно с кем-то поговорить. С кем-то, кто не будет выносить мозг, кто все объяснит. Он листал адресную книгу и наткнулся на Нику. Секунду помучился, потом решил: «Будь что будет» – и набрал номер.

«Аппарат абонента недоступен…»

Слава понял, что весь мир против него.

На тренировку он почти бежал. Там был Наум Кириллович.

*

После тренировки действительно стало легче.

Правда, в конце Наум Кириллович чуть не испортил настроение. Построив «орлов», он объявил, что завтра, в субботу, приглашает всех посмотреть городские соревнования.

– Тем более, – добавил тренер, – что будет за кого болеть.

У Славки ёкнуло под ребрами.