— Я опаздывал на встречу с вами, ваше высочество. У меня не оставалось времени на то, чтобы еще надеть носки. — И он указывает сначала на носки в руке, потом на свои ботинки.

— Фу, как грубо!

— Удивительно, у тебя действительно странные методы доказывать, что тебя так и тянет ко мне.

Я мотаю головой, едва сдерживая смех. Кенджи удалось меня позабавить. Этот парень — настоящий ходячий парадокс. В нем как будто соединились, с одной стороны — Решительная Серьезная Личность, и с другой — Двенадцатилетний Мальчишка, Едва Достигший Половой Зрелости. Но я уже забыла, что в его присутствии действительно как будто становится легче дышать. И смеяться, кажется, куда более естественным, когда он где-то рядом. Поэтому я продолжаю свой путь, мысленно дав себе зарок не проронить сейчас ни единого слова, хотя улыбка у меня так и рвется наружу. Я хватаю поднос и решительно устремляюсь в глубину кухни.

Кенджи отстает от меня лишь на полшага.

— Итак, сегодня мы работаем вместе.

— Угу.

— И что же ты вот так запросто проходишь мимо меня? И даже не хочешь сказать мне «привет»? — Он прижимает носки к груди. — Я повержен. Я ведь уже придержал для нас отдельный столик, и все такое.

Я бросаю на него беглый взгляд и иду дальше.

Он нагоняет меня.

— Я серьезно. А ты можешь себе представить, как это бывает ужасно, когда вот ты машешь кому-то рукой, а тебя при этом просто игнорируют, и все. А потом ты выглядишь круглым идиотом, когда начинаешь свое: «Нет, правда, я клянусь, я знаю эту девчонку, мы с ней хорошо знакомы», — но тебе уже никто не верит, и тогда…

— Ты шутишь? — Я резко останавливаюсь посреди кухни. Поворачиваюсь. На моем лице отображено полное непонимание. — Ты заговорил со мной всего, может быть, один раз за те две недели, пока мы тут живем. Я вообще тебя почти не видела.

— Хорошо, не горячись только, — говорит он и встает так, чтобы преградить мне путь. — Мы с тобой оба понимаем, что ты никак не могла не заметить всего вот этого, — тут он указывает на себя, — и если ты сейчас задумала играть со мной в свои игры, я должен заявить тебе вполне официально, что у тебя из этого ничего не получится.

— Что такое? — Я морщу лоб. — О чем ты тут гово…

— Ты не можешь так долго играть со мной и казаться недотрогой. — Он загадочно приподнимает брови. — Я ведь даже не могу коснуться тебя. Вот видишь, как слово «недотрога» поднимается на совершенно другой уровень. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Господи! — произношу я одними губами, мотаю головой и уже громко добавляю: — Да ты просто сумасшедший.

Он падает на колени передо мной:

— Да! Я сошел с ума из-за твоей небесной любви!

— Кенджи!

Я не поднимаю взгляда, потому что боюсь посмотреть, что творится вокруг, но мне отчаянно хочется, чтобы он замолчал. И чтобы между нами сейчас оказался целый зал. Я понимаю, что он шутит, но я единственная, кто догадался об этом.

— Что? — спрашивает он, и голос его грохочет, заполняя все пространство вокруг: — Неужели моя любовь смущает тебя?

— Прошу тебя, ну пожалуйста, встань сейчас же и говори потише…

— Ни за что.

— Почему нет? — умоляю я.

— Потому что, если я начну говорить тише, я не услышу сам себя. А это, — заключает он, — моя любимая роль.

Я даже на него смотреть не могу.

— Не отвергай меня, Джульетта. Я так одинок.

— Что с тобой стряслось?

— Ты разбиваешь мне сердце. — Его голос звучит еще громче, он в нарочито преувеличенном отчаянии размахивает руками, да так активно, что чуть не задевает меня, и мне приходится в панике пятиться от него. Но тут я осознаю, что все смотрят именно на него.

Их это развлекает.

Я выдавливаю из себя какую-то кривоватую улыбку и, робко оглядывая зал, с удивлением действительно убеждаюсь в том, что на меня не смотрит ни один человек. Мужчины скалятся, видимо, они привыкли к выходкам Кенджи, а женщины не сводят с него глаз, в которых смешиваются восхищение и что-то еще.

И Адам тоже смотрит на него. Он стоит со своим подносом в руках, чуть склонив голову набок, и по всему видно, что он смущен. И как только наши взгляды встречаются, он неуверенно улыбается мне.

Я направляюсь к нему.

— Эй, крошка, подожди. — Кенджи в один прыжок настигает меня и хватает за руку, как только я успеваю сделать несколько шагов. — Ты же понимаешь, мне просто не хочется оставить тебя в покое. — Он следит за моим взглядом и, заметив Адама, хлопает себя ладонью по лбу. — Ну конечно же! Как я мог позабыть? Ты влюблена в моего соседа по комнате.

Я поворачиваюсь к нему.

— Послушай, я благодарна тебе за то, что теперь ты будешь помогать мне в моих тренировках. Это действительно так. Спасибо тебе за это. Но нельзя же вот так признаваться мне в вымышленной любви, тем более на глазах у Адама. И пропусти меня, а то скоро время завтрака закончится, ладно? Я его и так редко вижу.

Кенджи неторопливо кивает и выглядит теперь мрачней тучи.

— Ты права, прости. Я все понял.

— Спасибо.

— Адам ревнует, потому что мы любим друг друга.

— Иди уже за своей миской! — Я подталкиваю его, может быть, слишком сильно, а сама едва сдерживаю смех.

Кенджи тут один из очень немногих — не считая Адама, разумеется, — кто не боится дотрагиваться до меня. На самом деле, конечно же, никому не следует ничего опасаться, когда я одета в свой замечательный костюм, но я обычно во время еды снимаю перчатки, а моя репутация идет далеко впереди меня. Люди предпочитают держать дистанцию. Но хотя я один раз совершенно случайно напала на Кенджи, он меня не боится. Мне кажется, потребуется что-то астрономически грандиозное и ужасное, чтобы сломить его.

И это вызывает у меня восхищение.

Адам неразговорчив. Впрочем, ему не надо ничего мне сообщать. Достаточно одного короткого «привет», потому что в этот миг я замечаю, что губы его немного кривятся на одну сторону, он как будто становится чуточку выше и немного напряженнее и скованнее. И хотя я немного знаю об этом мире, но я хорошо умею читать ту книгу, которая написана прямо в его глазах.

В том, как он смотрит на меня.

Глаза его как будто еще сонные, и это меня беспокоит, но взгляд все такой же нежный. Он сосредоточен на мне и полон чувств, и от этого мне всегда хочется броситься в его объятия, когда он появляется рядом со мной. Я наблюдаю за его бесхитростными движениями. Вот он переносит вес с одной ноги на другую, хватает поднос, кивает кому-то в знак приветствия. Но в то же время я слежу за каждым изменением в положении его тела, пока оно перемещается в пространстве вокруг нас. Этих моментов, когда мы вместе, так мало, их так не хватает, что у меня постоянно теснит в груди и еще начинает ныть сердце. Он заставляет меня забывать обо всем и становиться такой непрактичной…