Могла ли Каласасайя служить крепостью? Очевидно, нет. Ученые в целом сходятся на том, что она представляла собой сложное устройство для наблюдений за небосводом. Она не служила защитой от врагов, а использовалась для определения точек солнцестояния и равноденствия и для математически точных расчетов смены времен года. Определенные элементы в ее стенах (и, судя по всему, сами стены) были ориентированы на отдельные группы звезд и помогали измерять амплитуду движения солнца летом, зимой, осенью и весной. Кроме того, знаменитые Врата Солнца, стоявшие в северо-западном углу Каласасайи, не только являются архитектурным шедевром мирового значения, но и (по мнению некоторых исследователей) выполняли функцию сложного и точного календаря, высеченного в камне.

Предварительные исследования пробудили во мне особенный интерес к Вратам Солнца и ко всему комплексу Каласасайи. Определенные астрономические и солнечные ориентировки, о которых пойдет речь в следующей главе, позволяют сделать приблизительный расчет времени строительства Каласасайи. Они указывают на 15 000 год до нашей эры, то есть около семнадцати тысяч лет назад.

В своем объемном труде «Тиауанако: колыбель американского человека» профессор Артур Познански (крупный боливийский ученый немецкого происхождения, исследовавший руины в течение почти 50 лет) объясняет палеоастрономические расчеты, которые привели к спорной и сенсационной датировке Тиауанако. По его словам, они были основаны «исключительно на разнице наклона эклиптики в период строительства Каласасайи и в наши дни».

Что такое «наклон эклиптики» и почему из-за него возраст Тиауанако увеличивается до 17 000 лет?

Согласно определению из словаря, это «угол между плоскостью земной орбиты и плоскостью небесного экватора, в настоящее время составляющий примерно 23°27′».

Чтобы уяснить это астрономическое понятие, представьте себе Землю как корабль, плывущий в небесном океане. Как и все суда, он слегка покачивается над морской зыбью. Представьте, что вы стоите на палубе корабля, танцующего на волнах, и смотрите на море. Вы поднимаетесь на гребне волны, и ваш видимый горизонт расширяется; вы опускаетесь во впадину между волнами, и ваш горизонт сужается. Это регулярный процесс, словно качание огромного метронома: постоянное, почти неощутимое изменение угла между линией наблюдения и горизонтом.

Теперь вернемся к Земле. Как известно каждому школьнику, ось вращения нашей прекрасной голубой планеты немного отклонена от вертикали к ее орбите вращения вокруг Солнца. Отсюда следует, что земной экватор, а значит, и «небесный экватор» (который является всего лишь воображаемым продолжением земного экватора на небесную сферу) тоже находится под углом к плоскости орбиты. Этот угол и называется наклоном эклиптики. Но, поскольку корабль Земля испытывает качку, этот угол циклически изменяется за очень долгие периоды времени. В течение одного цикла продолжительностью 41 000 лет наклон эклиптики изменяется с точностью и предсказуемостью швейцарских часов от 22,1° до 24,5°. Изменение угла наклона и его точное значение для любого исторического периода можно вычислить с помощью нескольких довольно простых уравнений. Эти уравнения были представлены в виде кривой на графике (впервые показанном в 1911 году в Париже на Международной конференции по эфемеридам), с помощью которой можно точно и уверенно сопоставлять определенные углы с историческими датами.

Познански смог датировать Каласасайю, потому что при изменении наклона эклиптики происходит постепенное смещение азимутального положения восхода и захода солнца. Установив солнечные ориентировки определенных ключевых структур, он убедительно показал, что наклон эклиптики во время строительства Каласасайи составлял 23°8′48″. Когда этот угол сопоставили с графиком, показанном на Международной конференции по эфемеридам, было установлено, что он соответствует 15 000 году до нашей эры.

Разумеется, ни один консервативный историк или археолог не захотел принять столь раннюю датировку, поскольку, как было отмечено в главе 8, самой надежной датировкой считался VI век нашей эры. Однако в 1927–1930 годах несколько ученых, представлявших смежные научные дисциплины, тщательно проверили «палеоастрономические исследования» Познански. Эти ученые, члены мощной исследовательской группы, изучавшей многие другие памятники археологии в Андах, были представлены Хансом Людендорфом (который тогда был директором Потсдамской обсерватории), Фридрихом Бекером из Ватиканской обсерватории и еще двумя астрономами: профессором Арнольдом Кольшуттером из Боннского университета и Рольфом Мюллером из Потсдамского института астрофизики.

После трехлетней работы ученые пришли к выводу, что Познански в основном был прав. Они не задавались вопросом о значении своих находок для существовавшей в то время исторической парадигмы, а просто сообщили подтвержденные факты об астрономических ориентировках различных сооружений в Тиауанако. Самым важным было то обстоятельство, что планировка Каласасайи соответствовала наблюдениям небосвода, проводившимся в очень далеком прошлом — гораздо более далеком, чем VI век нашей эры. Цифра, названная Познански (15 000 лет до нашей эры) находилась в границах возможного.

Если расцвет Тиауанако действительно произошел задолго до начала известной человеческой истории, то что за люди построили его и с какой целью?

Фигуры в рыбьей чешуе

В Каласасайе имелись две массивные скульптуры. Одна из них, названная El Fraile («монах»), стояла в юго-западном углу; другая, расположенная ближе к центру восточной стороны огороженной площадки, была тем гигантом, на которого я смотрел из «погруженного храма».

Высота El Fraile, вырезанного из красноватого песчаника, стертого от времени почти до неузнаваемости, не превышала шести футов. Фигура изображала гуманоида с большими глазами и полными губами. В правой руке он держал нечто похожее на нож с тяжелым волнистым клинком, вроде индонезийского криса. В левой руке находился предмет, напоминавший книгу в толстом переплете с застежками. Однако сверху из этой «книги» торчало некое устройство, вставленное в нее, как в ножны.

Ниже пояса фигура была покрыта чем-то вроде рыбьей чешуи; словно для того, чтобы подтвердить это впечатление, скульптор вырезал отдельные чешуйки в виде маленьких, сильно стилизованных рыбьих голов. Этот символ был убедительно интерпретирован Познански как обозначающий рыбу в целом. Таким образом, El Fraile мог изображать символического или воображаемого «рыбочеловека». Фигура также была снабжена поясом с изображениями нескольких крупных ракообразных, что лишь подтверждало первоначальное предположение. Но что это означало?