— Конечно, можешь, Си, — вмешался ее муж. — Чертовски глупая штуковина вроде птицы с изумрудными глазами. Французская.

— Вы уверены, сэр?

— Конечно, я уверен. Проклятие, я разобрал ее в бальном зале.

Подняв голову, Фокс уставился на лорда Пастерна со своего рода недоверчивым удовлетворением. Эдвард Мэнкс выругался себе под нос, женщины застыли в ужасе.

— Понимаю, — сказал Аллейн. — Когда это было?

— После обеда. Со мной был Морри. Правда, Морри?

Морри бешено дернулся, хотел отпрянуть, но все-таки кивнул.

— Где вы оставили детали, сэр?

— На рояле. С тех пор я их не видел.

— Зачем вы разобрали зонт?

— Забавы ради.

— Mon Dieu, mon Dieu[25], — застонала леди Пастерн.

— Я знал, что он раскручивается, и я его раскрутил.

— Благодарю, — сказал Аллейн. — Для сведения тех из вас, кто не рассматривал внимательно зонт, мне лучше описать его чуть подробнее. Оба конца этой трубки снабжены резьбой, одной на внешней поверхности для крепления с верхней частью, другой на внутренней поверхности, чтобы в него вошел главный ствол зонта. Она была удалена, а внешние секции скручены затем воедино. Теперь посмотрите на оружие убийства, которое было изготовлено из удаленной секции. Как вы видите, в нее вставлен стальной инструмент и укреплен пластилином. Кто-нибудь узнает этот инструмент? Я покажу его вам поближе. На нем запеклась кровь, поэтому его непросто разглядеть.

Он заметил, как пальцы Карлайл шевельнулись на подлокотниках кресла. Он увидел, как Морри потер тыльной стороной ладони рот, а лорд Пастерн надул губы.

— Довольно необычный, верно? — сказал он. — Широкий в основании и сужающийся к концу. Очень острый. Похоже на вышивальное шильце. Не знаю. Узнаете его, леди Пастерн?

— Нет.

— Кто-то еще?

Лорд Пастерн открыл рот и снова его закрыл.

— Ладно, — пробормотал, помолчав, Аллейн. Вернув на стол коробку с орудием убийства, он взял револьвер лорда Пастерна и повертел его в руках.

— Если так вы, парни, работаете, — взвился лорд Пастерн, — то я о вас невысокого мнения. Откуда вам знать, может, на орудии убийства уйма отпечатков пальцев? А вы его лапаете.

— Отпечатки уже сняли, — безо всякого выражения отозвался Аллейн, после чего, достав карманную лупу, прищурясь, заглянул в ствол. — Вы, кажется, основательно его повредили.

— А вот и нет, — тут же возразил лорд Пастерн. — Он в отличном состоянии. И всегда был.

— Когда вы в последний раз заглядывали в дуло, сэр?

— Перед тем как приехали сюда. В моем кабинете и еще раз в бальном зале. А в чем дело?

— Джордж, — вмешалась леди Пастерн, — в последний раз предлагаю тебе послать за адвокатом и отказаться отвечать на какие-либо вопросы до его прибытия.

— Да, кузен Джордж, — пробормотал Эдвард. — Честно говоря, я считаю…

— Мой адвокат, — возразил лорд Пастерн, — старая развалина и круглый дурак. Я вполне способен сам о себе позаботиться, Си. Итак, весь сыр-бор из-за моего оружия.

— Ствол, — сказал Аллейн, — несомненно, испачкан. Это из-за холостых патронов. Но под пятнами, оставленными порохом, видны любопытные отметины. Как будто неравномерные царапины. Мы их сфотографировали, но мне бы хотелось узнать, не найдется ли у вас для них объяснения.

— Эй! — крикнул лорд Пастерн. — Дайте посмотреть.

Аллейн протянул ему револьвер и лупу. Отчаянно гримасничая, лорд Пастерн повернул дуло к свету и прищурился. Он издавал гневные звуки и фыркал, надувая щеки. Шепча неразборчивые проклятия, он осмотрел через лупу рукоять, а потом вдруг совершенно неожиданно захихикал. Наконец он бросил револьвер и лупу на стол и с шумом выпустил воздух.

— Надувательство, — только и сказал он и вернулся на свое место.

— Прошу прощения?

— Когда я осматривал пистолет у себя в кабинете, — с нажимом сказал лорд Пастерн, — он был чист как стеклышко. Чист, я повторяю, как стеклышко. Я выстрелил из него одним холостым патроном в моем собственном доме, а после заглянул в дуло. Оно было чуть испачкано, но и все. Вот вам. Съели?!

Карлайл, Фелиситэ, Мэнкс и леди Пастерн беспокойно шевельнулись.

— Дядя Джордж, — сказала Карлайл, — пожалуйста…

Лорд Пастерн глянул на нее свирепо.

— Следовательно, я повторяю, надувательство. Дуло, когда я принес оружие сюда, было без отметин. Кому, как не мне, знать? Оно было без отметин, когда я привез револьвер в ресторан.

Леди Пастерн не мигая смотрела на мужа.

— Ты идиот, Джордж, — сказала она.

— Джордж.

— Кузен Джордж.

— Дядя Джордж…

Шокированные голоса накладывались друг на друга, потом стихли.

Аллейн начал сызнова:

— По всей очевидности, вы отдаете себе отчет в том, насколько это важно. Когда я скажу вам, что орудие убийства — по сути, это стрелка или болт, так? — на полдюйма короче дула револьвера и чуть меньше его в диаметре…

— Ладно, ладно, — перебил лорд Пастерн.

— Думаю, — продолжал Аллейн, — мне следует указать, что…

— Вам незачем ни на что указывать. А вам, — лорд Пастерн повернулся к родственникам, — лучше бы придержать язык. Я знаю, к чему вы клоните. Дуло было без царапин. Господи, кому, как не мне, знать? И более того, когда мы с Морри были в бальном зале, я заметил, что этот кусок трубки подходит к дулу. Я сам ему на это указал.

— Эй-эй-эй! — бросился увещевать Морри. — Мне не нравится, к чему это идет. Послушайте…

— Кто-нибудь еще осматривал револьвер? — проворно вмешался Аллейн.

Лорд Пастерн указал на Скелтона:

— Он осматривал. Его спросите.

Облизнув губы, Скелтон вышел вперед.

— Вы смотрели в дуло револьвера? — спросил Аллейн.

— Мельком, — неохотно признал Скелтон.

— Вы заметили что-нибудь необычное?

— Нет.

— На дуле не было царапин?

Последовало долгое молчание.

— Не было, — ответил наконец Скелтон.

— Вот видите, — встрял лорд Пастерн.

— И не могло быть, — безжалостно добавил Скелтон, — учитывая, что его светлость еще не запихнул туда свой дурацкий снаряд.

Лорд Пастерн проронил короткое, нецензурное и исполненное удивления словцо.

— Спасибо, — отозвался Скелтон и повернулся к Аллейну.

— Можно вмешаться, Аллейн? — спросил Эдвард Мэнкс.