— Мне мать сказала, что ты была — А… Почему она меня так ненавидит, кстати? — Она налила воды в чашку, кинула туда растворимого кофе. Горькая холодная бурда помогла ей открыть глаза пошире. — Я просто-напросто спросила, дома ты или нет, а она меня едва не сожрала.

— Ты не преувеличиваешь? Мать никому не грубит…

— Она и мне не грубила, но моих слабых мозгов хватило, чтобы понять — она меня не выносит. В чем дело, интересно?

— Не знаю… — Юра передернул плечами. — Слушай, Саша мне объяснил, в какое ты попала положение с этим алиби. Я ничего сделать не могу.

Она бросила взгляд на Сашу, тот довольно равнодушно пожал плечами.

— Юр, а почему? — спросила девушка почти заискивающе. — Надо всего-навсего сказать им правду, когда я ушла… Я же ушла точно в девять. Кто угодно подтвердит…

— Оставь его в покое, — вмешался Саша — Он в это время был в другом месте. Его там видели. Дикая история.

— Да уж — поникла Анжелика, но Саша цинично пояснил:

— Да не с твоим алиби дикая история, а с его дипломом Представь, он в тот вечер сидел в общаге в гостях, и диплом был при нем…

— Двадцать пять акварелей… — вставил Юра.

— А потом он поехал домой, но приехал уже поздно — где-то в пол-одиннадцатого, и его мать, к сожалению, может это подтвердить Так что с алиби он тебе не поможет.

— Ничего дикого не вижу, — она закурила, подняв глаза к потолку, разом потеряв интерес к обоим гостям.

— Понимаешь, — нервно вмешался Юра, — я тогда оставил там папку с рисунками. Хватился только сегодня, поехал туда А папка пропала Искал, спрашивал, бесполезно.. А потом мне сказали — так и так, прости, но мы твой диплом пропили. Как пропили?! Оказалось, деньги у них кончились, надо добавить, взять негде. Кто-то в папку заглянул, а там рисунки, правда, были очень красивые, я постарался.. Они сбегали с папкой к киоскам, там какой-то продавщице понравились рисунки, она забрала все двадцать пять и дала им взамен бутылку водки.

Она улыбнулась уголком рта, из вежливости.

Саша заметил:

— Ты вообще должен гордиться. Модильяни тоже продавал свои рисунки за стакан вина. Обидно только, что водку выпил не ты.

— Модильяни не надо было сдавать диплом! — Юра сильно нервничал, когда зажигал сигарету, рука у него дрожала — Я в нокауте.

— Послушай, — вздохнула Анжелика. — Я понимаю, тебе при таком раскладе некогда заниматься моим спасением Но если бы ты хоть рассказал в милиции, что видел ту блондинку, ты бы мне помог…

А то получается, что я одна под подозрением Юра жадно затягивался сигаретой, прикрыв покрасневшие веки. Выслушав ее просьбу, равнодушно пожал плечами:

— Да расскажу. Если спросят.

— А вдруг тебя дома не будет? — испугалась она. — Нет, ты сам туда сходи.

— Да расскажет, — Саша разлил остатки муската в две рюмки, кивнул приятелю; — Давай, прикончим бутылку и баиньки.

Мужчины выпили тягучий сладкий напиток, Юра докурил сигарету и встал:

— Ладно, я пошел работать. Ты извини, но ничего не получится… — Это относилось к Анжелике.

Сашу он поманил за собой в коридор. Анжелика услышала, как через минуту там захлопнулась дверь.

— Не волнуйся, — заглянул к ней Саша. — Не он, так другой подтвердит, что ты ушла в девять.

Главное, что ты на самом деле этого не делала.

— А спасут меня эти девять часов? — уныло спросила она. — Время его смерти — с девяти до десяти… Я могла убить и уйти…

— Чепуха. Никто всерьез в это не верит. А следователь копает под тебя потому, что ему пока не под кого копать. Погоди, найдут зацепку и оставят тебя в покое.

— Пока дождусь, поседею… — Анжелика сгорбилась и зажала руки между колен. — Не понимаю.

Ничего не понимаю. Кому он мешал, кроме меня?

Кто это сделал?

— А может, ты?

Она с ненавистью взглянула в его смеющиеся темные глаза и не сочла нужным ответить. Он посерьезнел, притронулся к ее плечу:

— Ладно, это глупо. Скажи лучше, как будет с похоронами?

Она и в самом деле не думала, что ей придется хоронить мужа. Когда Саша разворачивал перед ней план его ликвидации, ей почему-то казалось, что Игорь исчезнет в каком-то безвоздушном пространстве, растворится, просто перестанет быть.

Первое потрясение она пережила, увидев труп Игоря. Этот труп был слишком похож на живого Игоря, чтобы его забыть. Он был реален. Она даже притронулась к нему. Второе потрясение она пережила теперь. Когда тело Игоря увезли, ей казалось, что оно уже никогда не вернется.

— Зачем им его держать? — развивал свою мысль Саша. — Вскрытие давно сделали, все выяснили. Может, отдадут завтра-послезавтра?

— Но я понятия не имею, как это все устроить… — беспомощно отозвалась она.

— Я имею.

— Серьезно?

— Маму ведь я хоронил.

При этих словах Анжелика вспомнила о своей матери. Позвонить ей? Сообщить, что случилось?

Нет, только не это! Начнутся стоны, крики, слезы — вполне искренние, потом она станет всем советовать и лезть под руку, все захочет сделать по-своему, и в тысячный раз назовет дочь дурой… «Нет, она узнает все потом, — решила Анжелика. — Потом».

— Займешься? — спросила она.

— Конечно. Деньги теперь есть. — Он сказал это с таким благородным видом, словно деньги достались ему тяжким трудом и теперь не жалко отдать часть на похороны брата.

Анжелика поймала его взгляд и заметила:

— Знал бы Игорь, зачем он копит деньги… И уж никак он не предполагал, что ты будешь его хоронить!

— Да и я всю жизнь думал, что он меня угробит, как маму, — хмуро ответил тот.

— Ты о чем?

— Он был поганый человек, Лика, можешь мне поверить.

Она только плечами передернула — «после драки кулаками не машут». Саша возразил:

— Я не затем это сказал, чтобы оправдаться.

Мне оправдываться ни к чему.

— Н-да?

— Н-нет! — передразнил он. — Если бы ты его знала лучше! Маму он угробил, клянусь тебе. Если бы не он, она бы и сейчас была жива.

— Она же от рака умерла?

— Да, но пока мы не переехали, была здорова!

— Что ты болтаешь?

— Он выжил нас с мамой отсюда, чтобы устроиться посвободней! — У Саши тряслись губы, таким злобным она его еще не видела. — Сперва ушел отец, потом он решил, что должны уйти и мы!

— Но ваш отец ушел из-за пьянства? — робко вставила она. — Так мне Игорь рассказывал. Что — неужели вранье?