– И потом, сразу после Ярмарки мы уезжаем, – продолжила мысль сестры Хельга. – А завтра в городе будет такая толчея, что никто на нас не обратит внимания.

– Завтра я лично отвезу вас из Бергена домой, – сообщил герр Олафсен. – А для Ярмарки вы снова переоденетесь. Я купил специальные костюмы кондитеров, в них вас никто не узнает. Так что полицию мы обманем. А теперь о самом главном.

Герр Олафсен прервался на полуслове, подошёл на цыпочках к входной двери, убедился, что никто не подслушивает, и только потом продолжил:

– Узнаёте его? – развернул он перед сёстрами газету. На первой странице красовалась большая фотография дедушки Оскара с Матильдой и Мартином.

– Конечно узнаём! Он постоянно путается у нас под ногами! – ответила Магда.

– Так вот, – привратник перешёл на заговорщицкий шёпот: – Я сегодня видел, как он поднимался по стене музея. Он пробежался по ней так, словно по улице прошёлся, и юркнул в окно на втором этаже.

В комнате воцарилась гнетущая, зловещая тишина. Сёстры сверлили привратника недоверчивыми взглядами.

– Может, вам показалось? – хрипло спросила Агнес.

– Нет, мне не показалось. Более того, я потом зашёл в музей. И видел, как он по запаху определяет возраст конфет. Вам это о чём-нибудь говорит?

Хельга пододвинула к себе газету и уставилась на снимок Шоколадного дедушки. Тот глядел с фотографии сквозь круглые очки и благодушно улыбался.

– Неужели? – ошеломлённо проговорила она. – Неужели это правда? Да нет же, этого просто не может быть!

Агнес забарабанила пальцами по столу:

– Если он тот, о ком мы думаем, значит, где-то есть сундук, который он охраняет. Так?

– Так, – медленно проговорила Хельга. – И что же нам делать?

Магда забрала у сестры газету и убрала её в ящик комода.

– Не забывайте – нам нужно испортить шоколадный торт, которым будут угощать гостей Ярмарки. Давайте сначала справимся с этой задачей. А потом будем думать, как добраться до сундука.

Сёстры Паульсен согласно закивали.

Меж тем на Берген опустилась ночь. Последняя ночь перед Ярмаркой сладостей.

Накануне праздника Мартин спал очень беспокойно: всю ночь ворочался в постели, пинался и даже лупил кулаком в стену. Ему снилась погоня за грузовиком с конфетами. Грузовик нырял то в одну подворотню, то в другую, а потом вообще летал над городом, разбрасывая кругом множество фантиков.

Когда Матильда пришла его будить, Мартин лежал, свесившись головой с кровати, и отчаянно дрыгал ногами – ему казалось, что он бежит за злодеями, которые, бросив грузовик, скрываются в здании кондитерского цеха.

– Плохо спалось? – сочувственно спросила Матильда.

– Снилась всякая ерунда. – Мартин натянул футболку задом наперёд, потом, разобравшись, переодел её как надо. – Дедушка проснулся?

– Вроде нет. Сейчас пойдём его будить.

– Надо поторапливаться, чтобы не опоздать на Ярмарку!

И дети поспешили на чердак. Правда, спешить не очень получалось, потому что они постоянно увязали в сладких следах, которые оставил дедушка Оскар. Раньше мама каждый вечер протирала полы, но теперь, когда родители уехали в Осло, полы дома выглядели так, словно их специально намазали клеем – для повышенной липучести.

Добравшись до чердака, дети осторожно приоткрыли дверь. Дедушка висел на потолке вниз головой и глядел на них несчастными глазами.

– Доброе утро! – в один голос поздоровались дети.

– Прилип намертво! – вместо приветствия пожаловался дедушка.

– Как это прилип намертво?

– А вот так. Не надо было нам вечером объедаться кремовыми кексами!

– Это кто ещё объелся! Нам на ужин ты заказал жареной трески. А сам слопал семьдесят два кекса! Это же с ума можно сойти!

– Хорошо, что кафе закрылось и нас оттуда выставили. Иначе я бы ещё кексов съел. Штук тридцать или даже пятьдесят! – вздохнул дедушка Оскар и скорчил уморительную рожицу.

Дети рассмеялись – невозможно оставаться серьёзным, когда висящий на потолке взрослый человек ещё и строит гримасы.

– Снимите меня отсюда! Иначе я так и останусь висеть, и на ярмарку мы не попадём, – взмолился дедушка.

– Ты что, даже спрыгнуть не можешь? – удивился Мартин.

– Не могу! Я же говорю – совсем-совсем прилип. Намертво!

– А ты развяжи шнурки на ботинках, вот и свалишься, а ботинки пока пусть останутся на потолке, – предложила Матильда.

– Ну что ты, ботинки тут вообще ни при чём. То есть они, конечно же, при чём, но не совсем. Тьфу ты, окончательно запутался! – рассердился дедушка Оскар. – В общем – я прилипаю ботинками к потолку, а ногами – к ботинкам. Поэтому развязывать шнурки не имеет смысла.

Дети принялись усиленно раздумывать, как помочь дедушке. Как назло, в голову лезла одна ерунда – ни одной толковой мысли!

– Может, Свелгя нам что-нибудь подскажет? – сдался Мартин.

– Переедать надо меньше! – мигом отозвалась Свелгя.

– Это я уже понял, – хмыкнул дедушка Оскар, – а что-нибудь другое ты посоветовать можешь?

Свелгя скрипнула крышкой часов и выглянула из кармана дедушки Оскара.

– Нужен груз, – важно изрекла она. – Если дать ему в руки груз, он станет тяжелее и отлипнет от потолка.

– У папы есть штанга! – вспомнила Матильда. – Правда, она очень тяжёлая, из чулана сюда её не дотащить. И дедушка висит слишком высоко – нам до него не дотянуться, чтобы груз передать.

Дедушка Оскар задумчиво почесал бороду.

– Может, вы мне тогда утюг подкинете? У вас дома есть чугунный утюг?

– Где-то был. – Дети заметались по чердаку. – А, вот он, на полке. От прабабушки остался.

– То что нужно! – обрадовался дедушка. – Бросайте мне его скорей!

– Если ты его не поймаешь, он упадёт нам на голову! – испугалась Матильда. – Нет, давай лучше мы подкинем тебе вон ту напольную вазу.

– Так я и её могу не поймать! Чего доброго, она упадёт на пол и разобьётся!

– Она и так разбитая. Ну почти разбитая. Видишь, какая трещина на боку? Это Мартин в неё мячом зарядил.

– Я случайно! – буркнул Мартин.

– Ладно, давайте попробуем вазу. Кидайте, я ловлю!

Мартин с Матильдой приволокли вазу и попытались подкинуть её дедушке. Но ваза была такой тяжёлой, что у них ничего не получилось – она просто выскользнула из рук, грохнулась на пол и разбилась вдребезги. Пришлось Матильде идти за щёткой и совком, а Мартин остался ломать голову, как снять дедушку Оскара с потолка.