Окоченели все так, особенно пассажиры в кузове, что едва смогли выбраться из грузовика, когда машина остановилась наконец в тамбуре приюта, где царила вполне сносная температура – плюс пятнадцать градусов.

– Вы не говорили, что и здесь есть приют, – укоризненно посмотрел на девушку Веденеев.

– Сама не знала, – огрызнулась Роза.

– Дышать-то в этом приюте можно?

Роза стащила с головы маску.

– Все тамбуры Врат солнечной маммианы снабжаются земным воздухом.

– Почему?

– Что ты ко мне пристал?! – рассердилась девушка. – Я не справочное бюро и не Интернет.

– А я догадываюсь почему, – сказал Никанор, сняв маску и принюхиваясь к запахам приюта.

– Да?

– Потому что большинство пользователей сети Врат – люди, дышащие кислородом.

Проводник кашлянул.

Роза посмотрела на него удивлённо, усмехнулась, покачала пальцем.

– Соображалка у вас работает, мальчики, хотя не это главное. Солнечную сеть Врат строили предки Праотцов, живших в Солнечной же системе, а они были настоящими людьми и дышали нормальным воздухом.

– Одно другому не противоречит, – флегматично сказал Веденеев. – Вы говорите, предки Первоотцов жили в Солнечной системе. Где именно, на какой планете? На Земле?

– На Фаэтоне, потом сотни миллионов лет назад переселились на Марс, в те времена на Марсе были и вода, и воздух. Потом началась война, и марсиане переселились на Землю. И хватит задавать вопросы, Валерий, даю четыре часа на отдых, после чего идём дальше.

Веденеев хотел спросить что-то ещё, но Роза отвернулась, подошла к проводнику, и они оба скрылись за одной из дверей ангара.

К приятелям подошёл Айрат, вытирая руки ветошью. Лицо у него было перемазано маслом и грязью.

Притяжение Гипериона и внутри приюта было совсем незначительным, поэтому любое движение, даже простое шевеление рукой, закручивало тело человека, из-за чего приходилось всё время возвращать тело в исходное положение, хватаясь за ближайшие выступы стен. Однако привычка сдерживаться становилась нормой, организм перестал «падать в пропасть» и почти не реагировал на экстремальные условия сатурнианского спутника.

– Что дальше? – спросил механик.

– Как движок? – вопросом на вопрос ответил Никанор.

– Смазка высохла, надо менять.

– Ничего удивительного, мы не один час провели в вакууме при сверхнизких температурах, – сказал Веденеев. – Вот смазка и испарилась. Я вообще удивлён, что мы ещё движемся.

К гонщикам подошёл появившийся в ангаре Валет.

– Заряжайте аккумуляторы, по коридору направо.

– Помог бы, – огрызнулся Айрат.

– Сами справитесь. – Бритоголовый бугай залез в кузов, повозился там и вылез обратно с банкой пива в руке. – Хотите? Там ещё есть.

– Спасибо, не надо, – отказался Веденеев.

– Перекусить бы не мешало, – сморщился механик. – И в туалет забежать.

– Туалетов тут нема, – ухмыльнулся Валет. – Выбирайте коридорчики подальше отсюда.

– Что, и автоматики уборочной нет? – не поверил Веденеев.

– А чёрт его знает, есть или нет, я всего раз останавливался в приюте, да и то далеко отсюда.

Появилась озабоченная Роза. По-видимому, она услышала слова спутника, так как сказала:

– Автоматика тут есть, хотя и своеобразная. Её просто надо уметь включить. Колёса проверили? Есть ещё пробитые?

– Я проверю, – пообещал Айрат. – И масло заменю.

– Хорошо, идёмте, покажу апартаменты, где вы сможете расслабиться. Ваш друг потом отдохнёт.

Никанор и Валера последовали за девушкой.

Приют на Гиперионе мало чем отличался от приюта на Церере. Строили его те же специалисты, используя естественные пустоты в горных породах спутников и укрепляя стены рёбрами. Он был двухэтажным, центр управления находился на втором этаже, жилой блок – на первом.

В отсек управления заглянули мельком: там расположился проводник, явно знающий принципы работы здешнего компьютера. Он сидел на стуле с изогнутой позвонкообразной спинкой, елозил руками в перчатках по мерцающей панели перед собой и на появившихся спутников внимания не обратил.

Роза задала ему какой-то вопрос (на том же непонятном языке), он ответил, не оглядываясь, и девушка повела гонщиков вниз.

– Всё в порядке, он включил обслуживание.

– Интересный мужик, – сказал Веденеев. – Он всё время ходит в перчатках?

– Это не перчатки.

– А что?

– Цвет его кожи, – ответила Роза равнодушно.

– Так он африканец?

– Харон – житель одной из маммиан почти в центре Большого Коловрата.

– Где?!

– В центре Галактики.

Больше вопросов ошеломлённый штурман не задавал.

Да и Никанор был шокирован ответом девушки не меньше, в очередной раз подумав, что поход по планетам, представлявшим на самом деле слои «матрёшки», ему снится.

Жилой блок приюта вмещал шесть кают разных размеров. Все они были снабжены лежаками с мягким серовато-фиолетовым покрытием, и, судя по количеству лежаков, отдыхать в отсеке могли сразу двадцать человек. То есть путешественников по Мамми-миру.

– Предлагаю вам одноместные каюты, – сказала Роза. – Они имеют туалеты и кабинки для умывания.

– А как же ваши друзья?

– Обойдутся номерами поскромнее.

– Зачем ваш Валет шутил насчёт удобств в коридорах?

– У него плохо с чувством юмора. – Роза вошла в одну из кают, где кроме лежака действительно в нише прятался комплекс для ухода за телом. – Хотя допускаю, что в туалет он ходил в тупики коридоров. Вот, смотрите, как включить камеру для… э…

– Унитаз.

– Да. – Девушка показала на ряд рычажков, торчащих из стены над стульчаком с воронкой золотого цвета. – Белый тумблер – подготовка, красный – слив. Умываться можно здесь, над этим грибочком. Включение воды – белый рычажок. Понятно?

Мужчины дружно кивнули.

– Вода греется? – уточнил Веденеев. – Или польётся ледяная?

– Харон включил обслуживание, вода подогреется. Кто останется?

Валера посмотрел на Никанора.

– Оставайся ты, – сказал Никанор.

Роза вышла.

– Если что, радируй, – сказал Веденеев. – Мобилы тут не работают. Хорошо, что взяли рации. А в кабине можно будет их подзарядить.

– Хорошо.

Никанор проследовал за девушкой в соседний номер.

Он был точно таким же, разве что лежак здесь представлял собой настоящую широкую кровать, накрытую полуметровым слоем фиолетового «мха».