Он смотрел на нее и не понимал, как его могло к ней тянуть как к женщине. Это случилось два года назад. Он к тому времени уже совершенно озверел от ненависти к Строганову. Встречи с его бывшими пассиями не помогали. Тем более до него дошло, что, находясь в его квартире, женщины невольно вспоминают, как им было со Строгановым, и сравнение оказывалось явно не в пользу Костромина. Он умирал от желания спросить об этом, но держался из последних сил.

И однажды он встретил Светлану Строганову. Они были знакомы раньше, но виделись нечасто – у нее своя жизнь, в дела мужа она не вмешивалась. В тот раз они поболтали, потом договорились о встрече. Она сама дала ему понять, что не будет против. Когда они стали любовниками, он почти успокоился. Все было совсем не так, как с посторонними девицами, объедками с барского стола Строганова, тех тот давно бросил, а Костромин подбирал. В данном же случае Костромин отнял у друга то, что принадлежало ему по праву. От мысли, что он владеет чем-то принадлежащим Строганову, Костромин приходил в такое возбуждение, что готов был встречаться со Светланой хоть каждый день. Она сама регламентировала их свидания, держалась осторожно. Иногда он даже хотел, чтобы все раскрылось.

После смерти Строганова все прошло, как отрезало.

– С девчонкой сейчас так нельзя! – твердо сказал он. – Их любовное гнездышко я обыскал, ее допросил, ничего нет.

На самом деле у него были подозрения насчет Лены Барташовой. Но их он решил держать при себе.

– На работе – тоже смотрели, а вот с квартирой проблема: она живет с семьей брата, и невестка все время торчит дома, никак не улучить момент для основательного обыска.

– Я чувствую, дружочек, что без меня ты будешь возиться до второго пришествия. Господи, ну как вы там работали, в вашем Комитете! Или ты такой особенно талантливый?..

– Я не намерен выслушивать твои бесконечные оскорбления!

– Ладно, не обижайся. Знаешь, пожалуй, я смогу предложить тебе чисто женский хитрый ход. Сделай-ка ты, дружочек, вот что…

Юрий Костромин познакомился с Максом Широковым при не совсем обычных обстоятельствах. Пару лет назад, уже работая в «Бета-Банке», Костромин получил задание проверить надежность и платежеспособность одного из клиентов банка, обратившегося с просьбой о довольно значительном кредите. Клиент предоставил банку финансовую документацию своей фирмы, внешне производившую хорошее впечатление, Костромин по своим старым каналам навел о нем справки, и тоже все было на первый взгляд вполне благополучно, однако старый опытный адвокат Лев Исаевич Шапиро, изредка и не слишком охотно консультирующий Костромина, который знал деловой мир Петербурга лучше, чем содержимое собственного кармана, при упоминании имени потенциального должника едва заметно поморщился. Ничего конкретного Шапиро не сказал, но в душе у Костромина зародились сомнения, и он решил понаблюдать за клиентом.

Припарковавшись в конце рабочего дня недалеко от офиса подозреваемого, он вместе с одним из своих ребят выбирал удобную позицию для наблюдения, как вдруг заметил какое-то движение возле машины. Он, крадучись, вернулся и увидел мужчину кавказской национальности, пытающегося завести автомобиль, не пользуясь ключом зажигания. Костромин распахнул дверцу и основательно заехал неудачливому угонщику в ухо. Тот пытался сопротивляться, впрочем, неумело, но потом быстро раскис и стал умолять не сдавать его в полицию, поскольку у него с ней и так весьма натянутые отношения. Костромин еще немного его побил, а потом отобрал документы на имя Максима Ивановича Широкова, уроженца Ростова-на-Дону. Костромин высказал сомнение в их подлинности – русская фамилия угонщика плохо сочеталась с его кавказским профилем и акцентом.

– Что поделать, дорогой, какие документы достал, с теми и живу, других бог не дал.

И тут у Юрия Николаевича возникла идея – сам он человек серьезный, законопослушный. Наружное наблюдение – это одно, а если он или его сотрудники проникнут с целью сбора информации в офис клиента, – а у того наверняка понатыкано везде разных охранных систем, видеокамер и прочего, которые зафиксируют факт взлома и проникновения – так потом ведь не отмоешься! А не отправить ли туда вот этого проходимца – с него и взятки гладки, его если и поймают, то никому его особа неинтересна.

Костромин пообещал Максу не сдавать того в полицию, да еще заплатить неплохие – по меркам Макса – деньги, если тот залезет в нужный офис, откроет несгораемый шкаф и переснимет для Костромина кое-какие финансовые и бухгалтерские документы. Макс довольно легко согласился и ловко справился с поставленной задачей. Костромин понял: ему в руки попался подлинный талант.

Переснятые документы помогли выяснить действительное состояние дел потенциального получателя – состояние было препаршивым, так что в кредите ему отказали, – а Костромин посчитал новое знакомство ценным и, пользуясь методом кнута и пряника, то есть поочередно угрожая Максу полицией и подкидывая ему небольшие суммы денег, использовал его для выполнения разного рода мелких делишек, слишком дурно пахнущих, чтобы ими занимался сам Юрий Николаевич. Были у него в прошлой жизни свои информаторы, да они не годились, потому что Юрий Николаевич в Комитете специализировался преимущественно на режимных предприятиях, а там работал народ немолодой, за много лет привыкший действовать по указке и сейчас, при новых условиях работы, они терялись и не удовлетворяли повышенным требованиям.

И в этот раз, когда возникла проблема с обыском в квартире Лены Барташовой, и Светлана с чисто женским коварством предложила свой план, Костромин сразу же вспомнил о секретном сотруднике. Поскольку к помощи Макса он прибегал довольно часто и в самый неожиданный момент, то Костромин купил ему мобильник. Макс очень мобильником гордился – ему казалось, что теперь он настоящий деловой человек.

Костромин позвонил и позвал его на встречу в обычном месте, и Макс примчался мгновенно: он знал, что вызовы от шефа всегда приносили ему деньги, и летел на встречу на крыльях любви. К деньгам, разумеется.

Ангелине было ужасно скучно. Она отвела сына в бассейн, и теперь надо было убить на что-то часа полтора времени. Она плелась по улице нога за ногу, любуясь своим отражением в стеклах витрин. Конечно, можно было пройтись по магазинам, но доехать до приличных магазинов она не успела бы, а здесь, возле бассейна, располагались такие лавчонки, куда респектабельной женщине и заходить-то стыдно. Кроме того, ходить по магазинам без денег – это какой-то садомазохизм. Ангелина обычно бегала по магазинам со скоростью шесть-семь тысяч в час. Это если не делать крупных покупок. Но муж совершенно ни на что не годился, денег жене почти не приносил (разве можно было назвать деньгами ту мелочь, что ему удавалось заработать!), так что Ангелина уже забыла, когда она получала настоящее удовольствие от жизни.

Боковым зрением она заметила, что рядом с ней возле самого тротуара медленно едет машина. Осторожно скосив глаза, Ангелина разглядела: машина была так себе, всего лишь «Вольво», но ухоженная. За рулем сидел жгучий брюнет довольно пошлого вида в неплохом костюме, но скверно подстриженный и пожирал ее, Ангелину, глазами. Это, конечно, говорило о его хорошем вкусе. Сегодня Ангелина была очень довольна своей внешностью: она попробовала новую краску для волос, и эффект превзошел все ее ожидания – волосы приобрели изумительный цвет, в котором было что-то от малиновой роскоши бархатного переходящего знамени «Победителю в социалистическом соревновании», что-то от строгого канцелярского фиолетового цвета, каким отливает штамп «Уплачено», и немного тропической яркости, по словам очевидцев, присущей закатам на острове Борнео.