Яна сверлила Бурджарини свирепым взглядом, а потом, когда каждый опрокинул по стопочке и, шумно втянув воздух, закусил лаймом, чуть хрипло из-за обжигающего зелья сказала:

– Ты ведь понимаешь, что я знаю про твою невесту?

– И что это, женская солидарность?

– Это нормы морали! Тебе не стыдно?

– Понятно… – протянул он презрительно. – Джованни наговорил тебе ерунды, и ты решила оберегать мою нравственность!

– У меня нет оснований ему не верить!

– Кроме того, что он хочет залезть к тебе под юбку?

– Ты так решил, потому что хочешь этого сам?

Марко раздраженно хмыкнул, повернулся к бармену и жестом попросил повторить. Минута молчания, по пятьдесят граммов чистого огня и свежий лайм.

– Интересно, он правда тебе нравится? – прищурился Бурджарини. – Или ты просто хотела меня позлить?

– Джованни? – От бодрящей цитрусовой кислоты Яну передернуло. – Я просто просила его об услуге. И это не отменяет факта, что ты почти женат!

– Да нет у меня никакой невесты! – рявкнул Марко и снова вскинул два пальца. – Это фантазии моей матери!

– А та девушка в телефоне?

– Тебя это не касается! Говорю: нет у меня невесты, значит, нет. Я уехал из Неаполя, чтобы больше не слышать этого бреда. И вот опять… Я никому не делал предложение и не дарил кольцо. И если мама и ее подруга с дочкой считают иначе, это их проблемы. Ясно тебе? – Он выдохнул, как заправский гусар, и опрокинул третью стопку. – А вот зачем ты ходила к Риччи?

Яна посмотрела на порцию текилы, блюдце с лаймом и солью… Потом на Марко и снова на стопку… И повторила его маневр. Никогда не славилась умением пить, но сейчас собиралась утереть нос Марко. За всю русскую нацию. За всех женщин.

– Не скажу!

– И не надо! – Он с ухмылкой схватился за телефон, набрал номер… – Джованни! Привет! Слушай, а зачем к тебе приходила моя переводчица?.. – Марко вдруг замер, лицо его вытянулось. – Что?.. Ты уверен?..

– Да, мне нужен муж, – выпалила Яна. – Мне нужен муж, потому что я собираюсь поступить в этот чертов институт, ясно тебе?.. Молодой человек! Да-да, вот вы! Повторите текилу, пожалуйста!..

Она проснулась оттого, что кололо в боку. Машинально потерла под ребрами, повернулась на бок, но вместо подушки больно впечаталась во что-то твердое. С трудом разлепила веки и увидела серый ковролин.

Над головой раздалось итальянское ворчание, и чудовищное осознание реальности с размаху хлестнуло по щекам.

– Что?! – Яна подскочила и обнаружила, что сидит на полу. На совершенно чужом и незнакомом полу.

Палас, хромированные ножки дивана и босые мужские ступни. Задрала голову: Марко возвышался над ней, и впервые вид его был далек от совершенства. Волосы, обычно уложенные гелем, теперь яростно топорщились, идеальное лицо опухло, небритая щетина выглядела не по-ковбойски, а по-похмельному.

– Что случилось? – пробормотала Яна, и громче ее собственного голоса ей показалось только шуршание пересохшего языка. – Где я… мы…

– Ничего не помнишь? – Марко хотел усмехнуться, но поморщился и схватился за виски. – Я думал, русские умеют пить…

– Это что, твоя квартира?! – Яна с трудом вернулась в вертикальное положение, постояла немного, зажмурившись, чтобы картинка перестала бешено вращаться, и огляделась.

Она находилась в просторной квартире-студии девственно-отельного вида. Сплошь оттенки серого и ни единого намека на порочность. Кроме, разве что, полуголого Марко, но и тот был слишком помят, чтобы сойти за искусителя. Да и дневной свет резал глаза, вызывая желание немедленно надеть на голову черный пакет.

– Что-то было?.. – просипела она. – Между нами?

– Никогда не думал, что скажу это… Но ты меня переоцениваешь. Я слишком устал, пока нес тебя из такси… Девушки, конечно, и раньше падали к моим ногам. Только не буквально.

– Что я натворила? – Яна рухнула на диван, чтобы быть готовой ко всему списку своих пьяных выходок.

Последним, что она помнила, было лицо Марко, когда Джузеппе в красках поведал ему о сумасшедшей просьбе. Она отстаивала свои права на брак, на переезд в Неаполь… Шеф, кажется, назвал ее идиоткой… А потом сразу серый ковролин.

– Почти ничего. – Марко взъерошил волосы и направился к холодильнику. – Минералки?

– Душу бы продала за бутылочку! А холодная?

– Могу насыпать льда.

– Ты слишком добр… – Она присосалась к запотевшему стакану. Зубы свело, эмаль заныла, но в нее снова вливалась жизнь. – Так что было в баре? Почему ты сказал «почти ничего»?

– Ну, мы обсудили твои планы выйти замуж за первого встречного. Пришли к обоюдному согласию, что это полная глупость. Потом я предложил свои услуги, ты согласилась, прилегла на стойку и уснула. Я пытался тебя разбудить и узнать адрес, поймал такси, даже прислонил тебя к стенке…

– Стоп-стоп! – Яна помотала головой, запоздало переваривая услышанное. – Какие услуги?

– Только не заставляй меня делать это романтично, – он скривился.

– Марко, о чем идет речь?!

– Я предложил тебе стать моей женой, ты согласилась.

Молчание было долгим и тяжелым. Я предложил… Ты согласилась… Минуточку! Это какой-то розыгрыш?!

– Не-е-ет… – нерешительно протянула она наконец.

Встала, вцепилась в череп, чтобы тот не раскололся, как древний чугунный колокол. Подошла к окну, потом снова повернулась к Марко. Он даже не думал смеяться над ней. Стоял себе, опираясь на спинку дивана, легонько болтал минералку в высоком бокале и слушал, как постукивают друг о друга кубики льда.

– Это ведь шутка? – спросила она, чтобы привлечь его внимание.

– А? Нет. А что, гражданство Италии тебе уже не нужно?!

– Нужно, но не так…

– И чем же я хуже больного старика, гея или… Кто там еще был в твоем списке?

Откуда он?.. Ах, ну да. Точно. Болтун Джованни. Надо было, видимо, отдельно предупреждать о том, что такой деликатный разговор – не для разглашения… И что теперь? Конечно, было бы здорово устроить все быстро и без риска связаться с нечистоплотным товарищем… Но Марко?

– Тебе-то это зачем? – настороженно спросила она.

Марко шумно выдохнул и понес стакан к раковине.

– Когда в следующий раз будешь пить во время нашего разговора, напомни мне включить диктофон! Я уехал из Неаполя, потому что мама слишком активно лезла в мою жизнь. Мне не повезло, понимаешь? – Марко открыл холодильник, окинул взглядом зияющую пустоту и раздраженно захлопнул дверцу. – Ты не хочешь привести себя в порядок и пойти на работу?

– Черт, работа… – простонала она. – Мы опоздали?