– Когда кровь остановится, – сказал он, – я прикреплю комок бумаги под бретельку лифчика. Получится что-то вроде повязки.

– Хорошо, – отозвалась она. – Спасибо.

Ци махнула рукой, Фред понял, что она имеет в виду, отложил бумагу и застегнул лифчик, а Ци натянула его обратно на грудь. Потом Фред снова занялся кровотечением – теперь оно почти прекратилось. Он сложил кусок туалетной бумаги и засунул его, куда собирался. Кровотечение определенно заканчивалось.

– И как ты поступишь с чипом? – спросил Фред.

– Выкину где-нибудь. Может, подложу кому-нибудь в багаж, пусть соглядатаи думают, что я в другом месте.

– Может, закинуть его в другой поезд, когда мы сойдем или остановимся на станции? Если будет шанс. Бросить в другом поезде, как будто ты поехала куда-то еще.

– Пожалуй, – согласилась она.

Фред прижал комок туалетной бумаги плотнее к разрезу.

– Сколько мы будем ехать?

– Всю ночь. В этих купе можно проспать до утра, если поезд прибывает на станцию посреди ночи.

– Но ты же хочешь сойти?

– Да. Но это все равно будет утром.

– Похоже, кровь уже не течет. Просто будь осторожна некоторое время.

– Да. Спасибо за помощь.

– Не за что. Тебе удобно?

– Все нормально.

– А что насчет твоей беременности, ну, ты понимаешь? Чувствуешь, как толкается ребенок?

– Может быть. У меня странные приступы голода, но ведь мы же были на Луне, так что кто знает?

– Это точно.

Некоторое время они прислушивались, как поезд клацает и раскачивается в ночи. Небольшая вибрация вызвала у обоих легкую дрожь в такт грохоту поезда. Фред решил, что его большой палец, лежащий на спине Ци, должен вызывать у той болезненные ощущения, и снова почувствовал странную интимность момента. А если бы чип был в ее ягодице? Хотя нет, конечно же, он должен быть там, куда человек не может дотянуться самостоятельно. Совершенно неуместная мысль.

Он вздохнул, и Ци посмотрела на него.

– В чем дело? – спросила она.

– Да так, ничего. Мне просто хотелось бы знать, что происходит.

Она покачала головой и уставилась в стену.

– Это же Китай, – сказала она. – Бесполезно и пытаться.

Поезд снова завибрировал.

– Кажется, кровотечение прекратилось, – наконец сказал Фред, а потом подсунул новый комок туалетной бумаги под бретельку лифчика. Ци снова надела блузку. Прощай, час сближения. Он растаял со скоростью старого поезда, дребезжащего в ночи.

Они снова уселись в кресла лицом друг к другу, как и их отражения-близнецы в черном окне между ними. Сквозь отражения мелькали сельские пейзажи. То тут, то там его подсвечивали огни, ландшафт выглядел холмистым и малонаселенным, загадочным в лунном свете.

– Твой ребенок будет первым, зачатым на Луне? – спросил Фред.

– Не знаю. Я в этом сомневаюсь, но точно не знаю.

– Так это опасно?

– Никто не знает. Некоторые так считают. Ты знаешь насчет гиббонов?

– Каких гиббонов?

– На станции в зоне либрации держат группу гиббонов. Жаль, что ты их не видел, они великолепны. Я работала с ними и просто их обожаю. Даже на Земле они летают по своим загонам, как безумные акробаты. А на Луне это просто… – Она взмахнула рукой, показывая, что описать это словами невозможно.

– Как из другого мира, – предположил Фред.

Она улыбнулась.

– Да. И у них там родились дети. Уже три или четыре поколения. И никаких проблем с ними не замечено.

– Вероятно, их просто не могли проверить на… Ну, ты понимаешь, – осмелился сказать Фред.

Ци нахмурилась.

– Я знаю. Но я провела с ними немало времени, наблюдала за ними и…

– И они выглядят нормальными?

Когда-то Фред играл так с братом. Тот начинал предложение и умолкал посередине, чтобы Фред угадал, как оно заканчивается. Фреду редко это удавалось, а брату игра нравилась, к тому же она позволяла скоротать время. И матери нравилось, когда они так играют. Она говорила, что это полезно для развития.

– Да, – сказала Ци, и он очнулся от воспоминаний и стал ее слушать, – трудно судить наверняка. Это что-то вроде эксперимента. Не стану отрицать. – Она посмотрела Фреду в лицо и резко добавила, как будто возражая: – Конечно, мне не хотелось проводить подобный эксперимент! Но я совершила ошибку. Я не хотела этой беременности. Но теперь у меня будет ребенок. Так что посмотрим. Я в любом случае буду его любить. Многие рожают проблемных детей.

«К примеру, как моя мать», – подумал Фред. Но такое лучше не говорить, и он не сказал: «Не думаю, что все так просто». Наконец, он догадался ответить:

– Да. – А потом добавил: – Так там, куда мы едем, у тебя есть друзья?

– Да. Вот почему мы туда едем.

– Я так и подумал.

– А что случилось с тобой на Луне? Расскажи, – попросила Ци.

– Я и сам не знаю.

– Но что ты помнишь?

– У меня провалы в памяти. Когда я очнулся, то не понимал, что происходит. Пришлось догадываться об этом по вопросам, которые мне задавали. Кто-то сказал, что я чуть не умер, и в это я верю. Мне и правда было паршиво. Никогда прежде так себя не чувствовал. Но оказалось, что я не жертва, а подозреваемый.

Она пожала плечами.

– Похоже, тебе лучше остаться со мной. Хотя бы на время.

– Да.

Это скорее означало «возможно». Но сидеть напротив нее в ночном поезде было определенно интересно. Ци держала в руке чип, который Фред только что выковырял. Она засыпала. Гравитация их истощила. Ци по-кошачьи потянулась. Она поднялась и легла на узкую койку, головой к Фреду. Потом подвинулась и легла головой ему на колени, даже не спросив разрешения, черные волосы рассыпались по ногам Фреда как шелковые нити. Ци заснула, приставив ладонь к лицу, как будто хотела пососать палец, ее дыхание стало глубоким, с легким астматическим присвистом.

Теперь Фред зависел от нее. Да и она от него! Путешествие с иностранцем несомненно привлекало к ней ненужное дополнительное внимание, но Ци все равно взяла его с собой. И это любопытно. Всю жизнь Фред искал то, что пробуждает любопытство. Квантовая механика, к примеру, очень любопытная штука, но этот интерес отдалял его от людей. Он жил отшельником, не зная, как найти еще что-то интересное, к тому же люди часто говорили ему нечто, что, по их мнению, пошло бы ему на пользу, однако получалось совсем наоборот.

Теперь же все вокруг стало несомненно интересным. Они очутились в центре загадки. И эта ситуация пробуждала любопытство.

* * *