– Не понял! Ты это мне говоришь? – Балбес не угрожал, он действительно не понял.

– Нет, Пушкину. Катись отсюда, – буркнул Блинков-младший.

– Это ты МНЕ говоришь? – уже с другой интонацией повторил балбес и отвесил ему звонкую оплеуху, не посмотрев, что Митек – девчонка. Впрочем, нет, парня он двинул бы кулаком.

Блинков-младший легко взял на прием не ожидавшего сопротивления нахала и бросил его в колючие кусты боярышника.

Со скамейки они ушли, пока балбес выцарапывался из колючек. Митек не хотел встревать в серьезную драку, потому что боялся порвать платье.

Но балбес догнал их и поплелся сзади. Судя по всему, его покорила решительность Блинкова-младшего.

– Девушка-а! – ныл он заискивающим голосом. – Девушка, вы, наверно, спортом занимаетесь?

– Ага, каратэ. Розовый пояс, – соврал Блинков-младший.

– Розовых поясов не бывает, – не поверил балбес.

– Это у вас не бывает, а у девушек бывает. У мужчин синий, а у нас розовый.

– Девушка-а…

Подхватив девчонок под руки, Блинков-младший заставил их ускорить шаг.

– Девушка-а, показали бы приемчик! Ну что вам стоит, девушка?

Митек резко обернулся и показал.

На этот раз кустик оказался пожиже, и балбес выбрался из него довольно быстро.

– Девушка-а, я имел в виду в замедленном темпе.

– В замедленном темпе я только похоронные речи читаю, для торжественности, – сообщил Блинков-младший.

– Девушка, а вы мороженое любите?

– Кушать люблю, а так – нет, – ответил Блинков-младший фразой из анекдота.

Балбес отстал.

– Мороженое пошел покупать, – сообразила Суворова. – Давай смываться, а то не отлипнет.

Они побежали к выходу из парка и вскочили в подошедший автобус. Не успел автобус отъехать, как на аллее, с которой они только что убрались, мелькнули три бегущие фигуры. Суворова ошиблась. Балбес ходил не за мороженым, а за дружками.

На душе у Блинкова-младшего кошки скребли. Девчачья жизнь казалась беспросветной.

– Девчонки, – попросил он, – соврите мне, что так бывает очень редко.

– Так вообще не бывает, – печально сказала Суворова, – Обычно пристают и не знаешь, куда деваться. В тяжелых случаях я дерусь ботинками.

– А в нетяжелых?

– Убегаю. Но дело-то даже не в этом, Блинок! Может, он приставал с самыми лучшими намерениями?! Пока не познакомишься, человека не поймешь. А как познакомишься – не отошьешь. Чем он пакостней, тем крепче пристает.

– А не надо по вечерам в парке шататься, – заметил Блинков-младший. – Порядочные люди в это время дома уроки делают.

– Так дома сидеть – вся жизнь мимо пройдет, – вздохнула Суворова.

Блинков-младший почувствовал, что смертельно ревнует Ирку к парковым приставалам.

– Теперь-то я знаю, что у вас за вечерние прогулочки! Все Ивану Сергеевичу расскажу, – заявил он с чисто девчачьей вредностью и даже высунул язык.

– Ябеда! – среагировала Ирка.

– Воображала!

– Сама такая!… Ой, Митек, я начинаю привыкать, что ты девчонка!

В маленьком парке у метро к ним тоже приставали, но наученный горьким опытом Блинков-младший только молча ускорял шаг.

Расщедрившаяся Суворова отдала ему свою сумочку со всей девчачьей чепухой. С ней тоже возникли проблемы. Митек привык носить тяжелые школьные сумки, а про легонькую суворовскую все время забывал. Ремешок то и дело соскальзывал с плеча и повисал на руке или, хуже того, сумочка вообще падала. Если бы не девчонки, Блинков-младший посеял бы ее через пять минут.

Натоптанные ноги горели. Было тепло, но его знобило. Из-за глубокого выреза на спине платье фотомодели продувало во всех направлениях. Мурашки так и бегали по голым лопаткам. Он еле дождался темноты.

За школьной спортплощадкой недавно вымахал шестнадцатиэтажный дом с застекленными лоджиями, башенками и прочими архитектурными излишествами. Вымахать-то он вымахал, но квартиры там стоили дорого. Их плохо покупали. Дом был заселен меньше, чем наполовину. Похоже, у фирмы, которая его построила, дела пошли неважно. Жилые вагончики строителей не переехали на новый объект, а остались во дворе.

Понятно, вагончики не бросили не произвол судьбы. Окна плотно закрыли алюминиевыми ставнями. Двор нового дома был обнесен оградой, а у ворот, в похожей на садовый домик будке, дежурили двое охранников. Но Суворова, которая умела открывать заколкой простые замки, однажды из любопытства проникла во двор и сумела отпереть дверь вагончика. В следующий раз она взяла с собой Надьку Ломакину, но их засек охранник и даже пальнул им вслед из газового револьвера.

В общем, для постоянных сборов молодежи вагончики не годились (хотя это было бы неплохо – не вечно же за помойкой сидеть). Но для целей Блинкова-младшего они были в самый раз. В одиночку ничего не стоило прокрасться в любой вагончик, чтобы ночевать со всеми удобствами.

В темноте Суворова повела его к новому дому. Ирку отослали домой: лишний человек – лишний риск попасться охране.

– Там есть все, в этих вагончиках, – с гордостью первооткрывателя хвасталась Суворова. – Электричество подключено, и душ, и туалет. Полки мягкие, как в купейном вагоне, столики откидные… Сам увидишь!

Они шли вдоль ограды дома. Вагончики стояли ровно в ряд в каких-нибудь пяти шагах, но ограда была высокая, с заостренными вверху стальными прутами, похожими на копья. Суворова искала знакомую дыру на месте выломанного прута. Вдруг она молча схватила Блинкова-младшего за руку и потащила прятаться к чьей-то стоявшей у ограды машине.

– Не притрагивайся к ней, – шепнула Суворова, заставляя Митьку присесть на корточки. – В прошлый раз меня и Надьку так и засекли: я прислонилась к машине, а сигнализация сработала…

По стеклам машины скользнуло неровное пятно света от фонарика. Чуть погодя раздался треск. Можно было подумать, что по ту сторону ограды идет малолетний мальчишка и трещит палкой по металлическим прутьям. Только звук получался не деревянный, а поглуше. Палка у «мальчишки» была резиновая.

– А ты глазастая, – шепотом похвалил Суворову Блинков-младший. – Я этого охранника и не заметил.

– Постреляли бы в тебя из газовика, ты бы тоже стала глазастая. Знаешь, как мы с Надькой от него удирали?!

Треск палки удалялся, удалялся, пока не пропал совсем. Суворова встала.

– Теперь минут сорок никто сюда носа не сунет. Они обходят двор по разику в час, а так все время дуются то в карты, то в шашки. Представляешь, работка? – Она болтала и шла вдоль ограды, пересчитывая каждый прут рукой.