Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пожимаю плечами.
- Не знаю, смогу ли. Можно вопрос?
- Валяй.
- Почему ты мне помогаешь?
- Потому что хочу нагнуть Жданова.
Он поднимает глаза к потолку и какое-то время молчит.
- И, возможно, пытаюсь загладить самую большую вину своей жизни.
Глава 25. Слава
Меня зовут Станислава Ракитина. И я сильная женщина.
Открываю замок своим ключом около четырёх утра. Проскальзываю внутрь, не включая света, и тихо прикрываю дверь. Через несколько шагов падаю, потому что под ногами что-то лежит.
- Пришла, с..ка?
Жданов пьян, и мерзкий запах алкоголя смердит в лицо, когда он нависает надо мной. Пытаюсь оттолкнуть и подняться, но он куда сильнее.
- Отпусти, сейчас разбудишь Зою, - шиплю, надеясь вразумить его, но такое чувство, что у меня дежавю. Совсем недавно он уже был в подобном состоянии, как раз в ту чудесную ночь, когда второй раз стал отцом. И тогда он взял меня силой.
- Её нет, - тянет на пьяный манер слова. Долго и отвратно.
Замираю, не понимая смысла сказанной фразы. Как это нет?
- Где Зоя? – требую ответа.
- У матери.
- Я её мать.
- Ты – шл…ха, - говорит, принимаясь смеяться, а мне становится страшно. В темноте лежу на полу рядом с человеком в неадекватном состоянии, который пока ещё мой муж.
- Денис, давай поговорим, - понимаю, что не следует его злить.
- Ты с ним говорила? Говорила, да? – он требует ответа, надавливая на плечи, пока сам сидит сверху.
- Давай останемся людьми!
Чувствую себя загнанным зверем, потому что Крылов обещал одно, только его сейчас нет рядом. Отвечать не Тимуру, а мне.
- А я кто по-твоему? – он дёргает меня за плечи, и больно ударяюсь лопатками.
- Я сделала лишь то, что ты хотел.
- Что он хотел! – переиначивает слова. – Все вы твари, - шипит где-то в темноте, и я чувствую, как его слюна достигает моего лица.
- Согласна ли ты, Станислава Ракитина, взять в мужья Жданова Дениса и любить его, пока смерть не разлучит вас?
Не уверена, что верно помню до конца избитую фрау, а, может, её заменили сотни других из мелодрам, но, если бы знала, что скрывается за набором букв, ответ был бы другим. НЕТ. Нет, вашу мать.
- Денис, это твой клиент, и он подпишет договор.
- Он нас имел, понимаешь? – судя по манере разговора, в нём говорит как минимум одна бутылка чего-то крепкого. Не удивлюсь, если не ограничился одной.
- Я лишь сделала то, что…
Договорить не удаётся, потому что мне не хватает воздуха, а Жданов крепко сжимает шею. Принимаюсь хрипеть, правда, тут же хватка ослабевает, будто это был внезапный порыв, и теперь у Жданова с головой полный порядок.
- Уууу, - ревёт, пытаясь подняться на ноги, а я не шевелюсь, чтобы не привлекать к себе внимание. Внутри вся дрожу: от страха, стресса, того, что могла умереть.
Может, стоит собрать вещи и свалить отсюда? Пуститься в бега, выкопать землянку в лесу, не знаю! Хоть что-то! Но это будет проявлением слабости, а теперь, когда моя ненависть к Жданову день ото дня всё сильнее, я хочу видеть его крах. Хочу смотреть, как его засасывает дерьмо, в которое он сам себя поместил. Крылов обещал помощь. И самое удивительное, ему я сейчас верю больше, чем Жданову.
- Ну и как он тебя приходывал? – интересуется Денис, когда всё же включаю свет. Он закрывается от лампочки, отворачивая голову.
- Крылов взял с меня обещание, что я не стану говорить о подобных вещах. Иначе, контракта не будет.
Он усмехается, будто здесь действительно что-то смешное.
- Мужу на расскажешь?! – не может понять.
- Я выполнила ту часть сделки, которая от меня требовалась. Хочешь подробности – спроси у него! Теперь в душ и спать! – прохожу мимо, уворачиваясь от его руки, которой он пытается ухватиться за меня. Первостепенно иду к Зойке. Комната пуста. Если он говорит правду, и дочь у свекрови, истерику устраивать бессмысленно. Тем более она так и не вручила любимой внучке подарок на День Рождения, как раз есть повод. Я просто заберу её завтра сама.
Слышу звон стекла, но не тороплюсь на кухню. Он матерится, и снова тот же звук. Запираюсь в ванной, надеясь, что алкоголь его вырубит, но он принимается стучать ко мне.
Наверное, соседям весело, потому что, кроме нас, остальной дом погружён в сон. В таком состоянии Денис мало что соображает, особенно то, как станет смотреть в глаза Вере Павловне, что живёт под нами. Она считает нас образцово-показательной парой. И вот вам и образец, и показательность.
Стук усиливается…
А потом лезвие ножа проскальзывает между дверью и косяком, подкидывая вверх небольшой крючок. Стул, подставленный вплотную, не остановит того, кто хочет войти. Накрываюсь одеялом с головой, молясь, чтобы на этот раз он выбрал кого-то другого. Шаги приближаются, сердце частит так, что опережает идущего на несколько ударов. Только не меня, пожалуйста, только не меня.
Сглатывать накопившуюся влагу нельзя – услышат. Она прозвучит громко и чётко, напоминая, что есть Ракитина. Шевелиться нельзя, привлечёт внимание.
Скрип кровати говорит о том, что жертву нашли. Босые ноги опускаются на пол, нашаривая тапки. Она молчит, но я пытаюсь угадать, кто на сей раз. Лиза? Рыжая и кучерявая с припухлыми губами, у которой ещё даже груди нормальной нет. Маша? Бледная блондинка с короткой стрижкой, больше напоминающая мальчишку. Кто-то из них, потому что звуки слышались откуда-то справа.
Жарко. Невыносимо жарко под старым советским одеялом, что вырастило ни одного ребёнка. Молчаливо грело и прятало от тех, от кого ни за что не скрыться. Дверь прикрывается, и, наконец, откидываю одеяло с лица. Бросаю взгляд вбок, определяя кого увели.
Лизу.
Эту дверь так просто не открыть, но я точно знаю, за кем пришли. Нет ни Лиз, ни Маш. Только Ракитина.
Внутренне дрожу, не зная, что на сей раз выкинет Денис.
- Зачем ты? - хрипит под дверью. – Я думал, ты не бл…ь.
Не была и не намерена становиться. Но план Крылова состоял именно в том, чтобы Жданов поверил
