Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я знаю вас, – заговорил я, запыхавшись, – вы – пациент доктора Фрейда, «С», паранойя. Надо догнать вон тот шарабан. Это в ваших интересах. Понимаете.
– Ага! Я знал! Я знал, что вокруг меня плетется интрига! А доктор мне не верил!
Глаза его были безумны, взгляд торжествующий. Человек только что убедился в собственной правоте. Надо было ковать железо, пока оно горячо.
– Трогайте и не упускайте шарабан! Расскажу все по дороге.
Наша пролетка сорвалась с места. Я начал врать.
– Мы давно за вами следим. Но наша цель не навредить вам и вашей семье. Мы хотим вам предложить вступить в нашу организацию! Но не могли рисковать и хотели узнать вас лучше. Ведь бомбисты повсюду! Но только что украли одного из наших соратников, и мне пришлось открыться вам. Соратник, то есть соратница тоже лечилась у доктора Фрейда. И главное, она – моя невеста. Вы должны мне помочь.
Пролетка неслась по Рингу, шарабан маячил вдали. «С» подозрительно на меня уставился.
– Фрейд говорил мне, что вы тоже пациент. Я понял, это всего лишь прикрытие. Меня не проведешь. Я – адвокат, поэтому никому не верю на слово. Но я вдобавок венгр, а мы, венгры еще верим в любовь и помогаем влюбленным.
Он запел какую-то арию, видимо из новой оперетты модного нынче Кальмана.
Мы проскочили мимо вычурного мавзолея «Сецессион». Шарабан продолжал движение. Я терялся в догадках, куда они могут ехать. Появились первые виноградники. Может ее увозят в загородный дом? Прохожих и колясок становилось все меньше и меньше. Нас могли заметить. Хотя какая разница?! Я попросил ускорить ход. Мимо побежал какой-то высоченный забор. Он тянулся целую вечность. Мой попутчик нахмурился.
– Что?! – нервничая, спросил я.
– Кажется, я знаю, куда ее везут.
– Куда?
Вместо ответа он сделал знак замолчать. Шарабан замедлил движение и свернул за угол. Топот копыт перестал раздаваться. Мы тихо вылезли из коляски и прокрались вдоль забора. Я снял шляпу и осторожно выглянул из-за угла. Сердце мое ухнуло куда-то вниз. Теперь я тоже понял, куда привезли Аврору. В воротах открылась дверь, из нее вышел огромный санитар. Надзирательница вылезла из шарабана и показала какую-то бумагу. Старый мерзкий барон решил упрятать свою родную дочь в больницу для душевнобольных! Я замер в тупом оцепенении. Все было как в бреду. Ворота начали медленно-медленно открываться. Из них медленно-медленно стал выходить еще один санитар. Лошади медленно-медленно кивали головами. Надзирательница медленно-медленно стала возвращаться к повозке. Я должен был что-нибудь сделать, но не мог пошевелиться. «С» одернул меня и зашептал: «У нас нет шансов. Нас увидят и ее перевезут в еще более глухое место». Шарабан двинулся к воротам. Вид уезжающей коляски был невыносим. Из меня вырвался зверский вопль. Я рванул к шарабану, бешено застучал по дверце, задергал ручку. «Откройте! Отпустите! Отпустите, кому говорю! Я вас всех расстреляю! Запорю! Отпустите ее!» – кричал я. Дверца не открывалась, один санитар двинулся в мою сторону. Тут я увидел в окошке бледное лицо Авроры. В ее глазах стояли слезы. Она попыталась улыбнуться, затем подняла руку для прощания. «Я спасу тебя, слышишь! Я спасу тебя! Жди меня!» – орал я, не переставая стучать по дверце. Шарабан въехал в ворота, я наткнулся на железную руку санитара. Громила отпихнул меня, как назойливого щенка. Ворота закрылись. Из меня как будто что-то вытащили, и я рухнул на землю. Рыдания сотрясали меня. Я залился горючими детскими слезами. «С» пытался поднять меня, но бесполезно. Меня колотило. Вдруг свет у меня в глазах померк, как будто туча набежала на мое сознание, затем грянул гром, и засверкала молния.
Сколько я пролежал, не помню, кажется, вечность. «С» сказал, что у меня был короткий припадок.
С земли я встал другим человеком. Пожар внутри меня выжег все чувства. Отчаяние, слабость рассеялись, как дым. В моем обугленном сердце осталось место только для одного чувства – холодной ярости. «С» заметил мое преображение.
– Какой у вас страшный вид. Ни дать ни взять, граф Дракула, вылезший из могилы.
– Нет. Князь Тараканов, – представился я. – Но вылез именно оттуда.
– Шандор Батори. К вашим услугам. Что будем делать?
– Приведем себя в порядок, затем навестим одного товарища.
Часть 2
1
Троцкий встретил меня широкой фальшивой улыбкой.
– Здравствуйте, товарищ Тараканов. Или к вам лучше обращаться «князь»? Как поживает юная баронесса? Я слышал, отец очень сильно рассердился на нее. Ее дурное поведение, новые сомнительные знакомства… Я вас предупреждал. – Тон его был вежливым и язвительным.
– Вы знаете больше меня. Я ее не видел. – Моя ответная улыбка была столь же широкой и фальшивой. «Подожди», – сказал я про себя, скоро ты перестанешь улыбаться. Вслух же продолжил:
– У вас такие близкие отношения с Ротшильдами, прямо диву даешься. Что вас сближает, уж не голос ли крови? – намеренно нахамил я. – Неужели, вы перешли на сторону Бунда? Говорят, они не гнушаются идти на сговор с капиталистами соплеменниками. Вмести отмечают свои праздники. Вот мой товарищ сейчас пишет статью, где осуждает их местечковую стратегию.
Троцкий изменился в лице. Удар был нанесен по больному месту. Он пустился в шумные объяснения:
– Я никогда… Вы не смеете… Я никогда не стоял на позициях Бунда, не стою и стоять не буду! Мне всегда претил их мелкий узколобый национализм. Евреи угнетены, но они должны бороться вместе со всеми угнетенными мира, встать в авангарде борьбы…
Заметив мой насмешливый вид, оратор осекся.
– Тогда что вас связывает с Ротшильдом?
– К чему все эти расспросы? Зачем вы пришли? Хотите вызволить свою подругу из клиники? Хотите, чтобы я повлиял на ее отца?
– Вы уходите от ответа, – с той же ухмылкой продолжал я. – Как говорил доктор Фрейд: то, о чем молчат и есть самое важное.
– Мы просто играем вместе в шахматы. Вот и все! Убирайтесь!
– В шахматы, так в шахматы. Вообще-то, я пришел к вам по делу.
– К какому?
– Вы же сами предложили сотрудничество. Я вам рассказываю о … планах и настроениях в нашей группе…
– А что взамен? Свободу юной баронессе? Я же говорю, не в моих…
– Причем здесь баронесса? Она
