бумаги в сейфе, но сейф у него в кабинете, мне не удобно. И обычно все мои документы лежат просто в верхнем ящике комода. Конечно, Ольга видела, где именно, и при желании могла их взять.

Так подозрения стали уверенностью, и искать стали Ольгу Нейман, уже давно исчезнувшую из России.

Макс ехал по трассе из Хавеи в Марсель, Ксения спала на заднем сиденье, и на въезде в Марсель на глаза ему попался пункт приема и размещения беженцев. Не рассчитывая на удачу, он решил заглянуть. Толпа, шум и огромные очереди, категорический отказ предоставить информацию, привели к тому, что он готов был заплатить любые деньги за информацию чисто из упрямства.

За деньги все оказалось проще и быстрее. За тысячу евро им с Ксенией разрешили просмотреть картотеку детей за период три месяца после похищения. Карточек детей оказалось очень много, более трех тысяч. Сперва он вглядывался внимательно, потом просто листал, потом мельком просматривал. Вдруг Ксения сдавленно охнула, он подскочил к ней, на фотографии ребенок был похож на Алекса, но имя и фамилия указаны какие-то арабские. Через еще пару страниц – Даниэла, та же арабская фамилия. На переговоры пошла Ксения, хотя французский она знала слабо, но все же у неё три языка, как-нибудь сможет понять.

Служащие центра, как оказалось, знали так же несколько языков, и испанский в том числе, поэтому разговор состоялся без проблем.

– Мадам, вот эти дети, как они попали к вам, они уже около года разыскиваются полицией Испании. – Ксения достала официальные листовки полиции с фото и описанием, свидетельства о рождении, свой паспорт и совместные фото. – Я их мать, я ищу детей, почему здесь указано другое имя?

Служащая посмотрела в картотеке, и предложила обратится к работнику, который оформлял именно эту семью беженцев.

Работник по закону подлости был выходным, адрес его не дали, и они были вынуждены ждать, пока клерка вызовут на работу. Приехал плюгавый толстый мужичок, явно не чистый на руку. Долго крутил фотографии, но был вынужден согласиться, что дети имеют сходство.

– Была тогда странная ситуация, эти дети бродили по территории одни, их родителей не было. Мы вызвали органы опеки, но тут нашлись их родители. Беженцы из Марокко, документов у них не было, ни на взрослых, ни на детей, сами понимаете, у нас тут много таких. Но женщина их обнимала, дети перестали плакать, и не возражали, когда их спрашивали, это ли их родители. На них оформили бумаги и отдали родителям. У нас треть беженцев вообще без документов, и с детьми.

– Вы же понимаете, они могли взять чужих детей для получения пособий, а потом просто избавится от них? Продать на органы? – Максим был зол, ему хотелось разбить это морду. Дети хорошо говорили на испанском, и если бы хоть кто-нибудь поговорил бы с ними, могли все рассказать, возраст пять лет, они знали и адрес, и имя матери. То есть, детей сознательно вписали кому-то в семью, и цели явно были не добрые.

– Месье, вы не гражданин Франции, и не имеете права со мной так разговаривать! Мы работаем здесь в ужасных условиях, в день иногда поступает до полутора тысяч этих грязных человечишек. И мы не можем позволить себе делать генетическую экспертизу всем этим нищим детям!

Макс вынужденно смирился, извинился и заплатил этому трудяге еще тысячу евро за адрес проживания этих арабских пройдох. Семейка жила в Париже, в одном из самых жутких окраинных районов. Соваться туда было опасно, и поэтому он позвонил Нику.

– Братан, кажется, я нашел детей! Эта сука оставила их в пункте приема беженцев, там их взяли себе какие-то арабы. У меня есть адрес, это черные районы Парижа, присылай бойцов. Но и с большой командой туда соваться опасно, надо выходить на кого-то из местных боссов.

– Макс, это здорово! Первая ниточка за год! Я подумаю, а вы пока заселитесь в гостиницу и ждите указаний. – И утром Ник был уже в Марселе, на своих ногах, с тростью, но все же шел сам.

Глава 17. Первый шаг

Целая неделя ушла на поиски местных боссов мафии, переговоры и передачу денег. Мужики шлялись по мутным барам, вели переговоры, а Ксения сходила с ума в отеле. Пустить в свой район их не захотели, но за двадцатку привезли избитых арабов прямо в гостиницу. Один из вертлявых бандитов взял на себя роль переводчика с арабского на испанский.

Избитый араб плакал, размазывая кровавые сопли, что-то быстро лопотал. Оказалось, дети были у них всего пару месяцев, да, они до сих пор получают на них пособие, а детей давно оставили в приюте в Лионе, да специально увезли подальше. Нет, оставили у ворот. Осенью. Да тепло одеты. Женщина плакала и говорила, что детки были хорошие, и она не хотела их бросать, но муж заставил. Ксения кусала губы, Макс хотел вмазать арабу, но Ник удержал его.

Утром вся команда выехала в Лион, Ксения рвалась ехать в ночь, но пришлось смирится, так как некому было вести машину. На сходке с местными всем пришлось выпить.

В Лионе в приюте с ними не стали разговаривать даже за деньги. Директриса, мадам Арлетт Жоликёр, на вид строгая и благородная, как классная дама в дореволюционной России, отказалась давать информацию так как дети отданы на усыновление. Пришлось отступить, и поселится в Лионе, для сбора компромата на директрису. Наблюдали за ней долго, почти месяц, но ничего не нашли. Ксения рвала и метала, но ничего поделать не смогла. Стоя перед зеркалом, она думала, кто может влезть в кабинет директрисы, и порыться в сейфе. Может подкупить кого-то из работников? Если бы она могла сама… Как тогда в клинике в Швейцарии, она вспомнила эти «шпионские игры» с копированием чипов и воровством электронных ключей. А почему бы нет? Она помнит все, подумаешь семь лет прошло…

Ксения просмотрела объявления, здесь так же, как в России, зарплата воспитателей была мизерной, и приюту требовались работники. Даже если директриса и запомнила её, вряд ли узнает в гриме. Но нужны документы, желательно настоящие, то есть без Ника никак. Идея всем понравилась, документы принес Макс, он их попросту взял у своей новой девицы. Девица Элиз Бадер была немкой по матери, отца не знала, мечтала о кино, занималась понемногу проституцией, крепко сидела на коксе, на работу её не брали, поэтому за пять тысяч евро согласилась одолжить социальную карту и паспорт. Внешне девушка была черноглазой и темноволосой,