Занятия по психологии нравились ему больше всего. Именно теперь он мог за те доли секунды, что смотрел на предмет, изображение или человека, запомнить массу деталей, а потом подробно описать их. После занятий по скорочтению он увеличил скорость чтения втрое, а запоминал с первого раза больше половины текста! Для самопроверки как-то раз он взял на вечер случайно оказавшуюся в холле книгу — новый русский детектив, и прочел ее за час. Содержание настолько его развеселило, что второй час — после чтения — он смеялся.

И была еще одна деталь… Ну, как сказать, деталь? Может быть, и не деталь, а деталище — смотря как поставить вопрос. Он с удивлением отметил, что окружающие женщины стали на него заглядываться. «Не соврал профессор», — подумал Маркин. — «Обещал, что буду красавчиком, так и сделал»! С одной стороны, ему льстило, что окружающие женщины, (хотя их было очень мало — в основном, курсантки на автодроме со стороны, да преподавательницы языка и психологии), как-то постоянно старались оказаться к нему поближе, а некоторые — там, на автодроме, иной раз делали и недвусмысленные намеки. Но вот странность — сам Алексей потерял к женщинам интерес. Вот удивительно! Нет, к мужчинам его тоже не тянуло — упаси Бог! Но как-то… так… В школе, как помнил Алексей, за одноклассницами бегал, как и все нормальные пацаны в его возрасте. Потом, правда, училище… Но и там в увольнительных он встречался и со студентками. А то и со старшеклассницами. (Пару раз всего-то, правда). А вот сейчас — как отрезало. Нравилось внимание, льстило, но ответных чувств никаких не испытывал. «Бром они мне, что ли, дают», — смеялся про себя Маркин. Но знал, дело не в броме, даже если бы он и был. Дело было в чем-то совсем другом. «Прямо хоть католическим монахом становись!». Впрочем, Алексей предпочел считать, что просто ему еще не встретилась та, единственная. А потом сам же себе и повторял: «Какая в моем положении может быть женщина?! Какая чушь! Я — солдат неизвестной армии на неизвестной мне войне. Мне по штату о бабах думать не положено»!

Олигархи правили гибнущей страной, разрывали ее на куски своих владений, одновременно яростно сражаясь друг с другом, с юга весь Северный Кавказ терзала «свободная Ичкерия». Кровоточила разрушенная Югославия. Америка собиралась править миром, и примеривалась, кому бы еще посильнее врезать для устрашения строптивых. По Украине и Прибалтике восторженно маршировали восставшие как Феникс из пепла поклонники Гитлера.

Какая уж тут любовь?

— Ну что, хватит тебе учиться. Есть работа!

Володя был сдержан, серьезен, но в глазах все равно мелькали смешинки. «Он, вообще, интересно, может относиться к чему-либо совершенно серьезно?» — подумал Алексей. Но он чувствовал, что эти смешинки не от доброты, это злой смех, от такого смеха мурашки по коже бегут. Так смеются люди, которым ничего не жалко, и которые готовы абсолютно на все, и нет таких в мире вещей, которые могут остановить или удержать их от того, что они решат сделать.

— А экзамены? — робко вякнул Маркин. Вроде бы он что-то слышал от инструктора по вождению об экзаменах, вот и спросил на всякий случай.

— Это не для тебя. Это для обычных учащихся. Для таких как ты, экзамен — это твоя работа. Двоек и пересдач не бывает. Ошибка будет первой, она же и последней. Как у сапера. Понял?

— Да, куда уж понятнее. Я готов.

— Работа не сложная, но всегда есть нюансы. Так что слушай очень внимательно задание, не упускай ничего…

Ситуация была следующая. На большом оборонном заводе начиналась приватизация. Огромный интерес к сделке проявили профильные американские компании. Они были готовы купить крупный пакет акций. Настолько крупный, насколько им было бы позволено. Собственно говоря, завод, как таковой, и возможность его дальнейшей работы американцев волновали мало. Лакомым куском, из-за которого и был весь сыр-бор, являлось конструкторское бюро, и его содержимое. Тем, кто разбирался в таких вещах, и уже сталкивался с янки, было прекрасно известно, что произойдет. Новые хозяева, в первую очередь, вытащат из бюро все, что их интересует, так называемую интеллектуальную собственность, за которую на открытом рынке пришлось бы платить бешенные «бабки», а потом пустят все на металлолом. Потому что конкуренты не нужны никому. Люди, проворачивавшие эту сделку, все прекрасно понимали, а для прессы, которая и так без команды не могла даже гавкнуть, была спущена сказка о «добрых западных инвесторах, помогающих красно-коричневым совковым дикарям приобщиться к благам западной цивилизации».

— Вот такие дела в общих чертах, — подытожил Володя. — Мы пока перекупить его не можем. Но вот остановить сделку — почему бы и нет. Известны люди, которые этим занимаются, с обеих сторон. Твоя задача — ликвидировать одного американского бизнесмена.

— Я в Америку поеду?

— Нет, пока нет… Но если будет надо — поедешь… Этот тип прилетает на днях. Твоя задача — устранить его. Причем желательно так, чтобы он исчез. Исчез и не нашли. На него много завязано, и пока никто не будет знать, где он есть, все приостановится… Если его просто убить, то… Найдутся другие, те кто его заменит.

— Как его зовут?

— Рональд Блэйзер… Давай, собирайся, пора вылетать.

— Хорошо, я готов. А в чем основная трудность-то?

Володя хитро усмехнулся:

— Он нанимает в Москве хорошую охрану, и почти не выходит из номера.

Алексей поселился в новой двухкомнатной квартире где-то на окраине Москвы. Дом был заселен только наполовину, да и жильцы друг друга совершенно не знали. Кроме того, межквартирное пространство имело такую планировку, что увидеть своих соседей было вообще довольно затруднительно.

— Прекрасное место, — сказал Володя, отдавая ключи. — Кто пришел, кто ушел, когда, сколько — никто не видит… Вот, думай над заданием, когда Рональд прилетит, мы тебе сообщим. От меня придет человек. Скажешь ему, что тебе понадобится для работы — он тебе все принесет. Учти, этот хмырь американский долго тут не будет. Боится русской мафии — трусоват товарищ. Так что времени у тебя будет в обрез… Еще раз повторяю — постарайся его убрать так, чтобы он растворился… Но не получится — тогда просто убей. Просто шуму будет много. А лишний шум — вреден.

Он ушел, а Алексей принялся бродить по квартире. Обстановка была спартанской — но все самое необходимое было в наличии. Маркин включил телевизор, свалился в кресло, и задумался.

Почему это дело поручили именно ему? Он плохо знает Москву. Наверняка, у такой конторы есть и другие исполнители, которые прекрасно знают город, им было бы на порядок легче. А что он? Или его уже списали? Подготовили для одноразовой акции и списали? Такая крупная шишка этот американец, что можно им и пожертвовать?… Но зачем его тогда так долго прятали? Зачем так натаскивали? Ради одного убийства? Не может быть. Ничего не понятно…

Однако пора было подумать и о деле. На всякий случай ему заранее дали план гостиницы, где Блэйзер останавливался раньше. Он мог, конечно, поселиться и в другой. Но, вообще-то, уже второй год подряд америанец останавливался только в этой, и только в этом номере. Чем-то ему там нравилось. А вот чем?