– Теперь я узнала, – продолжала мисс Горринджнесколько раздраженно, – теперь я узнала со слов архидиакона Симмонса, чтоканоник и не был вовсе на этой конференции в Люцерне.

– А он послал им извещение, что не приедет?

– Мне кажется, нет, по крайней мере, отсюда он ничегоне посылал. Да я ничего толком о Люцерне не знаю… меня интересует только нашасторона проблемы. Это просочилось в вечерние газеты. То, что он пропал, я имеюв виду, но не упомянуто, что он останавливался здесь. Надеюсь, они не станут обэтом писать. Нам такая известность вовсе ни к чему, нашим постояльцам это непонравится. Если вы сможете удержать репортеров, инспектор Кэмпбелл, мы вамбудем очень признательны. Да и вообще-то он ведь исчез не отсюда.

– Вещи его все еще здесь?

– Да, они в камере хранения. Если он не ездил в Люцерн,вы проверили, не попал ли он под машину? Что-нибудь в этом роде?

– Ничего подобного с ним не случилось.

– Да, это все выглядит очень, очень странно, –сказала мисс Горриндж, и в ее манере по-явилась искорка любопытства, сменившаяраздражение. – Поневоле задумаешься над тем, куда он мог подеваться ипочему.

Папаша с пониманием взглянул на нее.

– Разумеется, – сказал он. – Вы смотрели наэто лишь с точки зрения вашего отеля, что естественно.

– Насколько я понимаю, – вмешался инспекторКэмпбелл, сверяясь с записями, – каноник Пеннифезер уехал отсюда околополовины седьмого вечера в четверг, девятнадцатого. При себе он имел дорожнуюсумку и отбыл на такси, велев швейцару сказать водителю, чтобы тот вез его вклуб «Атенеум».

Мисс Горриндж кивнула:

– Да, он пообедал в клубе «Атенеум». Архидиакон Симмонссказал мне, что это последнее место, где его видели.

В голосе мисс Горриндж зазвучали твердые нотки, когда онаперекладывала ответственность за лицезрение каноника последним с отеля на клуб«Атенеум».

– Ну что ж, приятно все расставить по местам, –проговорил Папаша ласково рокочущим басом. – Вот у нас все и выстроилось.Он отправился со своей синей сумочкой «Бритиш эруэйз», или что там у негобыло, – кажется, все-таки синяя сумка этой компании. Итак, он ушел и невернулся, вот и все.

– Как видите, на самом деле я вам ничем помочь не всостоянии, – сказала мисс Горриндж, готовясь подняться и вернуться к своимслужебным обязанностям.

– Похоже, что вы не в состоянии нам помочь, –согласился Папаша, – но кто-нибудь другой мог бы?

– Кто-нибудь другой?

– Разумеется, – сказал Папаша. – Кто-нибудьиз персонала отеля.

– Не думаю, что это так, иначе бы мне непременнодоложили.

– Может, доложили бы, а может, и нет. Я хочу сказать,что доложили бы, если бы точно знали какой-то факт. Я же имею в виду, чтоканоник мог что-то сказать.

– Например? – озадаченно спросила мисс Горриндж.

– Случайно оброненное им словечко могло бы оказатьсяключом. Что-нибудь вроде: «Я сегодня собираюсь повидаться со старым приятелем,которого не видел с тех пор, как мы встречались в Аризоне». Что-то в этом духе.Или: «Я собираюсь провести следующую неделю у племянницы по случаю конфирмацииее дочери». Когда имеешь дело с людьми рассеянными, подобный ключ бывает оченьполезен. Сразу понимаешь, что у человека на уме. Может ведь так случиться, чтопосле обеда в «Атенеуме» он садится в такси и думает: «Куда же, собственно, ядолжен ехать?» И, получив, так сказать, подтверждение собственным мыслям,воображает, что именно туда он и едет.

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду, – не совсемуверенно произнесла мисс Горриндж. – Но все же это маловероятно.

– Да ведь заранее не знаешь, когда тебе повезет, –бодро заявил Папаша. – Здесь у вас так много разного народа. Думаю,каноник Пеннифезер многих из них знал, если так часто здесь останавливался.

– О да, – подтвердила мисс Горриндж. – Дайтесообразить. Я видела, что он разговаривает с… да, да, с леди Селиной Хейзи.Потом с епископом из Нориджа. Мне кажется, они старые друзья. Вместе учились вОксфорде. И еще миссис Джеймсон с дочерьми. Они соседи. О да, многие его знают.

– Вот видите, – сказал Папаша. – Он мог скем-нибудь из них поговорить. Мог просто упомянуть какой-нибудь пустяк, которыйдаст нам зацепку. Кто-нибудь из тех, кого каноник хорошо знал, живет у вассейчас?

Мисс Горриндж нахмурилась, задумавшись:

– Мне кажется, генерал Рэдли еще здесь. И какая-тостарая дама из провинции, которая здесь останавливалась еще девочкой, как онамне сказала. Дайте-ка вспомнить ее имя. Я могу посмотреть в журналерегистрации. Ах да, мисс Марпл – вот как ее зовут. По-моему, они с каноникомзнакомы.

– Ну вот, мы могли бы начать с этих двоих. Потом ведьесть, конечно, и горничная.

– О да, – сказала мисс Горриндж. – Но ее ужерасспрашивал сержант Уоделл.

– Я знаю. Но вероятно, он не в том направлении велдопрос. А как насчет официанта, который обслуживал его столик? Или это былстарший официант?

– Да, разумеется, Генри.

– Кто такой Генри? – спросил Папаша.

Мисс Горриндж была крайне удивлена. Ей казалось невозможным,чтобы кто-то не знал Генри.

– Генри здесь работает с незапамятных времен, –сообщила она. – Вы, вероятно, видели, как он разносит чай, когда вошли.

– Впечатляющая личность, – заметил Дэви. – Яобратил на него внимание.

– Не знаю, что бы мы делали без Генри, –произнесла мисс Горриндж с чувством. – Он просто восхитителен. Он задаеттон в гостинице.

– Может быть, он и мне мог бы принести чаю, –подхватил старший инспектор Дэви. – У вас и оладьи подают, как я заметил.Я бы не прочь отведать хороших оладий.

– Само собой, если хотите, – несколько холодноотозвалась мисс Горриндж. – Заказать два чая для вас в холле? – Свойвопрос она обратила к инспектору Кэмпбеллу.

– Это было бы… – начал инспектор, но тут дверьраспахнулась, и появился величественный мистер Хамфрис.

Он выглядел слегка обескураженным и вопросительно взглянулна мисс Горриндж. Та объяснила:

– Эти два джентльмена из Скотленд-Ярда, мистер Хамфрис.

– Инспектор Кэмпбелл, – представился инспектор.

– Ах да! Да, конечно! – воскликнул мистерХамфрис. – Это в связи с каноником Пеннифезером, полагаю? Очень странноепроисшествие. Надеюсь, ничего страшного с этим беднягой не случилось.