— Ну ты, брат, хватил… Обижаешь. На такое я бы точно не решился.

Барон огляделся и, выпустив облачко пара, спросил у пса:

— Где мы, кстати?

Тот тяжело вздохнул. И улегся прямо в снег.

— Так… Ты хочешь сказать, что это дорога, по которой мы ехали из Орна? Поместье Агаты где-то там…

И Эрик взмахнул левой рукой в сторону дома, которого за снегом было не видно.

— Так… Хорошо. Допустим. Ну и куда ее понесло? Почему мы тут остановились?

Еще один страдальческий вздох был ему ответом.

— Дорога?.. Она здесь села в мобиль?

Громкий довольный гавк.

— Отлично! И что нам теперь делать? Я бы на ее месте остался бы ночевать там, где она есть в данный момент!

В ответ на слова барона мелькнул свет кристаллов и прямо перед ними из темноты вынырнул мобиль. Мужчина и собака отскочили, успев в последний момент спрятаться за кустами.

Мобиль остановился. Дверца, где сидел пассажир, распахнулась:

— Дорогая, послушай меня! Это сумасшествие! Вилла, ты же взрослая, свободная женщина. Ну? Сама подумай, куда ты пойдешь по такой погоде. И, главное, зачем?

— Мама…

— При чем тут фрау Берта? Давай вернемся, Вилла! Останешься у меня, а утром мы просто заберем твои вещи.

— Я не могу так поступить с ней.

— А со мной можешь? И… с собой?

— Не надо… Пожалуйста, не сейчас. Уезжай!

В темноте хлопнула дверца мобиля. Снежный вихрь затанцевал в свете тающих в темноте кристаллов.

Барон пожалел о том, что с собой нет ловушки — устройства, позволяющего поймать свет кристаллов и идентифицировать код мобиля.

А раньше всегда носил с собой. Да… Время, проведенное в поместье с прогулками по расписанию и изобретением новых артефактов в качестве развлечения, дает о себе знать. Он теряет хватку.

Вилла пошатнулась от неожиданности, когда перед ней выскочила валльская пастушья. Эрик напрягся, ожидая диких воплей, перекрывающих порывы ветра. Но… Женщина опустилась на корточки и неожиданно запустила руки в золотистую мягкую шерсть:

— Привет, мой хороший! Решил меня проводить?

— Да, — вышел из темноты мужчина, — в доме суматоха. Агату обвинили в том, что она вас выгнала. Фрау Берта… ээээ… очень сильно переживает.

— Понятно… — Вилла грустно улыбнулась. — Пойдемте домой. Всех успокоим.

Несколько шагов по дороге они шли молча, но вскоре барон все-таки не выдержал и спросил:

— Вы ведь не боитесь собак, верно? А крик сегодня утром подняли нарочно… Зачем?

— Вы правы… Понимаете, собаки, они ведь могут учуять…

— Мужчину, который приходит к вам?

Вилла кивнула и смущенно проговорила:

— Вы не могли бы сказать, что я гуляла?

— По такой погоде? — скептически поднял брови барон.

— Ну, вышла я значительно раньше. И ничего не предвещало такой бури.

— А потом вы просто заблудились. И никакого мобиля в помине не было.

— Именно… Пожалуйста. Я вас очень прошу…

— Хорошо. Но взамен вы мне расскажете, кто вас подвозил.

— У него будут неприятности?

— Только лишь в том случае, если он пытался убить госпожу Агату.

— Ах, ну что вы! Я более чем уверена, что это не так.

— Вот и хорошо.

Они мирно пробирались домой сквозь бурю, когда Вилла вдруг остановилась и проговорила:

— Извините меня.

— За что?

— За безобразную сцену сегодня утром… С собаками.

— Ничего, — вздохнул Эрик. — Правда, мне показалось, что госпожа Агата расстроилась.

— Мама ее не приняла. С самого начала. Как и моего мужа. Следовательно, их с Людвигом расставание — лишь вопрос времени.

— Странно все это, — пробормотал барон. — Я такого не понимаю. Чего же ваша матушка хочет для своих детей?

— Иногда мне кажется, что она — просто очень несчастный человек. И одинокий… Мы — все, что у нее есть.

Они вошли в дом. Фрау Берта, взвизгнув от радости, тут же зарыдала, заламывая руки.

— Мама! — закричал появившийся на лестнице Конрад.

— Со мной все в порядке, — поспешно проговорила женщина, явно избегая встречаться взглядом с фрау Бертой. — Господин Эрик и его пес спасли меня.

* * *

— Гав! Гав! Рррррррррр… Гав!

— Эльза! Что? Что… случилось…

Поскольку осторожный стук в дверь так и не разбудил уснувшую в кресле Агату, Эльза не выдержала.

«Ну?! И зачем ты это сделала? Мы бы вошли, все такие мокрые, барышня спит в кресле… Это ж романтично!» — Грон буравил Эльзу глазами-кристаллами.

«Ну не знаю… Это ставит барышню в неловкое положение, мне кажется… Хотя… Может, ты и прав». — Эльза легла и положила голову на вытянутые лапы.

«В следующий раз давай без пиететов! Дело и так не двигается… Уф… ну и продрог же я в этой метели».

— Апчхи! — простите, Агата.

— Апчхи… рррррррррррррр! — Грон поднял глаза на госпожу фон Лингер и мысленно произнес то же самое.

Мужчина и пес стояли на пороге комнаты насквозь промокшие.

Агата вскочила с кресла, в котором умудрилась уснуть. Она плохо понимала, что происходит. Переводила взгляд то на одного, то на другого. Ковер намок в том месте, где сидел Грон, а Эрик… Агата с удивлением обнаружила, что по-солдатски коротко стриженные волосы могут виться, и уже протянула руку, чтобы потрогать завитки, но…

Грон возмущенно гавкнул, она, очнувшись, отдернула руку.

«Ну и кто из нас идиот?» — Эльза грустно смотрела Грону прямо в глаза.

— Вилла нашлась. А в моей комнате нет ни полотенец, ни постельного белья. А мы… вот…

— Простите! — Агата стала просто пунцовой. — Я… Простите!

Не прошло и пяти минут, как у них с Гроном были сухие полотенца, горячий глинтвейн и бутерброды.

Они закрыли дверь. Собаки и мужчина скинули личины.

Им было хорошо. Тепло. Уютно.

А за окном падал снег…

Снег…

Агата выглянула в окно и рассмеялась. После ночной бури снег лежал сплошным ковром — до самого горизонта!

Сияет на солнце, слепит глаза, а поднимешь голову — небо. Яркое, чистое, голубое…

Как когда-то дома, в Нее. На севере королевства такие заносы в порядке вещей. Казалось, вот прямо сейчас раздастся стук в дверь, и веселый голос скажет: