— Корабль класса «битюг», — доложил старший артиллерист, анализировавший показания сенсоров. — Мы зарегистрировали профиль почти на полной мощности. Они сумели как-то замаскировать излучения двигателей, но одна вспышка все же проскочила.

— Как могло случиться, что эти земляные червяки послали один-единственный вооруженный транспорт? — требовательным тоном спросил капеллан. — И почему такое низкое ускорение?

Капитану очень хотелось заорать. К счастью, осторожность взяла верх над бешенством. Ответ на оба вопроса был очевиден, но если он сейчас простыми словами объяснит этой тупой свинье, что происходит, его запросто обвинят в «недостаточном уважении» к чувствам и мнению капеллана. Как будто священники что-то смыслят в военном деле!

Он беспомощно окинул мостик взглядом. Его офицеры, одетые в однотонную униформу, молча занимались своими делами. Вся одежда — только из натуральных тканей, какая прелесть, ни один космофлот не может похвастаться таким достижением... которое означает, что в случае внезапной разгерметизации экипаж передохнет на месте.

Однажды капитану Делани довелось побывать на имперском крейсере аналогичного класса. Плавные обводы, приятная глазу цветовая гамма... а его мостик весь составлен из криво обрезанных и грубо сваренных металлоконструкций. Отделка и даже просто аккуратная работа считались непозволительным излишеством. Любые излишества означают чрезмерное потребление энергии. А использование энергии плохо влияет на окружающую среду. Результат: капитанский мостик «Зеленого пояса» выглядел так, словно его вырубили топором.

Как и весь корабль. Теория последовательно претворялась в практику. Любая вещь, от дверной ручки до корпуса, была сделана грубо, топорно. О, все это, безусловно, работало, но... на проклятом имперском крейсере все работало гладко. А здесь кривыми и шероховатыми были даже иерархические отношения. У импов капитан на борту был сам себе господин. Да, над ним стояли адмиралы, штаб... но у себя на корабле капитан — царь и бог.

А у пречистых любое решение изволь согласовывать с капелланом. Для карьеры приверженность церкви Райбэка была не менее важна, чем личные способности. Всю жизнь Делани приходилось не только зубами выгрызать у треклятых аристо очередное звание, но и непрерывно доказывать свою лояльность пречистым отцам.

Сейчас было как никогда важно избежать разногласий.

— Я почти уверен, что их корабль поврежден, — сказал он, тщательно следя за тем, чтобы в голосе не отразились его истинные чувства. — Кратковременный всплеск энергии — это, по-видимому, все, на что способен их фазовый двигатель.

— Ну... да, пожалуй, похоже на правду, — с сомнением сказал капеллан. — И что нам теперь делать?

«Перебить их всех к чертовой матери! — мысленно рявкнул Делани. — И чем быстрее ты унесешь свою поганую экологически чистую задницу с моего мостика к себе в часовню, тем проще будет это сделать!»

— Данные, которые успела передать нам «Зеленая богиня», указывают, что у противника серьезно повреждена тактическая сеть, — сказал он вслух, поглаживая бороду. — Мы будем держаться на самом краю зоны ракетного поражения и начнем массированный обстрел. Маневрировать они не способны, а тактическая сеть у нас лучше. — В задумчивости капитан покивал головой. — Да, должно получиться.

— А если они сумеют повредить наш корабль? — занервничал капеллан. — Ремонтные работы наносят непоправимый ущерб окружающей среде! Мы обязаны всеми средствами экономить ресурсы. Кроме того, мы подвергнем опасности команду.

— Но вы же не позволите стервятникам-империалистам захватить этот беззащитный мир! — патетически воскликнул Делани. — Этот корабль набит морскими пехотинцами, он несет человеческую заразу в девственные миры. Ваше слово, капеллан. Позволить им уйти?

— Ни за что! — выкрикнул Панелла, гордо вскинув голову. — Они должны быть уничтожены. Вырвем заразу с корнем, до последнего побега! Этот прекрасный мир не будет осквернен человеком!

«Да уж, прекрасный мир, — мысленно скривился капитан, скалясь в восторженной улыбке. — Зеленый ад. Пожалуй, убив этих идиотов, я окажу им благодеяние».

Сержант-майор Косутич перегнулась через узкий проход и похлопала по плечу доктора О'Кейси.

— Можете снять шлем, — сказала она, иллюстрируя слова действием — в одно движение стягивая собственный.

Доктор неловко справилась с застежками и обежала взглядом тесный отсек.

— А теперь что? — поинтересовалась она.

— Теперь пару часов подождем и будем надеяться, что его злодейшество, властвующий над преисподней, позволит нам остаться в живых, — ответила Косутич, с наслаждением расчесывая шею.

Она отложила шлем и принялась шарить под пультом управления. Послышался тихий звук — как будто что-то разорвалось. С довольным восклицанием Ева извлекла длинную полоску пластмассы.

О'Кейси, уже успевшая включить планшет, чтобы погрузиться в работу, с удивлением вскинула глаза.

— А это еще что такое?

— Защитная накладочка, чтобы провода не повредить. — Косутич нагнулась, просунула гибкую рифленую пластинку в горловину скафандра и принялась чесать спину. — На большинстве катеров их уже ободрали. Уф-ф-ф... — Она глубоко вздохнула.

— Ой! — Элеонора вдруг ощутила, что спина немилосердно чешется. — Вы не позволите воспользоваться этой штукой?

— Пошарьте у левого колена, — посоветовала Ева. — Могу, конечно, и одолжить, но своей пользоваться удобнее. Лучшая в мире чесалка для спины, честное слово.

Элеонора воспользовалась советом, нащупала выход жгута кабелей и сорвала защитную накладку.

— О-о-о-о... — выдохнула она спустя несколько секунд. — Боже, как хорошо...

— А за то, что я открыла вам эту страшную тайну, известную только ветеранам морской пехоты, вы мне кое-что расскажете.

— Что, например?

— Например, с чем едят нашего принца, — предложила Косутич, взгромождая ноги на пульт управления.

Хм-м, — задумчиво сказала О'Кейси. — Это длинная история, и не знаю, много ли вам уже известно. Вы что-нибудь слышали о его отце?

— Очень мало. Носит титул графа Нового Мадрида, числится в списках федерального розыска — иными словами, не смеет ступить ни на одну планету Империи. А, и еще: он чуть постарше нашей императрицы.

— Так, почему его приговорили к ссылке, я рассказывать не буду. Важно вот что: Роджер как две капли воды похож на отца. Хуже того, он и ведет себя в точности как отец. Граф Нового Мадрида — великолепный щеголь, утонченный и заносчивый, а главное — глубоко увязший в Большой Игре.

— Ага, — кивнула Косутич.

Во время правления отца Александры, императора Андрея, интриги в Империи расцвели, как никогда. До открытой гражданской войны, к счастью, так и не дошло, но ситуация нередко балансировала на грани.

— И наш принц тоже вовлечен в Игру? — спросила Ева, тщательно подбирая слова.