Низко прижимаясь к земле, я пробрался к перекрёстку. В таком урагане сложно уловить какой-либо запах или что-то разглядеть. К этому времени на улицах не было ни людей, ни машин. Ничего не видя в радиусе полуметра, я долго блуждал по окрестностям, прислушиваясь к звукам. Все надеялся, что ребёнок подаст голос. Но лишь ветер выл в ответ. Он отрывал меня от земли, как пушинку, и переносил на десятки метров вперёд. Мне казалось, я не бегу, а парю, впрочем, так оно и было на самом деле.

Видимости ноль, вокруг сплошное молоко, через которое не пробивался свет. Я заблудился в снежной буре и уже не понимал, откуда я прибежал. Куда двигаться? Где искать мальчика? И вдруг…

Не зря же говорят, нюх как у собаки. Я поводил носом и уловил едва различимый сладковатый запах йогурта. Пригибаясь ниже к земле, я шёл на него до тех пор, пока не упёрся головой во что-то твёрдое. Передо мной стоял строительный контейнер. Под ним я услышал детский плач.

– Папа! Папа! – звал детский голос.

Я по-пластунски залез под контейнер и увидел перед собой ребёнка. Мальчик, свернувшись калачиком, лежал на земле. Обнюхав его, я ухватился за верхнюю одежду и потянул на себя. Сил для сопротивления у него не осталось, лишь зубы стучали от холода да глаза испуганно смотрели на меня.

– Я не могу идти, – всхлипнул он. – У меня ножка болит.

Я лихорадочно соображал: что же делать? Как быть в такой ситуации? Тащить ребёнка за шиворот я не смогу: мальчик слишком большой, да и я не сенбернар. Сам идти он не может, по всей видимости, повредил ногу. Бросать его одного ни в коем случае нельзя, пацан замёрзнет. Остаётся лишь одно – ждать вместе с ним, когда закончится ураган, а потом звать людей на помощь. Я лёг рядом. Мальчишка обхватил меня руками за шею.

– Пожалуйста, не бросай меня, я боюсь, – вдруг жалобно попросил он.

– Ав, – тихонько ответил я, подразумевая, что не собираюсь никуда уходить.

К счастью, в наше укрытие снег практически не попадал. Дрожа, ребёнок прижался ко мне, а я прислушивался к бушующему урагану и думал о подопечном. Как же он доберётся домой без меня? Я оставил его буквально в двухстах метрах от подъезда. Надеялся, что на поиски Андрея Максимовича отправится Макаров.

Спустя пару минут ребёнок засопел. Я положил на него голову, закрыл глаза и тоже задремал.

Снежная пурга разгулялась не на шутку и бушевала всю ночь. К утру наше укрытие напоминало берлогу медведя, а вход оказался полностью завален снегом. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы расчистить его. Ночной мрак постепенно рассеялся, и в сером свете хмурого утра уже можно было разглядеть очертания предметов. Буря закончилась, маленький чукотский посёлок утопал в снегу. Следом за мной на четвереньках из убежища выполз мальчик. Он попытался встать, но тут же плюхнулся в сугроб.

– У меня ножка болит! – Из его глаз покатились огромные слёзы.

Утирая рукавицами глаза, мальчик громко шмыгал носом. Я отбежал от укрытия, озираясь по сторонам в поисках людей, но город словно вымер, вокруг не было ни души. Вернувшись, я лизнул его в нос, пытаясь успокоить.

– Собачка, пожалуйста, найди моего папу. Я не смогу идти, – продолжал всхлипывать мальчик.

Я со всех ног пустился в сторону дома, с трудом пробираясь по сугробам. Столько снега я не видел никогда в жизни. Последствия разбушевавшейся стихии просто поражали: по дороге я заметил несколько поваленных строительных контейнеров, разбитые окна в домах, перевёрнутые машины и мусорные баки, снесённые фонари и светофоры, разрушенные деревянные постройки и здания. Я долго бежал, а дома ещё даже не было на горизонте. Только сейчас понял, как далеко меня вчера унесла буря.

Как же я обрадовался, увидев знакомый перекрёсток. Светофор всё-таки не устоял, его вырвало, и он валялся в большом сугробе. К подъезду была расчищена дорожка. Я сел у дверей и начал громко лаять. По-другому я не мог попасть внутрь. К моему счастью, звать людей пришлось недолго. Буквально через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появился Макаров.

– Господи, Трисон, мы думали уже, с тобой беда случилась! – радостно воскликнул он. – Слава богу, ты вернулся! Максимович себе места всю ночь не находил.

Я облегчённо вздохнул, услышав, что подопечный благополучно добрался домой.

– Пойдём скорее в квартиру, он ждёт тебя. – Александр Борисович махнул рукой.

Я отбежал в сторону, отчаянно лая и призывая следовать за мной.

– Пёс, ты хочешь сказать, что нашёл мальчика? – Он, ошарашенный, округлил глаза.

Александр Борисович, ты же не первый день со мной знаком, уже давно должен понять: если я куда-то зову, то это неспроста, явно не для того, чтобы в салки поиграть.

– Погоди, дорогой, я быстро оденусь и позвоню отцу мальчика. Он весь извёлся, бедолага, – сказал он.

Я остался ждать у подъезда. Александр Борисович действовал очень оперативно. Через несколько минут он уже стоял передо мной в унтах и большой меховой шапке.

– Триха, нам придётся подождать немного. Отец ребёнка летит сюда. – Он застегнул куртку по самое горло.

Вчерашнее тепло сменилось резким холодом. Злющий мороз щипал за уши и нос, я переминался с одной лапы на другую, чтобы случайно не примёрзнуть к сугробу. Как же долго тянется время, когда кого-то ждёшь. Я переживал за мальчика, он остался один в безлюдном месте. Мало ли какой зверь может забрести в посёлок. А если собаки бездомные нападут? Хоть бы догадался снова забраться под контейнер. Спустя несколько минут во двор въехал большой гусеничный вездеход.

– Александр, давайте к нам! – крикнул растеряха-отец, стоя на его подножке.

– Сергей, я с вами поеду, а Трисон будет нам показывать дорогу, – сказал Макаров, забираясь внутрь кабины.

Я рванул к месту нашего ночлега. За мною следовал вездеход, штурмуя снежные заносы. К контейнеру я прибежал первым и сразу забрался под него. Слава богу, мальчик оказался догадливым: он лежал на прежнем месте.

– Собака, ты вернулась! – обрадовался он. Малыш обнял меня за шею и поцеловал в нос.

Схватившись за подол шубки, я потянул его к выходу. Мальчик на четвереньках пополз за мной. Послышался звук двигателя, и у контейнера остановился вездеход. Открылась дверца, из кабины выпрыгнули люди и кинулись к выходу из нашей берлоги.

– Сынок, сыночек! – позвал отец. Стоя на коленях, мужчина заглядывал под контейнер. – Иди ко мне, малыш.

Едва голова мальчишки показалась из углуб-ления, отец, протянув руки, подхватил его под мышки и вытащил наружу.

– Сыночек, мальчик мой, господи, как же ты меня напугал! – Он поднялся на ноги и крепко прижал его к себе.

– Папа, я собачку нашёл, – радостно сообщил мальчуган, обнимая родителя. – Мы с ним вместе спали. А сегодня утром я не смог идти с ним из-за того, что у меня ножка болит, он один побежал звать вас на помощь.