голове было пусто, и в этой звенящей пустоте было что-то неприятное. Из нее словно выкачали не только все мысли, но и жизнь. Словно до этого дня она и не жила, а может жила? Но уж точно не своей жизнью. Вокруг была ложь. Она зря потратила время, разыскивая непонятно кого, лучше бы не копалась в прошлом. А теперь она кто? Неизвестная девушка! У нее нет родных! Те, которых она считала всю жизнь родными людьми, вдруг стали чужими. Кто она? Девочка без роду и племени. Как она это скажет бабушке, которая самоотверженно воспитывала ее, кормила, одевала на свою крошечную пенсию. Как она объяснит все дяде Ивану?

Голова вдруг разболелась, появился шум, словно сотни цикад решили поселиться в ней. В глазах начало двоится. Ника привалилась к стене дома, болезненно сглотнула слюну, закрыла глаза, пытаясь успокоить яростную боль. Может попытаться задремать, чтобы боль утихла. Но мысли о прошлом не давали ей успокоиться. Они мучали, выматывали душу, опустошали.

Вдруг как молния ее пронзила мысль: Телефон!

Сумку у нее забрали, а вот обыскали ли ее?

Ника выпрямилась, осторожно локтем надавила на карман курточки. Во внутреннем кармане она почувствовала твердый предмет. Значит, ее не обыскивали, и маленький простенький сотовый телефон остался лежать там, куда его положил Сергей.

Она вдруг вспомнила их прощание на вокзале, и по щекам потекли слезы. Он очень беспокоился о ней, когда клал телефон в кармашек ее курточки, сказал, что это просто запасной телефон. Вдруг случайно она разобьёт свой. Телефон был маленький и кнопочный, с такими уже давно никто не ходит. Он что-то говорил про номера телефонов экстренных служб.

Она всхлипнула, вспомнив, что Сергей был против ее поездки в одиночестве. Ну почему она такая упрямая? А он как будто чувствовал беду. И она случилась. Эти два подонка в любой момент ее могут убить, чтобы скрыть свое преступление. Послушай она Сергея, сейчас ничего бы этого не было.

Хотя, она тогда бы не узнала правду, и жила бы всю жизнь в неведенье. Вот только нужна ли ей такая правда?

Ищет ли ее та семья, что потеряла? Кто она? Кто ее родители?

От этих мыслей еще сильнее заболела голова.

Ника решила, что надо взять себя в руки, и подумать о плане спасения. Она в трудной ситуации, тут ее никто не найдет, так что спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

Связанными руками сложно вытащить телефон из внутреннего кармана. Но Ника решила попробовать. Она потянула за язычок молнии, замок поддался не сразу. После нескольких минут возни с упрямой застежкой, замок поддался и по миллиметру стал открываться. Что дальше? Ника попробовала поддеть телефон, но тот скользил по подкладке и никак не хотел показываться наружу. Ничего не получилось. Тогда она решила надавить руками на противоположный край, и выдавить телефон из кармана. Манипуляция прошла успешно, он с трудом, но показался в проеме глубокого кармана. Вот-вот и заветный телефон будет у нее в руках. Но тут открылась дверь, и на порог шагнул Васька. Он посмотрел на Нику сальным взглядом.

— Что принцесса соскучилась, — Васька был пьян, пьяной шатающейся походкой он подошел к Нике, у нее от страха замерло сердце.

— Я с тобой разговариваю, тварь, — и Васька занес кулак над ее головой.

И тут раздался оглушающий грохот выстрела, сзади Васьки в дверях стоял незнакомый мужик и держал в руках пистолет.

— Ты чо, Михалыч, ты ж меня ранил? — оглядываясь, пьяно заорал Васька.

— Ни чего страшного, царапина, ты не забыл, я ж снайпер, — и мужик шагнул в комнату, прошел сразу к столу и налил себе в граненый стакан водки. — А ну сгоняй в машину, принеси хавчик, что-то жрать охота.

Васька скорчил недовольную мину, но приказ выполнил. Через минуту, обмотав руку какой-то грязной тряпицей, он уже накрывал на стол.

Через полчаса они уже втроем сидели за столом, пили водку из граненых стаканов, ели, в воздухе повис запах хлеба, жареного мяса, колбасы. Ника только сейчас почувствовала, что у нее пустой желудок, рот наполнялся густой слюной, она тяжело сглотнула.

— Девку надо покормить, — сказал Михалыч. — Давно она у вас тут сидит?

— Почитай третьи сутки, Васька придурок ее сильно по голове стукнул, так она в отключке больше суток пробыла.

— Чоооо я сразу то придурок…

— А то, надо было сначала посоветоваться, а потом девку сюда тащить.

Михалыч встал из-за стола бросил ломать колбасы на кусок хлеба и, подойдя, протянул Нике: Ешь.

Дважды повторят Нике не надо, она схватила этот бутерброд и впилась в него зубами, языком, небом ощущая вкус копченой колбасы, аромат хлеба. Бутерброд растаял, оставляя сладкое послевкусие, но голод утолен не был, есть захотелось еще сильнее.

Михалыч был не жадный, он взял со стола хлеб, колбасу и нарезанный огурец, сложил все в миску и протянул Нике.

— Водку будешь, — он кивнул на бутылку.

— Я не пью, — тихо ответила Ника.

— Зачем на девку водку переводить, — вклинился в разговор Васька. — Она и так всем нам даст.

Он пьяно заржал.

— Ты, дурак, совсем, девку даже пальцем не трогай, все равно в тюрягу рано или поздно загремишь. Но лучше сесть по статье за воровство или грабёж, насильников там не уважают. Запомни это на будущее, пацан.

И они продолжили пьянствовать.

За окном стемнело, Васька напился и уснул за столом. Того старика называли уважительно Николаем, он вышел из-за стола последним и шатающейся походкой ушел в дальнюю комнату, а вот гость — Михалыч устроился спать на хозяйском диване.

Когда все затихли, Ника снова попробовала достать телефон. В этот раз удача была на ее стороне, телефон показался из кармана, а через минуту был в ее руках. Но выскользнул из ее онемевших пальцев и с грохотом упал на пол. Ника зажмурилась от испуга, но Михалыч пьяно храпел, отвернувшись к стенке, а Васька даже не пошевелился.

Ника подтянула к себе телефон и радостно вздохнула, от падения телефон не пострадал. И хотя заряд батареи показывал всего одно деление, у нее был шанс дозвониться хоть до кого-нибудь.

И тут ей в голову пришла мысль, если она будет говорить, то, наверное, разбудит своих похитителей, значит лучше написать сообщение. А что писать? Она даже не знает где находиться. Над головой Вероники было окно. Чуть повозившись, она смогла приподняться и выглянуть в него. Но там было темно, ночь была пасмурной, на небе ни звезды, ни луны, кругом ни одного фонаря.

Ника села обратно и задумалась, что написать?

Она