Девушки прошли по темному коридору до дверей с надписью «Кафедра рисунка».

Из-за стола им навстречу поднялся Михаил Иванович.

— Тамара, Алина! Какие люди! Что, Алина, решилась-таки?

— Решилась, дядя Миша! — тряхнула волосами Алина.

— Сейчас Наталья на вас договоры составит. — Михаил Иванович указал на высокую, слегка полноватую темноволосую девушку, сидящую за соседним столом.

— Так мы же уже подписали, — удивилась Алина.

— Это вы на живописи подписали, а на рисунке еще нет.

Алина вслед за Тамарой протянула девушке паспорт и вновь продиктовала телефон.

— Обнаженку будешь позировать? — спросил Михаил Иванович, опережая вопрос Натальи.

— Будет, — ответила за Алину Тамара. — Моя школа.

— Вечером в мастерские приходите, — заговорщически подмигнул Михаил Иванович. — Надо первый рабочий день достойно отметить.

— Да знаю уж! Не первый год замужем! Во сколько собираемся?

— Часиков в шесть.

— Хорошо. — Тамара забрала паспорт и вслед за Алиной расписалась в договоре. — Все, мы пошли. Увидимся еще.

— До вечера, — махнул рукой Михаил Иванович.

...Вечером в мастерских дым стоял коромыслом. Было много спиртного, говорились какие-то тосты, звучала музыка, Тамара с Игорем откровенно целовались, какие-то неизвестные Алине люди приносили водку, поздравляли друг друга с новым учебным годом и желали благополучно дожить до его конца. У Алины уже слегка кружилась голова, она никогда не пила так много. В одной из комнат неожиданно зазвучала гитара.

— Хочешь, пойдем послушаем? — предложил Глеб.

Алина кивнула и вышла вслед за ним из мастерской Игоря.

В комнате Михаила Ивановича, заставленной всевозможными деревянными скульптурами, на отшлифованном пне, наклонившись к гитаре так, что длинные волосы почти закрывали его лицо, сидел... Илья.

Алина вздрогнула: сразу нахлынули воспоминания о том злополучном дне рождения, потом — такси... Потное, злобное, пыхтящее тело водителя, вдавливающее ее в сиденье машины... Господи, как тесен мир...

— Ты его знаешь? — тут же спросил Глеб, моментально уловив смену ее настроения.

— Видела один раз, — призналась Алина. — На том дне рождения... Помнишь?..

— Помню. — Глеб взял ее руку в свою. — Он старый друг Игоря. Играет тут неподалеку в кабаке и частенько к нам забегает. Хороший парень... Жаль, что вы познакомились при таких обстоятельствах...

Илья допел песню и оглядел вновь вошедших.

— Глеб, привет! Присоединяйтесь, у нас тут море водки! По-моему, я тебя уже где-то видел, — пытался он вспомнить, глядя на Алину, и она поняла, что парень уже изрядно пьян.

— Ты ошибся, — сказала она. — Мы раньше не встречались.

— Может быть, — пожал плечами Илья и разлил по рюмкам водку. — Все равно присоединяйтесь!

— Как Кира? — спросил Глеб, поднимая рюмку. — Почему ты сегодня без нее?

— Мы расстались, — сказал Илья и залпом опрокинул рюмку. — Она достала меня своими нотациями. Туда не ходи, этого не делай, с тем не общайся, много не пей... Не женщина, а бензопила какая-то! Да черт с ней! Слушайте лучше, я вам свою новую песню сыграю.

Илья снова склонился над гитарой.

Алина чокнулась с Глебом и отпила из своей рюмки. Песня снова была тоскливой. На этот раз о человеке, который каждое утро, бреясь перед зеркалом, замечал тоску в своих глазах и ничего не мог с этим поделать. Он искал отсутствие этой тоски в глазах своей девушки, но в них отражалось только небо, всегда только небо, сколько бы он в них ни смотрел...

Глеба кто-то позвал к телефону. Михаил Иванович почти дремал в кресле.

— Все-таки я тебя где-то видел, — сказал Илья и снова налил себе водки. — У меня профессиональная память на лица. Как тебя зовут?

— Алина.

— Мне даже имя твое знакомо. Ты — новая любовница Глеба?

Алину передернуло от такой бесцеремонности.

— По-моему, это не твое дело.

— Не мое так не мое, — покладисто согласился Илья. — Выпьешь?

— У меня еще есть.

— Давай! — протянул Илья свою рюмку. — За то, чтобы наши женщины нас не бросали!

Алина сделала глоток.

— Слушай, ты мне нравишься, — неожиданно сказал Илья. — В тебе есть что-то... Приходи ко мне в ресторан, а? Мы как раз сейчас начинаем играть новую программу. Скажешь на входе, что тебя Илья пригласил, и тебя пропустят.

— Я посоветуюсь с Глебом, — сказала Алина.

— Зачем нам кузнец? — криво усмехнулся Илья. — Нам кузнец не нужен... — Он хотел что-то еще добавить, но тут в мастерскую вернулся Глеб.

— Нас Илья к себе в ресторан приглашает, — повернулась к нему Алина. — Новую программу послушать.

— Можно как-нибудь сходить. Почему бы и нет? — согласился Глеб.

— Пойдем. — Алина направилась к двери. — Я хочу танцевать.

— Я с вами, — тяжело поднялся Илья, отставив в сторону гитару.

В мастерской Игоря на одной половине уже царил полумрак, Тамара с Игорем танцевали, слившись почти в одно целое. Оставшийся за столом народ продолжал выпивать, не обращая на них никакого внимания.

Глеб обнял Алину, и они закружились в танце. Он шептал ей на ухо что-то нежное и волшебное, Алина чувствовала, как начинает медленно таять в его руках, но что-то извне мешало ей целиком погрузиться в это блаженное таяние. Алина повернула голову и встретила напряженный, пристальный взгляд сидящего за столом Ильи. Ее слегка передернуло.

— Давай сбежим, — шепнула она Глебу на ухо.

— Давай, — с готовностью согласился он.

И, не прекращая танцевать, они направились к двери.

В мастерской Глеба Алина привычно устроилась в деревянном кресле.

— Сегодня Иван во всеуслышание восторгался новой натурщицей, которую привела Тамара.

— Иван? — не поняла Алина.

— Петрович. Декан.

— А... — улыбнулась Алина. — Он меня на первую постановку к себе записал.

— Не страшно? — серьезно спросил Глеб.

— Страшно, — призналась Алина. — Но Томку же не съели.

— Томка уже прошла огонь, воду и медные трубы. Ей, по-моему, в этой жизни уже ничего не страшно.

Дверь мастерской заскрипела, Глеб с Алиной одновременно повернули головы.

На пороге стоял парень лет семнадцати, с зачесанными назад светлыми волосами и тяжеловатым взглядом карих глаз. Кого-то он Алине сразу же напомнил. Вот только она никак не могла понять, кого именно...

Глеб стремительно поднялся: