– Нет! Пока ты не появился, все было хорошо? О! – Ксения упала в рыданиях на пол. – Запомни, если с ними что-то случится, если их не найдут живыми, я сама убью тебя. И её. Когда найдут, а Ник найдет её, он найдет её, даже под землей. – Ее слова потонули в рыданиях, а Дэн слушал и умирал внутри – даже сейчас она надеется на Ника, а не на него.

Вошедший охранник поднял Ксению, оттолкнув Дэна. Её увели, в доме запахло сердечными каплями, такой знакомый запах, он преследовал его весь первый год после исчезновения Оксаны. Дэн стоял у окна, но ничего не видел, слезы застилали глаза, сжимал кулаки и проклинал себя.

Ник тоже сильно переживал похищение детей, он боялся всего, что их убьют, увезут в какой-нибудь заштатный приют, продадут на органы. Он знал, как страшно маленькому ребёнку остаться один на один с враждебным миром, и сожалел, что они в просвещенной Европе. Дома он бы давно нашел эту сволочь, и уже снял бы шкуру в буквальном смысле.

Его специалисты пытались добыть в телефонной компании данные по телефону жены Дэна – местоположение, разговоры и движение, пока она была единственной подозреваемой. Но Ольга Нейман улетела в Берлин, и из Берлина никуда не выезжала. Данные по телефону изъяла полиция, а они действуют медленно, и в рамках закона, и если она была здесь на машине, а не прилетела на самолёте – не проверить, не поймать. Подкупить никого не получилось, и осталось только искать по улицам. Из местных баз данных получили все адреса съемных домов и квартир, сперва проверяли с русскими фамилиями, таких набралось более трехсот адресов. Но за пару дней все адреса будут отработаны, но что мешает преступникам вывезти детей из города? А может они давно уже в другой стране?

Ольга вернулась домой, в их квартире с Дэном было тихо, пусто и невыносимо душно. Казалось, что стены смотрят с упреком, люстра кивает подвесками, да-да, мы все знаем, что ты наделала! Ольга бросила вещи и поехала к Сергею, как бы не упивалась она своим поступком, но хотелось поделится, получить поддержку, что она всё сделала правильно.

– Лялька, милая. То ты требуешь, чтобы я вывел все деньги, то лететь куда-то срочно. То появляешься внезапно, боже, что с тобой? – Любовнику уже надоели её истеричные звонки, метания, он уже мечтал от неё избавится, но слишком многое их связывало, да и сумасшедшие глаза Ольги пугали.

Ольга села на диван, видно было, что она очень устала, под глазами синева, всегда безупречное лицо отекло, морщинки не разглажены десятком кремов, руки немного дрожат.

– Рассказывай, похоже мне есть что услышать. Что ты натворила?

– Почему ты так решил? Я была у сестры, просто переживаю из-за развода. Расскажи лучше, как у нас дела.

– Дела у нас отлично. Деньги уже на счетах на Кипре. Под все большие контракты я взял авансы, они тоже там. Счета фирмы на долевое тоже пусты, провел как предоплату за материалы и оборудование, пришлось отдать часть средств, где десять, где тридцать процентов. Фирму, ту дочку, через которую все выводили, я продаю, по доверенности Дэна. Через два дня сделка. Она уже по факту, ничего не стоит, но подвернулся идиот, почему не взять еще пол-лимона? Квартиру свою я тоже продаю, и, если Дэн не появится еще три дня, мы с тобой благополучно отчалим. Домик в Черногории я уже присмотрел. Только есть один момент, ты должна знать – деньги ушли все. Долевое будет завершать не на что, дольщики пойдут в суд, и твоего муженька посадят. Ты этого хочешь? Мне друга жаль, зачем так жестоко? Может оставим ему на жизнь, половину? – Сергей видимо еще мучился совестью, а его любовнице, после совершенного, это было раз плюнуть.

– Нет, солнце моё! Я сказала всё. Значит всё! Жаль, что его квартиру я не смогу продать. Завтра я к адвокату, развод надо оформить быстро. Он тянуть не будет, ему это не выгодно.

– Документы на развод уже у твоего адвоката, пришли неделю назад. Так что подпишешь, и адью.

– Отлично! Значит мы им отомстили. Что ж, можно начинать жизнь сначала.

Начали кутить они в самом крутом ресторане города «Купец», гуляли с размахом. Закончили дома у Дэна, так захотел Сергей – на кровати Дэна, на его белье. В его ванне он поливал Ольгу шампанским, целую ванну набрать, конечно слабо, но пару бутылок Моэта, с пеной и шумом вылил. Расслабленная и пьяная, Ольга стала рассказывать о похищении детей. Они сидели на диване, Сергей обнял её сзади, она откинула голову ему на грудь, и не могла видеть его лица. Сергей же слушал, и стремительно трезвел.

– Ты сошла с ума? Ты украла детей? – Он не мог поверить своим ушам, лохматая макушка на его груди принялась активно кивать.

– Где ты их оставила? В каком городе? – Попытался извлечь полезную информацию из пьяного бреда Сергей.

– А зачем тебе? Ты побежишь их спасать? Или позвонишь дружку, помочь? Так расскажи заодно, что ты его оставил голым! И про тюрьму, что его ждет не забудь! – Ольгу разбирал смех, истерика все-таки настигла этого монстра. – Не хочешь? Это дети Дэна! Дэна и этой суки, его Оксаны! Я ненавижу их, и эту суку, и этого проклятого Дэна! Я хотела, чтобы она узнала, каково это потерять близких людей. Отомстить.

Сергей вышел на кухню, сел на стул. Одно дело, махинации, там можно скрыться с деньгами, а похищение детей – это уголовка, это Интерпол, и бежать в целом мире будет некуда. На хрен ему сдалась эта бешеная сука?

Ольга бегала, истерила и что-то говорила, он ее не слушал и не слышал. Он лихорадочно размышлял, смогут ли его связать с этой бабой? И понимал, смогут. Телефон. Что делать? Только явка с повинной? Это тюрьма, доказать, что он не знал о похищении не получится. Надо бежать, бежать одному.

Он повернулся к Ольге, убить эту тварь? Но, вот только он не убийца… Женщина поняла, о чем он думает, и бросилась перед ним на колени. Обхватила его руки, и торопливо целуя кисти, не отпускала его.

– Я была осторожна, я… я прилетела в Берлин, и я была у сестры. Во Францию я летела по паспорту Маринки, машину брала по её девичьим правам, никто не свяжет это с нами. Они не найдут, не докажут. Мы все равно уедем