— Жив, — поставил диагноз и крикнул в толпу, не обращаясь ни к кому конкретно:

— «Скорую»-то хоть вызовите!

— Едет уже, звонили! — ответили ему.

Максим посидел еще немного, приходя в себя, потом поднялся, подобрал рюкзак.

— Ну, все. Будь здоров, — он пожал спасенному Петру руку, посмотрел на старика. Тот хлопал глазами, смотрел то на догорающий дом, то на Максима. И, похоже, не понимал, что только что лишился крыши над головой. «Разберутся», — думал Максим, уходя от пожарища. Сам без дома, без квартиры, в одночасье из офицера превратившийся в бомжа, Максим почти не отличался от этих двух несчастных. Единственным его укрытием сейчас была землянка, заботливо вырытая и обустроенная лейтенантом Кругловым. Он точно так же, как и Максим, получил от государства за верную службу не жилье, а комбинацию из трех пальцев. Максим почти бегом пересек поле и оказался в лесу. Быстро идти не получалось, пришлось сбавлять шаг. Уже начинало темнеть, но Максиму сумерки не мешали. Он издалека почувствовал в воздухе запах дыма, попытался ускорить шаг, но почти сразу остановился. Здесь что-то было не так. Это был не запах горящего костра, а тяжелый густой дым пожарища. Как и того, откуда Максим выбрался меньше часа назад. И сам пропах дымом и гарью — их запахами пропитались одежда и волосы. «Показалось, — решил Максим, — это от меня, наверное, разит. Теперь не отмоешься». И снова двинулся вперед, вышел на поляну и понял, что ошибался. Землянки не существовало — вернее, от нее осталась лишь дымящаяся яма. Полукруглая крыша исчезла — сгорев, она провалилась внутрь. И Олега сбросили туда уже мертвым — Максим понял это по положению тела. Сначала убили, перерезав горло, потом бросили в землянку и подожгли, облив сухое дерево бензином. Максим скинул с плеч рюкзак, обошел разгромленный лагерь. И все смотрел себе под ноги, чтобы не наступить ненароком в черные, уже успевшие загустеть лужицы крови. Боевики подошли, похоже, сразу с нескольких сторон. Олег услышал, успел среагировать и, возможно, даже достать кого-либо из нападавших. Но их было много даже для такого подготовленного бойца, как лейтенант Круглов. И убили его те, кто клялся отомстить Максиму, кто нацарапал на стене подъезда угрозы, кто звонил Ленке. И нашел его здесь, в лесу в центре страны, в глуши, практически под землей. И, скорее всего, уже смотрит через прицел на капитана Логинова, давая тому возможность ощутить в полной мере свою беспомощность и неспособность защищаться. Максим застыл на месте, посмотрел в одну сторону, в другую — что толку бегать, он здесь как на ладони. Теплилась слабая надежда, что удастся «поговорить» хоть с одним из тех, кто убил Олега, прихватить с собой, заставить опоздать на встречу с гуриями. Максим шарахнулся в одну сторону, в другую, обежал лагерь по кругу, прислушивался к каждому звуку, всматривался в каждую тень. И понял вдруг, что он тут один и рядом никого нет. Лес пуст и безопасен, убийцы ушли отсюда сразу после того, как свершился их адат.

Максим плюхнулся на бревно у костра, смотрел на едва тлевшие угли. «Почему? — билась в голове одна-единственная мысль. — Почему так? Это неправильно, им нужен я… Почему они меня не убили?» И понял, что бандиты шли не за ним, а за остальными, кто был тогда в группе капитана Логинова, кто пытался остановить ту чертову «Ниву». «Ты сбежал, а гоняться за тобой никто и не собирался. Тебя решили взять измором — ведь нельзя же вечно скрываться, сам объявился бы — рано или поздно. К тому же ты знал, что тебя ждет, и был готов к встрече». Максим поднялся, направился к воде. Сбросил провонявшую дымом куртку, умылся. Ледяная вода помогла прийти в себя, вернулась способность мыслить и рассуждать здраво. О том, что будет дальше, Максим не думал — он знал, что не сможет не то что жить — дышать спокойно, пока не найдет тех, кто убил Круглова. И от следующей мысли-догадки перед глазами потемнело, покрытая рябью поверхность воды качнулась, и Максим отшатнулся назад, рухнул на траву. Олег — это первая жертва зверья или они начали с кого-то другого? С Пашки, например, или Михаила… Или с Ленки — Максим едва не заорал во все горло. От боли, почти физической, отчаяния и невозможности изменить ход событий он едва не лишился рассудка. Но заставил себя вернуться к воде, встал на колени и опустил голову в ледяные волны. Помогло, Максим отполз назад, натянул куртку, снова уселся у кострища. «Думай, думай, — приказывал он сам себе, — соображай скорее». Что могло произойти до того, как стая шакалов, спущенных кем-то с поводка, побывала здесь. И что они будут делать дальше — эту задачу надо решить в первую очередь. И предупредить тех, кто не ждет беды, кто помог Максиму выжить в эти непростые дни. Но как они нашли Олега, как догадались, что он живет здесь, в лесу, вдали от цивилизации? Кто навел зверье на схрон лейтенанта Круглова? Способов полно — приехать в поселок, прикинувшись рыбаком или охотником, предложить любому алкашу выпить. И выведать ненавязчиво сведения о местных — кто, где, с кем, когда… Но сначала надо знать, куда ехать, нужен адрес… Максим прикрыл рукой губы, вцепился зубами в кожу на указательном пальце. Адреса уволившихся из армии офицеров и контрактников можно узнать только из одного-единственного источника — кадровой службы войсковой части. Все так просто, что даже неинтересно, — боевикам хватило денег не только на покупку судей. За информацию о нынешнем месте жительства «дембелей» запросили, наверное, значительно меньшую сумму. Мысли ходили по кругу, в висках стучала кровь. Максим поднялся на ноги, осмотрелся еще раз. Уже очень темно, не видно даже деревьев рядом с уничтоженной землянкой. Сейчас надо действовать, казнить себя он будет потом. И первым делом сделать так, чтобы Олега нашли и похоронили по-человечески. Значит, надо снова возвращаться в поселок, звонить, сообщать… Хорошо, с этого и начнем. Максим поднял рюкзак, выложил из него все тяжести, оставил только хлеб и несколько банок с консервами. И быстро, не оглядываясь, зашагал прочь. Теперь он стал настоящим бомжем — ближайшую ночь придется провести под открытым небом. Максим добрался до кромки леса, достал телефон, включил его. Сигнал был, но неустойчивый, его уровень постоянно скакал то вверх, то вниз. Максим набрал номер вызова экстренных служб, заговорил быстро. Сказал название поселка, расстояние до сгоревшей землянки, вкратце описал то, что видел недавно. Потом набрал по очереди все три номера, на которые пытался дозвониться несколько часов назад. Вместо Пашки и Ленки снова говорил автоответчик, а по номеру Михаила неожиданно ответила женщина. Голос ее был слишком тихий и ровный, даже отстраненный, и Максим сразу заподозрил неладное.

— Да, слушаю. Нет, его нет, он не может ответить. Его убили, вчера вечером. А вы кто? — она говорила так, словно читала заранее заготовленный текст.

— Мы служили вместе, — ответил Максим.

— Понятно. Его хоронят завтра, может, вы успеете…

— Нет, вряд ли, я сейчас далеко, — перебил женщину — вдову Михаила — Максим. Он слышал, что голос женщины стал выше, в нем появились истерические нотки. Похоже, заканчивалось действие успокоительных, и дальше продолжать разговор нельзя. Но Максиму осталось выяснить только одну деталь:

— Скажите, как это произошло? И где?

— Михаила убили в лифте, — произнесла женщина заученный текст, — зарезали, у него было семь ножевых ранений. И еще… — она попыталась сказать Максиму еще что-то, но сил не хватило. Максим закончил за нее сам: