– Запеченные сосиски, вареные клубни со специями и ваш фирменный чай с имбирем.

– Мороженое? – официантка обвела нас взглядом змия-искусителя. – У нас есть шоколадное, ореховое, фруктовое… с кусочками ягод и фруктов… Есть холодное как лед, есть подтаявшее… Можем полить свежим кленовым сиропом или горячим шоколадом…

Мы с Вирой едва ли не облизнулись и сдались.

– Два фруктовых, – попросила велфийка.

Официантка поклонилась и убежала в сторону небольшой кухни-палатки под целлофановой крышей с полосками всех цветов радуги.

А Вира положила голову на ладонь, улыбнулась и мягко произнесла:

– Люблю это место. Тут все как-то проще… Расы живут в мире и согласии. И когда приезжаю сюда… не знаю… я больше не велфийка. Я просто горожанка.

Я понимающе кивнула, и тут краем глаза заметила трех крупных котов с необремененными интеллектом лицами. Они развалились на скамейках через три столика от нас, шушукались и бросали на нас недвусмысленные взгляды.

– Наплюй! Уродов везде хватает! – отмахнулась Вира.

…И мы наплевали.

Народу было немного, и заказ принесли быстро.

Сосиски и правда таяли на языке, хрустящая корочка раскрывалась приятным, мясным вкусом. Клубни были на удивление сытными…

А мороженое… я долго смаковала его, ощущая то спелую клубнику, то медовую малину, то сочную черешню…

Спустя несколько часов мы выплясывали на импровизированном танцполе, позади ярмарочной площади, в толпе таких же подогретых весельем и спиртным поселян.

Рядом грациозно крутили бедрами три лемы и два лема. Кожа их была персиковой, очень красивого оттенка, волосы – темно-пепельными. У одной из девушек все ухо испещряли крохотные гвоздики, и сверкали на солнце прозрачными камушками.

Чуть поодаль веселилась громадная кучка смуглых и бронзовых котов. Женщины перетекали из одной позы в другую, как будто у них и вовсе нет костей, мужчины трясли густыми гривами и поводили мощными плечами.

Здесь же выплясывали люди, а вот велфов я насчитала не больше десятка.

Их танец напоминал тренировку каратиста – очень умелого, ловкого, но одновременно смертоносного. Каждое движение походило на выпад, бросок или удар, каждая поза – на боевую стойку.

И женщины ничем не отличались от мужчин.

Вира танцевала иначе, скорее как лема. Я же вспомнила все, что изучала на бальных тацах и в балетном кружке, и вскоре мужчины начали заглядываться на нас и шептаться.

Вира не обращала на это ни малейшего внимания, я же начинала нервничать. Не знаю почему – интуиция резко обострилось и чудилось – мы ходим по острию ножа. Вот-вот случится новая катастрофа, а избежать ее уже невозможно.

Мы и сами не заметили, как день перевалил за середину и подернулся сероватой дымкой близкого вечера. На больших ходиках над площадью, в форме зеленого яблока, пробило пять.

– Скоро домой, – посерьезнела Вира. И прежде чем я ответила, на нас пахнуло алкоголем и чем-то вроде шерсти, а затем донесся возглас:

– Девушки-и… Давайте к нам! – и не успела сориентироваться, как очутилась прижата к крепкому мужскому телу. Хорошо хоть потом оборотни не пахли вовсе. Черноволосый кот с той самой легкой небритостью, которая считается у женщин дико сексуальной, только что не облизывался, разглядывая меня всю – с ног до головы. Он был очень пьян, и его друзья тоже. Пятеро мужчин окружили Виру, она рычала и отбивалась, но становилось ясно – долго это не продлится.

Велфийка напоминала осу в окружении громадных жуков. Коты двигались намного медленней, хотя и не менее ловко, но их было слишком много и откуда-то слева прибыло подкрепление. Еще четверо оборотней ловко подскочили к товарищам, и кольцо возле Виры расширилось.

Получившие в челюсть или в глаз мужчины отступили назад, и их место заняли другие. Велфийка пригнулась, закружила, готовясь отбиваться дальше…

Я же просто оцепенела. Стальные руки прижали к горячему телу, лицо обдавало жаром дыхания кота и алкоголем. Зеленые глаза оборотня были мутными-мутными… Я понимала – никакие слова, увещевания, разумные доводы не подействуют.

Я уперлась руками в грудь мужчины, обтянутую серой футболкой, попыталась оттолкнуть, но лишь насмешила его.

– Малышка брыкается! – сообщил кот подоспевшим товарищам. Нас окружили еще с десяток оборотней.

Они выглядели такими хмельными, такими неадекватными, что мне стало страшно. Вира почти рычала, уже откровенно дубася по мужчинам – ее кулаки попадали им в лицо, в голову, в грудь, в живот – велфийка не метила. Но ничего не помогало. Пьяные парни совершенно не реагировали ни на боль, ни на увещевания официантки из ближайшего бара.

– Ребята! Это же сестра Талисса! Неужели вы не узнали ее? – кричала скуластая кошка с темно-карими глазами и кудряшками цвета молочного шоколада. Трясла руками, с неряшливо обработанными ногтями, но все без толку.

Меня закинули на плечо, Виру скрутили по рукам и ногам и потащили куда-то.

И только я подумала, что опять мы вляпались в неприятности, а Тал на сей раз слишком далеко, как случилось нечто.

Всего четыре лема, с персиковой кожей, благородными лицами, с утонченными чертами набросились на котов. В одном из них я узнала Лироля.

Поначалу казалось – затея глупа и бессмысленна. Котов было больше тридцати, и каждый из них выглядел вдвое крупнее каждого лема. Но уже спустя пару минут, стало ясно – не в численности дело. Лемы задвигались как в компьютерной игре – быстро, предугадывая каждый рывок противников. Сразу семеро котов рухнули на землю, получив несколько ударов – в живот, в пах и в висок. Следующая дюжина задохнулась после атаки в грудь. И вскоре вся пьяная ватага валялась на земле, корчась от боли и мыча ругательства.

Тут же, к шапочному разбору, появились «на сцене» полицейские, в изумрудной форме, с ярко-синими лампасами. Три громадных велфа с белыми, как снег, иссиня-черными и каштановыми хвостами до пояса. Их квадратные челюсти и низкие надбровные дуги сразу напомнили мне о палеонтологическом музее.

Полицейские неторопливо обошли нашу честную компанию, окинули взглядом масштаб разрушений. Несколько столиков ближайшего кафе превратились в груду пластика.

Ни слова ни говоря, служители порядка развернулись и были таковы.

– Говорила же тебе, – шепнула на ухо подоспевшая Вира. – Не вмешиваются они в межрассовые драки. Только в крайнем случае. А насиловать нас еще не начали…

В каком-то оцепенении, в шоке переводила я взгляд с лемов на Виру, с котов, которые по-прежнему корчились от боли – на порушенное кафе.

Вокруг начал скапливаться народ. Мужчины и женщины, ребятня и подростки в считанные минуты образовали внушительную толпу.

– Вот девки дают! Сами крутили задницами, а потом избили наших… – высказался в толпу кот с ямочкой на подбородке и бритой под ноль головой.