Бабушка немедленно поманила Дану и Беллу к себе. Остальные женщины семьи Хадсон сомкнулись вокруг них.

Лилиан схватила Дану за руку и притянула ближе. Он не слышал, что она сказала, но внезапно стало ясно одно: Дана вошла в их семью и семья приняла ее. Она часть их. Одна из них. Ее место среди них.

Почему же, черт возьми, он единственный, кто боится впустить ее?

Кого он обманывает? Он уже впустил Дану в свою жизнь. В последнее время он просыпается каждое утро, думая о ней, засыпает, думая о ней.

Ее улыбка как его персональный лучик солнца.

Печально, но правда. Когда же она стала так важна для него? Макс представления не имел. Она сделалась неотъемлемой частью его жизни. Есть только жизнь до Даны и жизнь после.

Он не хочет, чтобы была жизнь после Даны. Мысль о ее уходе разверзает кратер пустоты у него в груди.

Но Дана права. Он не должен удерживать ее. Она слишком умна и талантлива, чтобы растрачивать свои знания и опыт в должности его помощника. Она доказала, что знает, как создавать большую картину. Ее усердная работа сделала для него возможным закончить предварительный монтаж в кратчайшие сроки.

Черт, кого он обманывает? Дана сделала для него возможным проживать каждый день с тех пор как…

И тут до него дошло. Вот что имела в виду бабушка, когда спрашивала его, кто помогает ему проживать день за днем. Дана. Как он это упустил? Она подстрекала его, бросала вызов, не давая заползти в нору после смерти Карен.

Дана возродила его.

Он не хочет отпускать ее. Она говорила, что любит его. Если он не убил ее чувства своим недоверием, то нельзя ли воззвать к романтическому сердцу Даны и убедить ее остаться и дать им шанс обрести такую любовь, какая была у его бабушки и дедушки?

Дана выпрямилась, кивнула его бабушке и зашагала через комнату. Она решительно поднялась по ступенькам и подошла к микрофону.

— Добрый вечер, дамы и господа. Надеюсь, пока вам не было скучно.

Нестройный смех сломал напряжение в зале.

Это была та Дана, которую он полюбил.

Полюбил.

Макс покачал головой, осознав это. Он был так поглощен своими стараниями не допустить никакого влечения, что не заметил, как дремлющий вулкан их с Даной отношений медленно пробуждался, пока, наконец, не извергся раскаленной страстью.

Как давно она любит его? Как давно ждет, когда он проснется?

Он залюбовался ее прекрасным лицом, надеясь, что еще не слишком поздно.

Дана улыбнулась собравшимся.

— Дамы и господа, позвольте представить вам фильм «Честь», картину, которая повествует о храбрости, героизме и истинной любви. Любви, которая выдержала проверку временем и всеми трудностями, которые жизнь бросала на ее пути.

— Постойте! — прокричал Макс прежде, чем погас свет, и помчался к сцене.

Дана ошеломленно смотрела, как он взбегает по ступенькам. Толпа тихонько загудела, когда он подошел к микрофону. Когда Дана попыталась уйти, он поймал ее за руку и удержал рядом, затем повернулся к гостям.

— У каждого фильма есть своя идея. И идея, которую вы сегодня найдете в «Чести», заключается в том, что истинная любовь стоит ожидания. Она выстоит перед лицом всех несчастий и выдержит проверку временем. Любовь, какая была у моих бабушки и дедушки, — вещь редкая и особенная. Легко найти кого-то, кто будет рядом с тобой в лучшие моменты жизни, но куда труднее найти того, кто останется рядом в трудный период. Титры скажут вам, что Дана Фэллон была сопродюсером этого фильма. Чего они вам не скажут, так это то, что она стала членом моей семьи, частью моей жизни. И я не могу представить ни дня без нее. Она была моим истинным партнером в течение последних пяти лет.

Макс повернулся к Дане и увидел слезы, наполнившие ее прекрасные карие глаза. Девушка попыталась вырвать руку, но он не отпустил.

— Одна очень мудрая женщина как-то сказала мне, что любовь — это не только пламя и лед, но и теплые, спокойные дни, когда вы счастливы и удовлетворены уже просто тем, что рядом друг с другом. Дана, ты единственная женщина, которая когда-либо дарила мне все это. То, что существует между нами, — это неразрывная связь, какая была у моих бабушки и дедушки. И я надеюсь, что не слишком поздно понял, что ты значишь для меня. Она судорожно вздохнула, и несколько слезинок скатились по щекам, но они не могли скрыть любви, сияющей в ее глазах.

— Ты права. Ты слишком талантлива, чтобы оставаться моим ассистентом. Ты доказала, что достойна быть продюсером, и ты будешь чертовски хорошим продюсером. Но я достаточно эгоистичен, чтобы надеяться, что ты оставишь место для меня в своей жизни, когда взлетишь к вершине.

Макс опустился на колено. Она прижала пальцы к дрожащим губам.

— Я был слепым глупцом. Но, пожалуйста, позволь мне разделить с тобой не только хорошие времена, но и те дни, когда тебе будет нелегко. — Он поднес ее руку к своим губам. — Я люблю тебя, Дана. Ты сделала меня лучше, сильнее. И я хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой. Выходи за меня и позволь мне подарить тебе ту любовь, о которой ты мечтала.

Она обхватила его за подбородок, погладила, затем обвела дрожащим пальцем губы.

— Я тоже люблю тебя, Макс. И ничто не сделает меня счастливее, чем разделить жизнь с тобой. Конечно, я выйду за тебя.

Макс вскочил на ноги, сгреб Дану в охапку и закружил. Он поцеловал ее, вкусив слез и счастья, но больше всего любви. Как хорошо было не сдерживаться, не осторожничать и не бояться!

Аплодисменты сотрясли зал. Его братья смеялись и показывали на бабушку, которая поманила его к своему столику.

Крепко держа Дану за руку, он повел ее со сцены к бабушке.

— Давно пора тебе образумиться, Максимиллиан Хадсон, — сказала Лилиан. Она сняла с пальца обручальное кольцо с бриллиантом и протянула Максу. — Ты не мог бы сказать лучше. Я бы хотела, чтобы моя будущая внучка носила это кольцо, кольцо от мужчины, которого я люблю.

Дана потрясенно охнула.

— Лилиан, я не могу.

— Если оно тебе не нравится…

— Разумеется, нравится. Оно прекрасно.

— Тогда позволь мальчику надеть его тебе на палец.

Макс взял кольцо, поцеловал бабушку в щеку и опустился на колено перед двумя женщинами, которых любил больше жизни.

— Дана, ты позволишь?

Она протянула дрожащую руку.

— С этим кольцом я обещаю стараться всегда быть тем мужчиной, каким ты хочешь, чтобы я был.

Улыбка Даны осветила комнату подобно солнцу.

— Ты уже такой, Макс. И всегда был таким.

Макс хотел остаться наедине с Даной. Хотел увезти ее к себе домой и заниматься с ней любовью без всяких эмоциональных барьеров. Но две сотни людей, включая его бабушку, ждали первого показа «Чести».